Виталий Закруткин - Плавучая станица
- Название:Плавучая станица
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Современник
- Год:1981
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Виталий Закруткин - Плавучая станица краткое содержание
Имя Виталия Закруткина широко известно в нашей стране. Его книги «Акадмик Плющов», «Кавказские записки», «Матерь Человеческая», «Сотворение мира» давно полюбились читателю. Роман «Плавучая станица», отмеченный Государственной премией СССР, рассказывает о трудовых буднях колхозников-рыбаков.
Плавучая станица - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Вся чисто побита! — изумлялись рыбаки.
— На левом боку четыре жучки содрано!
— Под жабрами кровь запеклась!
— И кожа вся поснесена!
Загорелые, широкоплечие ловцы медленно ходили вокруг белуги, щупали ее бока, покачивали головами и угрюмо отходили в сторону, посматривая на правый берег.
— Едет, едет! — закричали мальчишки.
— Профессор едет!
Когда моторная лодка на полном ходу врезалась в песок и кто-то бросил широкую сходню, рыбаки увидели Щетинина и замолкли.
Он шел без фуражки, в расстегнутом кителе, тяжело волоча ноги и кинув за спину дрожащие, испачканные илом руки. Следом за Щетининым шел секретарь райкома Назаров. Он тоже был без фуражки, в запыленных брюках и серой, подпоясанной ремнем рубашке.
Рыбаки расступились. Щетинин подошел к мертвой белуге, наклонился, положил ладонь на ее холодное тело, и все вдруг услышали, как по-стариковски трудно и сипло дышит этот высокий седой человек.
Щетинин долго стоял с опущенной головой. Он, казалось, не видел ни людей, толпившихся вокруг него, ни реки, ни заходящего за речной излучиной солнца. Неловко переступая с ноги на ногу, он смотрел на мертвую рыбу и молчал.
— Да-да, — хрипло сказал он наконец, — н-не вышло…
Назаров осторожно взял старика за локоть и повел его вдоль берега.
— Не вышло? — спросил он.
— Да-да, Тихон Филиппович, н-не вышло, — махнул рукой Щетинин. — Это рыба номер четыре… самка с невыметанной икрой…
Его тяжелый подбородок задрожал.
— Подождите, — негромко сказал Назаров, — разве так можно? Надо спокойнее к этому относиться. Так? Надо найти причину. Так?
Назаров и сам волновался и не знал, что сказать старику. По-прежнему держа Щетинина за локоть, он заговорил с ласковой укоризной:
— Нет, так же нельзя, Илья Афанасьевич. Могут быть разные причины. Значит, надо разобраться, подумать. А? Правда ведь? Подумать надо?
— Мне все понятно, — глухо сказал Щетинин, — это смерть от внутреннего кровоизлияния… артериальный конус…
— А кровоподтеки?
— Это следы кукана. Рыбаки травмировали белугу куканом… п-потом она билась в водаке… в результате — н-нервный шок и гибель…
— Значит, нужно удалить эту причину, — тряхнул головой Назаров, — поискать иных путей переброски…
И уже не будучи в силах сдержать острую жалость к старику, Назаров обнял его за плечи и повел к лодке.
— Поедем домой, — сказал он, — будем думать вместе. Так?
— Хорошо, поедем домой, — безвольно согласился Щетинин, — только прикажите, чтобы с мертвой б-белуги сняли ярлык…
Не глядя на людей, он побрел к лодке.
Во время весеннего паводка в голубовском полеводческом колхозе было затоплено девяносто гектаров пшеницы и ячменя; высокая вода, залив посевы, начисто снесла верхний слой почвы, разметала все борозды, размыла и унесла в реку миллиарды слабых, еще не окрепших пшеничных ростков. Девяносто гектаров колосовых превратились в черное болото, на котором позже пустили корень занесенные ветрами семена сорняков.
Секретарь райкома партии Назаров решил сам осмотреть уничтоженные посевы, проверить общее состояние колхозных земель и после этого поставить вопрос о перестройке голубовского колхоза, который каждую весну подвергался затоплению, терял посевы колосовых и не мог выбраться из числа отстающих.
Положение голубовского колхоза уже не раз тревожило Назарова. Секретарь райкома был старым коммунистом, он привык к тому, чтобы любые неполадки устранялись трудом и твердой волей советских людей. Он любил повторять давно уже ставшее народной поговоркой утверждение: «Нет таких крепостей, которых большевики не взяли бы», — и непоколебимо верил в то, что советский человек никогда не склонит голову перед трудностями. Но весь земельный участок голубовского полеводческого колхоза располагался на ежегодно затопляемой пойме, и от воды не было никакого спасения. Каждую весну голубовцы сообщали в район о гибели посевов колосовых, и районная комиссия каждый год составляла акты о стихийном бедствии. Весеннее наступление воды никто не мог остановить. Это раздражало Назарова, и он решил изучить голубовский колхоз и просить областное управление сельского хозяйства о том, чтобы колхозу было придано животноводческое и садово-огородное направление.
Назаров думал пробыть в станице пять-шесть дней. Он остановился на квартире у председателя колхоза Захара Петровича Бугрова, новенький флигель которого стоял на холме у Барсовки, там же, где начиналась полоса колхозных виноградников.
Захар Бугров, исконный голубовский казак, отличался спокойствием и молчаливостью. Высокий, с белесым коротким чубом, он ходил чуть-чуть горбясь и потому казался сутуловатым. Это был один из тех людей, которых в народе обычно называют работягами. Бугров не любил праздной болтовни, говорил коротко, односложными фразами, краснел и смущался на больших собраниях, но зато по целым дням мотался в поле, на огородах, в садах и, бывало, по неделям не приходил домой, ночуя где-нибудь в тракторном вагончике, на пчельнике или на току.
Двадцатилетним парнем Захар Бугров в числе первых вступил в колхоз, работал свинарем, чабаном, учетчиком, завхозом, бригадиром полеводческой бригады.
На фронт он не попал, так как еще в детстве, разряжая охотничий патрон, покалечил пальцы на левой руке и потому был снят с военного учета. Перед оккупацией Захар Петрович ушел из станицы и угнал все колхозное стадо — полторы тысячи овец, коров, волов, лошадей. Сорок суток гнал он это стадо по степи, через реки, долины и горы, оглядывался назад и, видя багровеющее в отсветах пожара небо, уходил все дальше и дальше. Так он добрался до горных аулов Дагестана, пробыл там полгода, а потом, когда немцы были разбиты, погнал стадо обратно. После войны голубовцы избрали Бугрова председателем колхоза.
Назаров любил голубовского председателя за его честность, трудолюбие, за его спокойный характер, скромность и простоту. Но он часто журил Бугрова за то, что председатель мало читает, не интересуется новинками агрономии и вообще недостаточно работает над собой.
— Смотри, Захар Петрович, еще год-два, а потом ты окажешься в обозе, — предупреждал он Бугрова.
Сейчас, приехав в Голубовскую, Тихон Филиппович дважды присутствовал на заседании колхозного правления, осмотрел молочнотоварную ферму, пасеку, птичник и по вечерам беседовал с Бугровым о хозяйстве.
— Коров у тебя маловато, — сказал он Бугрову, — и к тому же паршивые коровенки, низкоудойные… нужно расширить стадо. Как у вас тут с кормами?
— Кормов-то у нас хватает, — отозвался Захар Петрович. — Одних заливных лугов пятьсот гектаров.
— И хорошие травы небось?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: