Владимир Курочкин - Избранное (сборник)

– Вот оно как! – сказала старуха, присаживаясь на стул. – Вот как… Тогда ему это вот как раз нужно будет. В самый-самый раз. Будь добра, дочка, перешли при первой возможности…

И, заторопившись, старуха вынула из кармана и передала Марусе трубку и кисет из цветных лоскутков.

Тимофей улыбается. Оба мотора его истребителя работают исправно. Серебристая птица летит последняя в боевом строю. Справа и впереди перед глазами покачивают короткими крыльями самолеты эскадрильи. Ему они все видны очень хорошо. Временами, чтобы развлечься, он считает самолеты.

– Один, два, три. Шесть… Девять… Двадцать один… Двадцать два.

Он улыбается. К нему вернулось обычное в воздухе приподнятое настроение. Отчего бывает так радостно на высоте? Может быть, от быстрого полета? Но скорость мало ощутима на такой вышине. Тимофей смотрит на прибор: четыре тысячи метров. Потом переводит глаза на самолеты. Ну, конечно! Разве они летят? Они спокойно висят, подвешенные на невидимых для глаза тросах. Вот если бы сдвинуть слева кабины прозрачную броню и высунуть руку, то сразу почувствуешь скорость. Усилится рев моторов, и воздушный поток откинет руку назад. Прижмет ее к борту так, что хрустнут кости.

Внизу под самолетами лежит тайга. Тимофей взглядывает на нее. Она волнует его, как море. Он сухопутный летчик. А когда летишь над водой, всегда напряженно бьется сердце. И тайга заставляет быстрее работать сердце, она волнует, как море. В ее глубинах скрыты тайны. Может быть, на него оттуда смотрят люди? Жерла пушек, замаскированные в листве, упорно целятся в небо. Хорошо еще, что там, в тайге, свои люди. У них, наверное, обед. Они едят вкусные горячие щи с консервами. Жирную с кусками сала, кашу.

Мысли о еде! К Тимофею возвращается дурное настроение. С таким настроением вылетал с аэродрома. Хотелось спать. Хотелось есть.

Тимофей убирает левую руку с клавиатуры управления и сует ее в кармашек, сделанный в обшивке кабины. Вынимает плитку шоколада. Рвет зубами бумажную и серебристую обертки. Сосет сладковатую твердую массу. Шоколад от тепла тает. От неловкого движения руки капли падают на маршрутную карту. Тимофея охватывает злоба.

Скорее бы долететь. Проклятье! Он им покажет. Враг ясно представлялся ему. Видел не раз на границе. Встречался в Испании. Фашисты! Сволочь! Из-за них немеют руки от усталости. Слипаются веки от переутомления. Тошнит от голода.

Пять часов назад у самой границы он сбивал бомбардировщиков врага. Две большие машины. Они падали вниз, дробясь и рассыпаясь в воздухе, как печенье. Потом летел с товарищами обратно. Потом выруливал свой самолет к ангарам. Потом ложился спать: грохнулся на койку, не поев и не выпив рюмки рома. Через час уже подымался по тревоге. Шеренга его товарищей, зашнурованных в кожу, стояла перед полковником.

Тимофею хотелось тогда выйти из строя:

– Товарищ полковник, разрешите съесть тарелку супа?

Но полковник поднял руку, и Тимофей, как и все, побежал к самолетам. Он забыл о голоде. Надо было спешить. К границе по воздушной тропе опять крались бомбардировщики врага. Надо было лететь, спешить. Он забывает о голоде. Летит!

Тимофей глядит вперед. Его кабина далеко отнесена от винтомоторной группы. Она расположена на узком и длинном теле фюзеляжа ближе к хвосту, чем к крыльям. Впереди же возвышается, как у танка, боевая башня обтекаемой формы. В ней сидит его Ванюша-наблюдатель – пулеметчик, артиллерист, радист, электротехник и друг. Тимофей ясно видит затылок приятеля в маленьком окошке бронированной башни. Тимофей включает телефон и кричит:

– Старик, как живешь? Что ты скажешь насчет тарелки супа?

– Алло, – говорит Ванюша, – я не прочь, разрешите пойти в столовую?

Оба смеются. Потом Тимофей говорит:

– Командир что-то медлит. Совсем нет высоты.

– Да, плетемся, как в колымаге, – замечает Ванюша.

– А через десять минут…

– Да.

Оба умолкают. Им понятно, что будет через десять минут.

На сигнальной доске перед глазами Тимофея вспыхивает красная лампочка. Внимание! Тимофей включает радио:

– Надеть маски. Высота десять.

Тимофей фиксирует время подъема. Он расправляет висящую на груди кислородную маску. Надевает ее. Мех у краев маски щекочет шею. Тимофей проверяет бронированную трубку, идущую от баллонов с кислородом. Поворачивает кран. В лицо ударяет освежающая струя. Тимофей прекращает доступ кислорода. Все в порядке.

Вспыхивает синий свет. Тимофей прибавляет газ. Стрелка на приборе скорости ползет к жирной цифре – «600». Загорается зеленая лампочка. Тимофей выжимает правой рукой штурвал на себя. Моторы ревут, нос самолета идет вверх. Левая рука добавляет газ. Свеча! Тимофей протирает стекла очков и смотрит на приборы. Ему немного неудобно в кресле. Тело придавило парашют. Больно бок. Что-то в него упирается. Очень больно. Но он не хочет поправлять ремни. Нужно экономить движение. Наступает кислородное голодание.

Тимофей слышит громкое дыхание Ванюши. Теперь, когда надеты маски, они неразрывно связаны телефоном. Приятно слышать дыхание друга.

– Старик, ползем?

– Да.

Высота – 5 тысяч. Тимофей открывает кислород. Вспыхивает сигнал. Первая площадка. Тимофей отжимает штурвал от себя. Самолет выравнивается и летит по прямой. Снова видны спокойные серебристые крылья самолетов эскадрильи. Внизу появляется облачность. Машины качаются над белесыми клубами облаков. С земли самолеты не видны.

Опять загораются сигналы. Скорость! Подъем!

– Старик?

Ванюша вместо ответа задерживает дыхание. Нужно экономить силы.

Тимофей старается ни о чем не думать.

Вновь полет по прямой. Опять подъем. Больно бок. Сильно стучит в висках. Холодно. Загорается красный сигнал. Внимание! Где-то далеко и глухо раздается:

– Скорость – семьсот. Высота – четырнадцать.

Мысли ворочаются лениво. Ого, боевая высота! Правая рука автоматически тянет штурвал ближе к телу. Свеча! Сильно давит в бок. Проклятье! Надо быть осмотрительным. Теперь вот терпи. Тимофей смотрит на альтиметр. Стрелка миновала цифру двенадцать и ползет дальше. Холодно…

Враг появляется неожиданно. Тимофей глядит вправо и видит под крылом чужие самолеты. Они спокойно ползут влево под фюзеляж его машины. Часть их закрыта крылом. В кабине раздается короткий гудок. Тревога! Два раза загорается желтая лампочка. Правый разворот! Тимофей энергично уводит штурвал вправо и нажимает правой ногой на педаль. Машина кренится. Относит вправо самолеты врага. Прибор отмечает угловую скорость поворота. Тимофей выправляет самолет. Теперь эскадрилья движется прямо в лоб противника. Перед глазами Тимофея растет башня Ванюши. Она заметно выдвигается над крыльями. Из бойниц торчат хобот орудия и клювы пулеметов.