Александр Розен - Почти вся жизнь

Даже Борис, узнав о Валином назначении, сказал одобрительно:

— Почетно, почетно! Это тебе в будущем пригодится.

Ах, какое это было счастливое и удивительно легкое время! Ей было сейчас и больно, и приятно вспоминать свой отъезд из Ленинграда, веселые лица товарищей на перроне, строгое лицо Бориса. Было ясно, что он сдерживает свои чувства, и от этого она еще больше его любила. Валя обняла Бориса, и вокруг них стало тихо.

— Какой сюжет пропадает… — сказал Борис.

А вечером, стоя в коридоре вагона у открытого окна, Валя рассказывала Лене, как она познакомилась с Борисом. Он по специальности кинооператор и в Институте зеленого строительства снимал «Выпускные экзамены». Валя сначала не обратила на него никакого внимания. А потом он попросил Валю вместе с другими девушками поехать в парк Победы и там участвовать в съемке для картины «Молодые специалисты». Но Валя отказалась: у нее еще было два предмета не сдано. Борис говорил, что это пустяки, никому не придет в голову проверять, но она все-таки не поехала, а потом жалела. Борис больше не появлялся. Ведь кинооператоры все время ездят по стране. В общем, Валя сдала уже все экзамены, и вдруг снова появился Борис… Сказал, что у него есть два билета на «Ивана Сусанина». Закрытие сезона…

У окна вагона стоять было холодно, стук колес заглушал слова, но Валя еще долго рассказывала, а Лена молча слушала, радуясь Валиному счастью. А в будущем было еще больше счастья, и будущее возникало легко и где-то совсем близко, вот только рассеется паровозный дым — и все будет ясно видно.

«Сколько разочарований», — подумала Валя.

Ну, конечно же, Лене легче, чем ей. Лена, та сразу начала работать в яслях, и ей не пришлось испытать никаких разочарований. Ясли были оборудованы прекрасно, и даже лучше, чем можно было ожидать. Ни в чем не было недостатка, даже здание было одним из самых красивых в городе. Валя написала об этом Борису, и тот шутливо ответил, что, по его наблюдениям, у нас сначала строят ясли, а уже потом пристраивают к ним какую-нибудь гидростанцию, домну или металлургический комбинат.

Разумеется, Лена очень устает на своей работе, а вечерами у нее еще патронаж. Но Валя тоже очень хотела бы уставать от своей работы, а не от дымных заседаний и бесконечных споров, от которых так мало толку.

Но не было работы, ради которой Валя приехала сюда. Она занимает должность инженера по зеленому строительству. Но, собственно говоря, где оно, это зеленое строительство? Один бульвар?

Валя вспомнила, как в ответ на эти слова Крупенин покачал головой и сделал отметку в своем блокноте.

— Валентина Ивановна — молодой специалист, — говорил Крупенин, показывая карандашом на Валю, — но кто дал право молодому специалисту охаивать всю нашу работу? По-моему, мы строили наш бульвар, когда Валентина Ивановна еще экзамены сдавала. На своем горбу вытягивали. На своем горбу вытягивали… — повторил он, похлопав себя карандашом по шее.

— Я совсем не хотела…

— Я вас слушал, Валентина Ивановна, теперь вы меня послушайте.

Нет, она не охаивала чужую работу. Она знала, что строители любят эти две зеленые ниточки, а иной рабочий крюку даст только для того, чтобы пройти по своему бульвару. Вечерами здесь всегда тесно.

Но об этом бульваре она знала еще в Ленинграде. А что сделано с тех пор?

Когда Валя приехала, Крупенин познакомил ее с генеральным планом города.

— Работенки вам хватит, — озабоченно говорил Крупенин, — хватит вам работенки, — повторял он, трогая карандашом зеленые квадраты и треугольники, щедро разбросанные по ватману. — Хватит, хватит…

А чем все кончилось? Ни рабочих, ни техники нет у инженера по зеленому строительству. По штату Вале положен заместитель, тоже специалист с высшим образованием, — бог с ним, не надо, обойдусь, — но без рабочих рук никак нельзя…

— А вы требуйте, Валентина Ивановна, — учил Крупенин. — Нажимайте, на горло становитесь. — И Крупенин бодро показывал на свое горло.

Валя была не из робких, она требовала, и нажимала, и даже грозила, но ничего путного из этого не получалось. Ей казалось, что на людях Крупенин даже гордится своим инженером по зеленому строительству.

«Смотрите, смотрите, — говорил Крупенин, — вот где энергия!», или «Эдак она нас скоро всех прижмет», или «Теперь уж мы не отвертимся».

С глазу на глаз он говорил ей:

— Ну, подумайте сами, неужели же я рабочих с объекта сниму? Извините, грубыми вещами занимаемся: санузлы, так сказать, — хлеб наш насущный. А вы для нас вроде пирожного, так сказать, эклер…

Как-то раз после одного очень неприятного разговора с Валей Крупенин с улыбкой взглянул на нее:

— Конечно, вы человек горячий… кипяток… ошпариться можно… Ну, так ведь молодость! Одним словом, собирайтесь в командировку. Начальник строительства подписал. Попрошу взглянуть: станция назначения — Адлер, цветоводческий совхоз. Адлер — это Сочи, — не преминул напомнить Крупенин, — вы там смотрите на пляже не обожгитесь: вы же северяночка…

Полный вагон цветов и сортовых семян привезла Валя. И в тот же день Крупенин доложил начальнику строительства: «Вагон кислорода прибыл».

«Вагон кислорода» продолжал свой путь во всех отчетах и циркулярах по разделу «Зеленое строительства», а Валя испытала новое разочарование: не удалось ей украсить улицы и площади нового города. Крупенин распорядился открыть киоск с цветами на базаре.

— А что, собственно говоря, не устраивает Рожкову? — слышала Валя голос Крупенина. — Ей, видите ли, поручили торговать цветами! Сотни наших строителей украсят свой быт, но вот беда: инженер — и киоск на базаре.

— Ах, да разве в этом дело?

— Я вас слушал, Валентина Ивановна, теперь вы меня послушайте…

— О своих неудачах Валя писала Борису. Но чем он мог утешить ее? «Я таких крупениных несчетное количество видел, — писал Борис, — и все они на одно лицо. И вряд ли ты его переспоришь. У него уже выработался иммунитет ко всякого рода генпланам, и это понятно. Начальник строительства требует от него, чтобы поскорей были введены в эксплуатацию прачечные, в газетах его кроют за то, что парикмахерских мало, на рабочих собраниях за то, что где-то там штукатурка обвалилась, а тут появляется хрупкое создание с глазами цвета морской волны (и такими же переменчивыми, как морская, волна) и требует, чтобы начальник ЖКО в первую очередь занялся озеленением нового города. Начальника строительства Крупенин боится, с газетами он вынужден считаться, с мнением рабочих тоже, что же касается хрупкого создания, то оно не представляет реальной опасности. Хрупкое создание не обучено в институте бороться с крупениными…»

Борис умный и опыта у него много, но разве в письмах все скажешь и разве письма могут заменить встречу?