Александр Розен - Почти вся жизнь

— Что случилось?..

— Я… Мне надо сказать вам… Я вам очень благодарна.

— Мне? — искренне удивился Грачев.

— Вы так хорошо, так верно сказали о Крупенине. Я не хочу, чтобы вы думали… Ну, словом, это неправда, что я там написала в заявлении. Это не из-за мужа. Это все из-за Крупенина. Я больше не могла с ним работать. Вы сами знаете, какой это человек… Черствый, бездушный, самовлюбленный… За что его только держат здесь?

— За что здесь Крупенина держат? — переспросил Валю Грачев. — Что вы, честное слово, такое говорите!

— Я проработала с ним несколько месяцев…

— Ну вот видите, несколько месяцев, — перебил ее Грачев. — А мы его, осенью три года будет, как знаем. Вместе сюда на ровное место пришли. Начальник строительства, главный инженер, энергетик Степан Степанович, нас, рабочих, человек двадцать… И Крупенин. Вот я его с какого времени знаю. Он там у нас и за начтранспорта был, и за снабженца… Вроде как в армии — помпохоз. Должность, знаете, незавидная.

— Я что-то не понимаю, вы же сами час назад говорили…

— Говорил и сейчас скажу. Да разве с ним можно иначе? Это, знаете, какой экземпляр? В огне не горит и в воде не тонет… Легко сказать: самовлюбленность. А кто баню выстроил? Крупенин. Кто воду в верхние этажи подал? Крупенин. А гостиница? А мебель чешская? Это, знаете, будешь здесь самовлюбленным. А мы его по этой, по его самовлюбленности да против шерстки… Взять хоть с этим озеленением…

— Да не нужно Крупенину озеленение… — сказала Валя. — Он же мне ни одного рабочего не дал, ни одной машины.

— А вы их у Крупенина просили?

— Конечно, просила.

— А он не давал?

— Не давал.

— А вы опять просили?

— Боже мой, конечно, просила. Каждый день.

Грачев рассмеялся:

— Да кто же у Крупенина просит? Он таких людей не уважает. Начальника механизации Воротова знаете? Вот кто купец. К нему идти. Неужели бы он вам трактора не дал? Такой девушке? Для такого дела? А вы бы Крупенину: есть трактор, с котельной для меня не снимайте, не надо… Людей нет? К нам бы, к рабочим, пришли. Давайте, товарищи, воскресник. Я бы лично не пошел, это я вам прямо говорю, а жена бы пошла… Санузлы строить — нет, не пошла бы, а цветочки сажать… Да она и так все время с цветами возится. У нас в комнате целое дерево выросло. Какая-то роза…

— Китайская роза, — тихо подсказала Валя.

— Ну, вот то-то и оно… Китайская… Да вас Крупенин тогда ни к какому бы мужу не отпустил. Это ж такой экземпляр! — повторил Грачев полюбившееся ему словцо и осветил фонариком часы: — Девятый час, и мне пора, да и вам лучше домой: ноги застудите, роса здесь вредная. Вот и туман с реки поднялся.

И в самом деле, пока они разговаривали, туман быстро распространился. Воздух стал сырым. Запахло землей. Влажные огни экскаваторов казались теперь очень далекими. Валя быстро добежала до перемычки, а по камням пошла медленно, боясь поскользнуться. Длинное тело реки было сплошь укрыто туманом, похожим на серую вату.

«Он разговаривал со мной как с девчонкой, он просто смеялся надо мной, — думала Валя, — противоречил себе на каждом шагу: то у него Крупенин — ветеран стройки, то какой-то „экземпляр“, с которым надо разговаривать чуть ли не с дубинкой в руках. Ладно. Не первый раз приходится стукаться лбом. Хотела поговорить с человеком. Не вышло. Да и я хороша. Надо же было вести себя так глупо. Стояла и слушала, руки по швам, вместо того чтобы спорить, доказывать»… Вот прийти к товарищу Грачеву этак через полгода и спросить его: «Ну, кто был прав? Крупенин?..» — «А что Крупенин? — скажет Грачев. — Крупенин — какой он есть, такой он и есть, а дело-то все-таки сдвинулось». — «Так разве об этом был наш спор?» — «Конечно, об этом. Совсем не о Крупенине. Только о вас…» — «Вот как вы, значит, думаете? — скажет Валя, борясь с желанием встать в струнку перед Грачевым. — Значит, вы думаете, что я…» — «Ну, а ваше заявление об уходе? — спросит Грачев. — Вот видите, я же говорил… Что? И отпуска не дает? Во вкус, значит, вошел… Узна ю , узна ю Крупенина!»

А если Крупенин все-таки напишет на моем заявлении: «Согласен. В приказ»? — спрашивала себя Валя.

И она уже слышала насмешливый голос Воротова: «Не по-хозяйски поступаешь, Крупенин», и представляла себе, как Александр Емельянович Евгеньев, которому она симпатизировала с первого дня своей жизни на стройке, скажет спокойно, но веско: «Товарищ Крупенин допустил серьезную ошибку». Вмешается начальник строительства…

И никто тогда не посмеет сказать ей так, как только что сказал Грачев: «Человек ищет где лучше. К тому же причина уважительная — муж».

«А как же Борис? — подумала Валя. — Боря, Боря, родной мой, ласковый, нетерпеливый, бездомный… Меня не отпускают отсюда. Я очень нужна здесь…»

Валя так прочно задумалась, что не расслышала, как ее окликнула какая-то девушка.

— Вы не знаете, товарищ, где здесь помещается жилищно-коммунальный отдел? — повторила девушка, догоняя Валю.

— ЖКО? Прямо по бульвару третий квартал направо.

— Большое спасибо. Вам тоже прямо? Фу, как я устала… — сказала девушка, снова догоняя Валю. В руках у нее был большой чемодан. Он казался особенно большим, потому что сама девушка была необычайно миниатюрна. Да и не только чемодан, но и все вещи — шляпа, сумка, планшетка на ремне, фотоаппарат в кожаном футляре — были ей велики. — Да вот еще и боты тяжелые, — пожаловалась она, с завистью взглянув на Валины сандалии.

— Ничего, ничего, — сказала Валя рассеянно. — Вечер очень холодный, на реке туман.

— Да. А здесь светло. Фонари, как в настоящем городе. И гостиница очень хорошая. Ведь это же стройка… — сказала она, сильно акцентируя на слове «стройка». — И вдруг чешская мебель и все такое. Только вот места не дают без записки ЖКО.

— На практику приехали? — спросила Валя все так же рассеянно.

— Почему на практику? Совсем не на практику, а работать. Я инженер, — сказала она, сильно акцентируя на слове «инженер». — Инженер по зеленому строительству.

Валя остановилась. Что-то острое больно кольнуло ее.

— Инженер по зеленому строительству? Вы?

— Я… — ответила девушка, не понимая Валиного тона. — Михалева Тамара, — представилась она, довольно ловко просунув руку через все свои ремни. — Чему вы удивляетесь? Я уже больше месяца как кончила институт. Хотела в аспирантуру, ну, а неделю назад пришла телеграмма, запрос начальника вашего ЖКО товарища Крупенина. Это верно, что мне повезло… Я и не мечтала попасть на такую стройку… И сразу на самостоятельную работу! Просто человек, который работал здесь до меня, выбыл по семенным обстоятельствам…

— Выбывший человек — это я и есть, — спокойно сказала Валя. — Будем знакомы. Рожкова Валя… Идемте-ка вместе. Я вас провожу, да заодно и с товарищем Крупениным познакомлю.