Анатолий Шишко - Конец здравого смысла (сборник)

Бурные крики.

Лососина пошевелила носом и выплыла из расступившейся толпы. Это был герцог Эльсинор Готтентотский.

День раздвинулся в бесконечный коридор, в глубине этого коридора суетились лакеи, военные, держа подмышками кивера. Ежеминутно рычал громкоговоритель, и гул шаркающих ног сливался с рокотом толпы, бурлившей вокруг дворца. Из окон было видно, как люди карабкались на деревья, перебегая газоны.

Лондонское солнце, скосив огненный глаз, скупо цедило золото лучей. К главному подъезду подкатила карета, запряженная шестью лебедиными, завитыми конями.

Пронзительные фанфары герольдов.

Оттиснутый Марч едва успел различить в массе лиц седые усы короля, чуть приподнявшего цилиндр.

Бич кучера вонзился в серебряную подставку — стальные вожжи натянулись. Два засахаренных лакея подхватили с подножки бархатную подушку, и шестерка лошадей плеснулась пеной в резные ворота. Вслед за ними покатили ландо свиты.

За изгородью чей-то густой бас пел «Типперари». В грузном небе дрожали аэропланы. Издалека глухо бились трубы, сверля медью воздух; флаги трепались из окон дворца.

Шум, гуденье, раскаты — все это звучало в голове Марча джаз-бандом Лавузеновского безумья.

Марчу хотелось плакать, смеяться, боксировать. В его глазах продолжал мчаться вихрь экипажей, несущих в каком-то судорожном парадоксе Лавузена к победе над здравым смыслом.

АЛЛО! АЛЛО!

Король, королева и младшие члены королевской семьи сегодня днем отбыли в Плимут, для дальнейшего следования в Италию. На вокзале их величеств провожали: принц Уэльсский со своей высокорожденной супругой принцессой Августой, аккредитированный посол Италии, члены кабинета, правые депутаты парламента, лорд-канцлер — хранитель печати, герцог Эльсинор Готтентотский, лидер рабочей партии лорд Ахдональд и духовник королевской семьи его преподобие сэр Гульби. Ровно в 12.30 по среднеевропейскому времени главный церемониймейстер, баронет Кеннези отдал знак отправления. Специальный поезд в составе двенадцати королевских вагонов плавно отошел от дебаркадера. Охрану несли шотландцы I, II, III лондонских полков. С трех часов дня движение будет открыто для всего южного расписания.

АЛЛО! АЛЛО!

Сегодня вечером ожидается прибытие в Лондон поезда обезьян типа горилл и орангутангов на адрес «Академии омоложения».

АЛЛО! АЛЛО!

Италия. Премьер Дучелинни, в память годовщины чудесного сохранения собственного носа от врагов диктатуры, сказал речь по поводу прибытия короля английского. Депутаты, пресса, духовенство и многочисленные гости, переполнявшие парламент в день национального торжества, склонны расценивать приезд высоких гостей как попытку сближения с Италией, в целях освежения основ государственности Англии по принципу фашизма.

АЛЛО! АЛЛО!

Смотрите в Сплендид-Палас новую фильму Чаплина «Поцелуй двух глупышек»!

Вошедших встретил школьный гул. С кресел сразу вскочило десятков пять девиц в голубых платьях.

— Доктор калечит, инженер кутит, торговец надувает, но что делает принц Уэльсский? — возмущался Лавузен.

— Принц Уэльсский путешествует, — вздохнул Марч.

— Провались ты с путешествиями! — Лавузен взял трубку телефона.

— Алло! Дайте дворцовое ведомство. Звонят из кабинета принца, перечислите аристократические клубы. Марч, записывай. Да, я слушаю. «Клуб подагриков». «Клуб безусых». «Общество взаимного недоверия». «Жокей-клуб». «Лига родовитых безумцев». «Клуб самоубийц». Благодарю!

— Куда же? — спросил Марч.

— Никуда. Я думаю, что мы с тобой такие же жокеи, как подагрики; безумцы мы уже давно; что же касается общества взаимного недоверия, то вполне достаточно жить в XX веке, чтобы быть членом вселенского клуба. Мне вовсе не интересно бывать там, куда шляется Франция, Германия, Италия, не говоря уже о Румынии. К самоубийцам, думаю, рано.

— Я с ужасом убеждаюсь, что нам вообще некуда идти, — заметил Марч, просто коронованный тупик.

— Погоди, я забыл о филантропических учреждениях! — Лавузен взял со стола книгу. — Вот! «Общество эстетического воспитания девиц от 15 до 17 лет». Председатель лорд Гуль. «Лига удачного замужества». Вот это любопытно: положительно жизнь и здравый смысл опередили мои трюки. Адрес, Марч!

— Уайтхолл, 141.

— Едем!

С равнодушием людей, привыкших ко всему, друзья поместились в своем излюбленном моторе, и оба очнулись в тот момент, когда склоненная голова ливрейного напомнила о прибытии.

Наверху белой лестницы их встретила женщина, видом своим мало отличавшаяся от окружавших ее предметов, приличных и достаточно скучных.

— О, ваше высочество. Какая честь! Они как раз на уроке.

— Кто? — спросил Лавузен, рассматривающий потолок с надписью: «Здесь рождаются гармоничные браки».

— Леди, жаждущие счастья. Прошу убедиться, — и, распахнув двери, директрисса присела в реверансе.

Вошедших встретил школьный гул. С кресел сразу вскочило десятков пять девиц в голубых платьях; даже лысый учитель спустил одну ногу с подножки кафедры, нежно прижимая евангелие к груди.

Директрисса писала вензеля реверансов.

— Продолжайте урок, — Лавузен сел в кресло и, вскинув монокль, застыл в позе героев Жокей-клуба. Марч скромно согнулся в секретарской позе.

— Этюд № 1. Девочки, что нужно для того, чтобы выйти замуж? Мисс Августа, отвечайте.

— Во-первых, надо иметь жениха.

— Прекрасно! Идем дальше, что вы подразумеваете под понятием «жених»?

— Субъекта своего класса, не ниже тысячи фунтов годового дохода, имеющего две основных и две запасных профессии.

Лавузен сохранял строгое выражение. Директрисса наклонилась к нему и прошептала:

— У нас преподает патер Уилькер, сочетающий религию с экономической моралью. Изумительные результаты!

— Сколько времени длится курс? — спросил Лавузен.

— Два года.

— Только теоретически?

— Зимой — да. Летом мы выезжаем на модные курорты, экзаменом у нас служит брак. С каждого освященного церковью союза школа получает пожизненный процент.

— Часто проваливаются на экзаменах? — Марч вынул блокнот.

— О, нет! Неуспевающих одна, много две из пятидесяти. В прошлом году вон та, крайняя, с пепельными волосами, вышла замуж за поэта, но это чисто болезненный случай, когда девушка настолько забывает о своей чести, что бросается на шею субъекту ниже ста фунтов.

— Средний возраст учащихся? — поинтересовался Лавузен.

— От двадцати до сорока восьми… Что вы скажете, ваше высочество? — настаивала леди.

Все трое спускались по лестнице. Служитель распахнул парадное. Шофер открыл дверцу автомобиля. Марч, сняв цилиндр, и леди, распластав юбки, ждали ответа.