Евгений Рожков - Осень без любви

Вита тоже усердствовала, все подначивала Николая, когда он воздерживался от рюмки, мол, что ты за мужчина, если выпить боишься.

Муж Елизаветы Малышок поглощал водку стаканами и не пьянел.

— Я в молодости все подряд пил и ни от чего сильно не пьянел. Раньше-то тут, на Чукотке, насчет выпивки тяжело было. У меня желудок, как я думаю, может даже кислоту безвредно принять, может даже синильную — самый страшный яд, — хвастался он.

В общем, наклюкался жених так, что кулем свалился на диван и уснул.

Утром открыл Николай глаза — перед ним Малышок, в одной руке полстакана водки, в другой виноградный сок для детского питания.

— Для устойчивости бы, — предложил Малышок.

Николай как увидел водку, так сразу побежал в туалет…

Потом сидел бледный до синевы, пил сок и сгорал от стыда. Тут и объяснили, ради чего его напоили. Оказывается, по наказу отца в их семье бытует традиция: перед свадьбой напаивать женихов, проверять, каковы они во хмелю. Если жених пьяный буянит — свадьбы не бывать.

— Я на своего Малышка три литра водки ухлопала, и он охмелел, — рассказывала Лиза.

— Так чуть-чуть, в одном глазу, — вставлял Малышок.

— Так потом он трое суток спал и на работу не ходил. За прогулы выговор получил. Теперь-то я знаю, какой он тюфяк во хмелю.

— Знаешь… Ежели я до чертиков напьюсь, то, будто слон, крушить все начну. У меня батька такой был. Только напоить меня очень тяжело.

Несколько месяцев Николай жил с Витой в общежитии, а потом перед самым рождением дочери им дали однокомнатную квартиру. Начальник стройки, где Николай работал монтажником, обещал дать двухкомнатную, когда появится второй ребенок.

Жил Николай с Витой хорошо, редко ссорились. Прошло пять лет, и стали они почему-то излишне ревнивы. Стали какими-то нервными по отношению друг к другу. Со всеми, что ли, после пяти лет семейной жизни что-то происходит?

В пятницу Николай пришел с работы, и так ему стало тоскливо, одиноко в квартире, прямо хоть на стенку лезь. Решил опять позвонить Вите: почти неделю не видел и не слышал ее.

Когда Николай набирал номер, то у него дрожали руки. Он так решил: если к телефону подойдет Лиза, положит молча трубку, а если Вита — скажет, что им нужно немедленно встретиться.

Он долго звонил, но к телефону никто не подходил.

Николай позвонил на станцию и справился, не сломан ли телефон Лизы, но ответили, что он исправен.

Тогда Николай позвонил на работу к Вите, — ответили, что она давно ушла домой.

О, что только теперь не лезло ему в голову!

Чтобы не свихнуться или не натворить что-нибудь, Николай решил пойти к друзьям в общежитие. Зашел к Виктору. Это его по телефону он нарочно называл «Милочка моя». У Виктора гулянка. Четыре девушки и три парня сидят за столом и балдеют под музыку, потягивают сухое вино.

— А вот и четвертый, недостающий! — воскликнул радостно Виктор, поднялся и потащил Николая к столу. — Знакомьтесь, мой друг, монтажник экстра-класса.

Виктор знал, что Николай не пьет, но нарочно налил ему полный стакан не вина, а водки. Николай выпил залпом и даже не поморщился.

— Во дает! — ахнули за столом.

— Видать, сегодня пойдет снег, если этот трезвенник стал так хлестать водяру.

Но пошел не снег, а дождь.

Ревела музыка, парни и девушки, вихляя задами, танцевали. Одна из девушек, большегубая, с сильными, мускулистыми руками (работала штукатуром на стройке), с распущенными фиолетовыми волосами, все время отбивалась от своего ухажера, подсаживалась к Николаю, брала его за руку и хмельно шептала:

— Хочешь, разгоню твою тоску.

Николай весь вечер просидел у открытого окна.

Потом он собрался домой, и Виктор, оставив компанию, пошел его провожать. Они вымокли под дождем и отрезвели. Виктор всю дорогу ругал Николая:

— Ты чего лапшу на уши вешаешь? Валюха кадрит и кадрит, а он не в жилу. Такая деваха! Да я бы…

— Иди ты к черту, вместе с ней! Ей кто угодно люб, лишь бы в штанах был.

— Дурак, она не из таких. Она по тебе давно сохнет, теперь ты холостяк, так самый раз девчонку пожалеть.

— Я железный однолюб.

— Чего ты пыжишься, кому это нужно? Семья — обуза. Лет через пятьдесят семейного ярма не будет. Мы все по привычке женимся. А это глупо! Влюбляться нужно, а не жениться.

— Знаешь, мне сейчас не до болтологии. Во как приперло. — Николай красноречиво провел рукой по шее.

— Тогда не распускай нюни. В этом деле нужна решительность. Я сразу отрубил. Теперь она очухалась, пишет с материка, мол, готова хоть на край света за мной ехать, а я говорю: «От винтей!». А если тебе без твоей не в жилу: бери ее в охапку и неси домой.

Ночь Николай не спал. Вспомнилась вся жизнь с Витой от первой встречи на причале до недавней ссоры.

Года два назад они оставили дочку у родителей Николая и махнули в Крым. На попутных машинах, автобусах, пешком исколесили вдоль и поперек этот удивительный клочок земли. Спали, где придется, ели, что бог пошлет, и были бесконечно счастливы общением с природой, людьми. Потом они переправились через Керченский пролив в маленький городок Тамань, названный когда-то великим поэтом скверным городишком. Сколько было впечатлений!

Теперь ему казалось, что счастливее тех дней в его жизни ничего не было.

Затем вспомнилось, как в прошлое лето они всей семьей отдыхали на берегу далекого, удивительно красивого озера. Что это были за дни! Он просыпался рано утром и забрасывал удочки в озеро. Клевало, как в сказке — не успевал вытаскивать рыбу. Потом просыпалась жена с дочкой и тоже начинали удить. Рыбу солили, вялили на вешалах — заготавливали впрок. Когда поднималось солнце, завтракали и шли собирать ягоду: голубику, морошку, княженику, бруснику. В низинах брусники было так много, что она сплошным ковром устилала землю. В тот год был отменным урожай грибов.

В стеклянную бутыль из-под кислоты он надавил сока голубики и бросил немного дрожжей. Дня три бутыль стояла на солнце. Темно-синяя густая жидкость стала вкусной и хмельной. Это было их семейное «шампанское». В полдень, когда было очень тепло, они даже отваживались загорать, обильно смочив обнаженные места антикомарином. Вечером в просторной и теплой палатке слушали радиоприемник.

И те дни, прожитые у дикого озера, вспоминаются ему как самые счастливые.

Утром Николай надел новый выходной костюм и пошел в поликлинику. Вита должна была дежурить в регистратуре.

Ночью прошел теплый дождь. На солнце поблескивали лужицы, роса на траве и промытые окна. Было тихо и свежо. Николаю сразу вспомнился тот день, когда он впервые познакомился с Витой. Время, будто описав круг, вернуло прежний день.

Когда Николай шел по длинному коридору к регистратуре, у него так гулко стучало сердце, что он даже не слышал собственных шагов.