Сергей Антонов - В городе древнем

Протягивая список Вере, Степанов кивнул ей: «Видишь?»

Вера прочла его бегло и сказала:

— Многие устраивались, ни у кого ничего не прося: не у кого было просить… Да ничего и не было…

— Тогда надо и председателя райисполкома уговорить пойти, — предложил Степанов.

— Думаешь, пойдет?

— Пойдет! Ради такого случая…

Втроем вышли из районо и направились в райисполком. Мамин был у себя и, выслушав Соловьеву, сказал:

— Надо вам еще кого-нибудь из военкомата прихватить… Представителя армии!

— Зачем? — усомнилась Вера.

— Надо! — уверенно заявил Мамин. — Ведь этих людей, что живут в школе, фашисты гнали на каторгу, в лагеря смерти… Никто из освобожденных никогда не забудет, кому они обязаны жизнью. Представителю армии и говорить-то, собственно, ничего не придется, все сами вспомнят… Обязательно нужно пригласить.

Ранним утром молодой человек в рваном пиджаке, ночевавший у Клавдии, пришел в город.

Не остановившись, он прошагал мимо столба с надписью: «Это город Дебрянск. Боец! Запомни и отомсти!» — лишь покосился на нее и проследовал дальше.

Пустыня! Куда, в какую сторону ни посмотри, везде увидишь далекий горизонт… Пустыня и есть…

Казалось, молодой человек равнодушно скользил взглядом по кирпичам, оставшимся от города, ни на чем не задержал взора, ничему не удивился, ничто не резануло его по сердцу… Шел и шел, будто чужой в незнакомом городе, до которого ему нет и не было никакого дела…

Но почему же он прошел город вдоль, потом поперек, по-прежнему угрюмый и отстраненный от всего, что на километры открывалось его усталым глазам? Только у одного из бугров, бренных останков какого-то дома, он невольно замедлил шаги, качнул головой, что-то вроде горькой улыбки пробежало по его губам. Но и перед этим пепелищем не остановился…

Он побывал на Бережке, в Мыленке, снова вернулся в город. Бредя мимо райкома комсомола, посмотрел в окно и только теперь остановился.

Ваня Турин и Власов сидели за столом и беседовали с девушкой, занявшей стул напротив. На фигуру у окна посмотрели все. «Бродяга!»

— Здесь учреждение! — громко сказал Власов и махнул рукой: мол, иди, иди с богом! Много таких несло ветром войны через Дебрянск.

Турин снова обернулся, взглянул на прохожего, уже хотел отвести взгляд, но вдруг всмотрелся пристальнее.

— Борис Нефеденков? — спросил удивленно.

Прохожий перехватил его взгляд и не спеша направился к входу. Ваня Турин быстро пошел ему навстречу.

— Борис, откуда? — В коридоре он крепко пожал Нефеденкову руку. — Где ты пропадал?

Нефеденков через открытую дверь осмотрел «залу» и спросил:

— Это что же тут такое, Иван?

— Райком комсомола.

— А ты, выходит?..

— Я — секретарь, — просто ответил Ваня Турин. — Прости, я только закончу дела… Хорошо?

— Да, да, давай. Я не помешаю?

— Нет, нисколько.

Нефеденков снял с себя грязный, весь в пятнах, заплечный мешок и сел на скамью.

А Турин, пройдя в «залу», продолжил разговор с девушкой. В Дебрянск возвращались комсомольцы, подросли, подоспели за время оккупации к вступлению в комсомол некоторые школьники. Нужно было работать и работать, выполняя свою прямую обязанность, но Турин далеко не всегда имел такую возможность.

— Значит, Даша, ты билет взяла с собой, — вернулся он к прерванному разговору с девушкой, — а когда немцы гнали через Десну, он у тебя размок?

Даша, одетая во фрицевскую шинель, которую обкорнали, как могли, достала из кармана и положила на стол перед Туриным нечто похожее на прямоугольную тряпку. Турин взял ее, долго смотрел, передал Власову и только протянул:

— Да-а-а… — Потом ободряюще взглянул на девушку и продолжил: — Конечно, билет мы тебе заменим… А не боялась, что взяла с собой: обнаружили бы — могли и прикончить?

— Я знала, — просто сказала Даша. — У них это запросто.

— Но боялась?

— Конечно, — призналась девушка. — А что делать?

— Молодец. — Турин встал, одобрительно похлопал Дашу по плечу. — Наведайся через недельку…

— Спасибо, Иван Петрович.

Даша, довольно нелепо выглядевшая во фрицевской шинели, ушла.

— Власыч, — сказал Турин, — значит, за тобой списки возвратившихся и списки вновь принятых.

— Помню, помню, Иван Петрович, — ответил Власов, и по тону чувствовалось, как обрыдли ему все эти списки, отчеты, справки и прочие бумаги.

Турин позвал Бориса и, тогда тот вошел, еще раз поздоровался с ним.

— Рад меня видеть? — спросил Борис.

Ваня Турин развел руками: о чем говорить?

— Ну, нашелся наконец! Садись, рассказывай: где был, что делал?

— Расскажу… Расскажу, понравится тебе это или нет… — Нефеденков рассматривал обстановку райкома. — Что об Акимове слыхать? Жив? Нет?

— Пропал без вести… Впрочем, это у тебя о Николае надо спросить: ты его должен был видеть последним.

— Я, — прямо ответил Нефеденков. — Взяли Николая…

— Так! — отрубил Турин, тяжело вздохнув. — Только и всего: взяли! Хорошенькое дело!

— Расскажу как. Но, впрочем, ты так спрашиваешь, как будто я отвечал за Николая и в чем-то виноват…

Власов, писавший какую-то бумагу и одновременно внимательно прислушивавшийся к разговору, перестал работать.

— Ладно, ладно… — примиряюще сказал Турин. — Веру не видел?

— Нет еще, но обязательно повидаю… Не подкосило ее?

— Держится… Что делать? Не одна она… Сегодня Галкиной похоронку принесли…

— Кто такая?

Турин объяснил.

— Обо мне тут никто не спрашивал? — спросил Нефеденков. — Не проявлял здорового любопытства?

— Кто именно?

— Ну, мало ли…

— Не спрашивали…

— Не интересуются, стало быть, Нефеденковым… — Борис говорил не то всерьез, не то с иронией — трудно было понять. — От матери, случайно, никаких вестей не было? — Нефеденков хотел быть небрежным, но на слове «мать» голос все же дрогнул.

— Не слыхал…

— Понятно…

Ваня Турин хмурился, раздумывая.

— Вот что, Борис, — сказал он, — ты отдохни, приди в себя, потом поговорим обстоятельно. А то и у меня дела, и ты устал…

— Можно и так, — согласился Нефеденков. — Однако я не устал… Но помыться, постричься надо… — Он поднялся.

— В бане поосторожней, — предупредил Турин.

— Тиф?

— Тиф, и всякий… Будь очень осторожен…

Нефеденков кивнул и вышел.

Все время молчавший Власов посмотрел на озабоченного Турина и спросил:

— Кто это?

— Учились вместе… В отряде у нас был…

— Странно себя ведет…

Турин не ответил, но Власов знал, что эта мысль мелькнула и у секретаря. И разговор, наверное, Турин перенес, чтобы побыть с Нефеденковым с глазу на глаз.

Группу, направлявшуюся к школе, ее обитатели заметили давно. Здесь ждали начальства каждый день: придут и будут требовать освободить помещение…