Альберт Мифтахутдинов - Спроси заклинателей духов

— Ты молодой, — сказал Авдей, — тебе еще можно в сказки верить.

— А ты?

— Гм… мне надо бы сочинить самому для себя идею, внушающую оптимизм. Иначе конец пути беспросветен. Жизнь проходит, а вокруг красивые девушки. И чувствуешь, что жил зря, если в конце пути красивые девушки проходят мимо. Несправедливо это, — вздохнул Авдей.

— Просто ты давно не выступал, — засмеялся Николай.

— Забыл уже когда…

— Вот отсюда и пессимизм.

— Давай выпьем… чтобы наступила после вина вибрация души, чтобы вибрация была! Чтоб захорошело!

— Давай…

Они чокнулись.

— Нельзя одному приезжать на Юг… — повторил свою старую мысль Авдей. — Надо с друзьями…

Они достаточно захмелели.

— Уж полночь близится… — сказал Николай.

— Давай устраиваться здесь, на стульях!

— Как в анадырском аэропорту в далекие времена!

— Э… нет! Тогда кресла доставались только счастливчикам! А остальные на полу или на прилавках. Да? — сказал Авдей.

— Помнишь, ты дружил с буфетчицей? — спросил Николай. — Ровно в шесть вечера она отдавала нам полтора квадратных метра пола за стойкой. Ты расстилал палатку, так мы и коротали ночи от самолета до самолета…

— Хорошо было, — вздохнул Авдей.

Кафе «Горные вершины» открывалось в семь часов утра, но ночные гости проснулись еще раньше от стука дверей в служебном коридоре.

Оторопевший директор кафе — это был тот самый вчерашний мужчина в белом халате — недоверчиво смотрел на двух невыспавшихся помятых визитеров с явными следами вчерашней перегрузки на лицах.

— Вы откуда? К кому? Как вы сюда попали?! Что тут делаете? — затараторил возмущенный директор.

— Мы тут спали… — промямлил Авдей и зевнул. — Нас закрыли…

— Кто закрыл?!

— Вы и закрыли…

— Ночевали, что ли?

— Угу…

— Надо проверить… много чего могло пропасть… надо вызывать милицию! — решил директор. — Марья! — крикнул он.

— Не надо! — как-то уныло сказал Николай.

— Что не надо? — удивился директор.

— Не надо милицию… Вот список продуктов, которые мы ночью ели… — он протянул салфетку. — Мы заплатим, подведите бабки. Но учтите, что вина Федора Федоровича мы выпили всего три бутылки, и то в самом начале, когда брали у кассирши. За него мы рассчитались.

Директор побледнел.

— Это… как его… гм… что ж мы тут стоим? Нехорошо как-то… произошло недоразумение, мы виноваты… закрыли вас случайно… я извиняюсь… пройдемте ко мне, пройдемте! — уже решительней сказал он, взял под руки обоих посетителей, вывел в коридор и открыл своим ключом боковую дверь.

— Вот, пожалуйста, тут диванчик, мягкие кресла… сейчас я чаю спрошу… Марья!

Появилась буфетчица, которую раньше ребята не видели.

— Чаю нам, и сама понимаешь, принимаю гостей… чтобы все первый сорт…

— Понятно, — протянула она, зевая, видать, не выспалась тоже.

— Только продукты с витрины пусть не продает, — мигом оценил ситуацию Авдей. — Вообще-то, продукты на ночь надо прятать в холодильник. Тут Юг, все портится, А у вас образцы стоят, доступные всем. Вот придет сейчас посетитель и возьмет с витрины. А все вчерашнее, порченое, а?

— Я пойду предупрежу, — всполошился директор.

Он вернулся, неся в руке бутылку коньяка «Коктебель». За ним шла Марья с подносом, на котором вперемешку лежали груши, яблоки, помидоры, желтый сладкий перец и айва.

— К коньяку айва очень хороша, — порекомендовал директор. — А вы, извините, кто будете?

— Вот они, — показал Николай пальцем, — известный ученый, про океаны и течения книги пишут. Потому его к писателям в Дом творчества, и определили. Он такое может про Черное море написать — три дня шторм будет!

— Не надо шторм, профессор, — засмеялся директор.

— А он северный журналист. С Чукотки.

Журналисты в планы директора не входили.

— Северяне! О, я так рад познакомиться с чукотскими отдыхающими! Я встречал некоторых — они много чаю пьют. Всегда пьют чай — с вином, с коньяком, с водкой. Всегда запивают чаем. Я сейчас! — И директор выскочил в кухню.

Авдей удивленно толкнул в бок Николая:

— Смотри-ка, волокет… Что делать-то будем?

— Сначала лечиться…

Пришла Марья с чаем и конфетами. Пришел директор.

— За знакомство!

Коньяк с чаем пошел хорошо, и вскоре наступил момент, когда возникла необходимость во второй бутылке.

За горячим чаем и непринужденной беседой о погоде на Юге и о погоде на Севере, о питании на Юге и питании на Севере опустела и вторая.

— Нет, нет, больше не надо, — запротестовал Авдей. — Давайте мы заплатим.

— Ни в коем случае! — возражал директор. — Вы мои гости.

Была как раз та стадия, когда незнакомые люди обнимаются и обмениваются адресами, приглашая друг друга в гости.

Авдей и Николай вышли из кафе «Горные вершины», обнявшись и поддерживая друг друга. Настроение улучшилось.

— А с директором… ничего делать не надо… ни-че-го! — увещевал Авдей Николая.

— А я и не буду…

— Правильно… психологически… он знает о том, что мы знаем, и будет мучиться тем, что его заложат… и сейчас же прикроет свою деятельность… бросит мошенничать, а? Как ты думаешь?

— Думаю, ты прав…

— Мы заплатили?

— За вино заплатили… А за его угощение нет…

— Зря…

— Так не принимал же…

— Ну и черт с ним…

— Пусть думает…

— А мы?

— Что мы? — спросил Николай.

— Что мы Глаше скажем?

— Что нас закрыли…

— Так она и поверит! Не знаешь женской логики… Ты когда последний раз развелся, Коля?

— Пять лет тому…

— О! Значит, уже забыл прелести семейной жизни! Не мешает освежить в памяти, вот увидишь!

— Брось! Глашка баба ничего, с понятием!

— Где ты видел жену с понятием? — спросил Авдей.

— Нет, не говори, бывают…

— Это чужие жены всегда с понятием, а собственные — никогда!

Так они, поддерживая друг друга, вошли под своды Дома творчества. Было восемь часов утра.

Сторожа на проходной не удивил факт появления знакомых отдыхающих в столь раннее время на территории курорта. Его удивило другое — где могли знакомые в такую рань надраться, когда все заведения функционируют только с одиннадцати? Это наталкивало его на другую мысль — о неизвестных и, главное, неиспользованных возможностях, что для старожила само по себе очень обидно.

— С добрым утром, соколики! — приветствовал он их, но отдыхающие ему только кивнули.

— Надо придумать какую-нибудь… легенду… — предложил Авдей. Чем ближе он подходил к коттеджу, тем больше волновался. Но никаких светлых идей почему-то под рукой не оказывалось.

— Явились — не запылились, — встретила их Глафира. — А я волнуйся и всю ночь не спи. На старое потянуло?

— Ну, что ты, что ты, Глаша! — пытался успокоить ее Николай. — Ничего такого не было.