Венедикт Ерофеев - Москва – Петушки. С комментариями Эдуарда Власова
- Название:Москва – Петушки. С комментариями Эдуарда Власова
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент «Аттикус»b7a005df-f0a9-102b-9810-fbae753fdc93
- Год:2016
- Город:СПб.
- ISBN:978-5-389-11002-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Венедикт Ерофеев - Москва – Петушки. С комментариями Эдуарда Власова краткое содержание
Венедикт Ерофеев – явление в русской литературе яркое и неоднозначное. Его знаменитая поэма «Москва—Петушки», написанная еще в 1970 году, – своего рода философская притча, произведение вне времени, ведь Ерофеев создал в книге свой мир, свою вселенную, в центре которой – «человек, как место встречи всех планов бытия». Впервые появившаяся на страницах журнала «Трезвость и культура» в 1988 году, поэма «Москва – Петушки» стала подлинным откровением для читателей и позднее была переведена на множество языков мира.
В настоящем издании этот шедевр Ерофеева публикуется в сопровождении подробных комментариев Эдуарда Власова, которые, как и саму поэму, можно по праву назвать «энциклопедией советской жизни». Опубликованные впервые в 1998 году, комментарии Э. Ю. Власова с тех пор уже неоднократно переиздавались. В них читатели найдут не только пояснения многих реалий советского прошлого, но и расшифровки намеков, аллюзий и реминисценций, которыми наполнена поэма «Москва—Петушки».
Москва – Петушки. С комментариями Эдуарда Власова - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Сходная логика принятия очевидного встречается у Достоевского: «[Лебезятников: ] Я про то говорю: если убедить человека логически, что, в сущности, ему не о чем плакать, то он и перестанет плакать. Это ясно» («Преступление и наказание, ч. 5, гл. 5).
37.13 Теперь, слава Богу, осень, дни короткие… —
Здесь впервые в тексте поэмы называется время года, в которое происходит действие.
37.14C. 91. …раньше поезда быстрее ходили… А теперь, черт знает что!.. У каждого столба останавливается и стоит, а зачем стоит? <���…> И так у каждого столба. —
Остановки у каждого столба характерны для собак, а не для электричек. Однако в просторечии электрички иногда именуются «собаками» – именно из-за частых остановок.
37.15 …я на тринадцатый раз еду к ней… —
Следовательно, поездка эта не может закончиться счастливо – см. 15.2.
37.16 …когда же взойдет заря моей тринадцатой пятницы! —
В пятницу состоялась казнь Иисуса: «День тот был пятница, и наступала суббота» (Лк. 23: 54); «Тогда была пятница пред Пасхою, и час шестый» (Ин. 19: 14; см. также Ин. 19: 31, Мк. 15: 42). У Розанова о Пятнице Христовой: «Пятый час ночи. И в душе – Страстная Пятница» («Уединенное», 1912).
Закономерны также ассоциации с арией Ивана Сусанина «Ты взойди, моя заря…» из оперы Глинки «Жизнь за царя», известной в СССР как «Иван Сусанин» (1836; либретто Георгия Розена, современный текст Сергея Городецкого). В опере Сусанин поет эту арию непосредственно перед смертью, ночью, в лесу, будучи обреченным на гибель заложником поляков (д. 4, карт. 2); после арии его убивают тем же способом, что и Веничку, – а именно закалывают. Роль Сусанина входила в репертуар Шаляпина.
37.17C. 92. …осенний день… уже с гулькин хуй!.. —
То есть очень короткий, маленький. Чаще используется пристойный вариант сравнения – «с гулькин хвост/нос», то есть размером с хвост/клюв гульки, воробышка, маленькой птички.
37.18 Я не очень сильно ударил себя по щеке… —
Потому что рядом не оказалось служителя церкви. Здесь Веничка в очередной раз сравнивает себя с Христом, причем накануне казни: «Когда Он сказал это, один из служителей, стоявший близко, ударил Иисуса по щеке, сказав: так отвечаешь Ты первосвященнику?» (Ин. 18: 22).
37.19 …триста грамм конфет «Василек». —
«Василек» – популярный в СССР сорт недорогих (1 руб. 40 коп. за 1 кг) конфет с шоколадной глазурью и начинкой из крем-брюле с добавлением тертых лесных орехов, а также с изображением василька на обертке.
37.20C. 92. Тут я совсем почти задремал. —
Здесь сбывается предчувствие Венички, испытанное им в главе «Никольское – Салтыковская» (15.5).
37.21 Я снова отдался потоку… —
См. 33.7.
38. 105-й километр – Покров
38.1C. 92. Покров —
железнодорожная станция в 4 км от одноименного города Петушкинского района Владимирской области. На перегоне 105-й километр – Покров Веничкина электричка пересекает границу Московской области.
38.2C. 93. Перед тобою – Сфинкс. И он в этот город тебя не пустит. —
Сфинкс – здесь: в древнегреческой мифологии фантастическая женщина с телом львицы и крыльями птицы; охраняла вход в город Фивы, загадывала желающим войти в город загадку и убивала всех, кто эту загадку не разгадывал; загадку эту («Кто ходит утром на четырех ногах, днем – на двух, вечером – на трех?») разгадал Эдип (отгадка, как известно, – человек в младенчестве, зрелом возрасте и в старости), после чего от отчаяния Сфинкс бросилась со скалы (по другой версии, была убита Эдипом). Кроме того, существует гораздо более близкий русскому человеку визуальный образ сфинкса – древнеегипетской статуи, изображающей фантастическое существо с телом льва и головой человека; образ этот растиражирован достаточно широко – к примеру, сфинкс из египетского храма Аменхотепа III установлен в 1834 г. на набережной Невы в Санкт-Петербурге.
Оба представления о сфинксе часто смешиваются, как, например, в стихотворении в прозе Тургенева:
«Над этой песчаной пустыней, над этим морем мертвого праха высится громадная голова египетского сфинкса. Что хотят сказать эти крупные, выпяченные губы, эти неподвижно-расширенные, вздернутые ноздри – и эти глаза, эти длинные, полусонные, полувнимательные глаза под двойной дугой высоких бровей? А что-то хотят сказать они! Они даже говорят – но один лишь Эдип умеет разрешить загадку и понять их безмолвную речь. Ба! Да я узнаю эти черты… в них уже нет ничего египетского. Белый низкий лоб, выдающиеся скулы, нос короткий и прямой, красивый белозубый рот, мягкий ус и бородка курчавая – и эти широко расставленные небольшие глаза… а на голове шапка волос, рассеченная пробором… Да это ты, Карп, Сидор, Семен, ярославский, рязанский мужичок, соотчич мой, русская косточка! Давно ли попал ты в Сфинксы? Или и ты тоже что-то хочешь сказать? Да, и ты тоже – сфинкс. И глаза твои – эти бесцветные, но глубокие глаза говорят тоже… И так же безмолвны и загадочны их речи. Только где твой Эдип? Увы! не довольно надеть мурмолку, чтобы сделаться твоим Эдипом, о всероссийский сфинкс!» («Сфинкс», 1878).
Обилие сфинксов наблюдается у поэтов. У Вячеслава Иванова: «Смолкли, уснули, тревожны, угрюмы, / Старые Сфинксы – вечные думы…» («Ясность», 1882), «Единых тайн двугласные уста, / Себе самим мы – Сфинкс единый оба» («Любовь», 1902); у него же – совпадение двух образов из «Москвы – Петушков» – фата-морганы (31.16) и Сфинкса:
Как упоителен и жуток,
Могильно-зоркий Маскарад,
Загадок-вихрей, вздохов-шуток
Твой жадный шепот, страстный сад, —
Очарований и обмана
Зыбучая фата-моргана…
<���…>
Есть в лицедейном беснованье
Высокое знаменованье,
Великодушная игра
Со Сфинксом вечности.
(«Демоны маскарада», 1914)
Те же образы соседствуют в одном из текстов «Шатра» Гумилева:
Сфинкс улегся на страже святыни
И с улыбкой глядит с высоты,
Ожидая гостей из пустыни,
О которых не ведаешь ты.
<���…>
Точно дивная фата-моргана,
Виден город у ночи в плену…
(«Египет», 1918)
У Брюсова: «…Сфинкс в века / Пронес его мечты и гибель» («Египетский профиль», 1920); у Кузмина – вместе с музыкой сфер (22.34): «Непонятное – летучий Сфинкс – взор! / Целительное – зеркальных сфер звук!» («Шелестом желтого шелка…», 1922); у Гюго в переводе Сологуба: «И сфинкс от вас разгадки ждет» («О, верьте, верьте! к жизни новой…», 1905).
В контексте следующих ниже абсурдных, не имеющих ответов загадок Сфинкса можно вспомнить Тютчева:
Природа – сфинкс. И тем она верней
Своим искусом губит человека,
Что, может статься, никакой от века
Загадки нет и не было у ней.
Интервал:
Закладка: