Владилен Леонтьев - Пора охоты на моржей

Постепенно инспектор стал осваивать искусство езды и, когда приехал к Айны, уже овладел им.

Когда проснулись Айны и Тымко, чай был готов, и они, окинув взглядом стадо и убедившись, что все олени на месте, попили чаю и стали собираться в дорогу. Быстро уложили на две нарты кочевой скарб, выловили четырех оленей, запрягли их и тронулись в путь.

До основного стада было километров восемьдесят. Впереди ехал Айны, за ним инспектор, сзади шло стадо, за которым следовал пастух Тымко. Он не позволял оленям разбежаться. Часа через три, обнаружив хорошее пастбище, остановились, чтобы дать подкормиться животным да и попить чайку самим. Дальше впереди пошел Тымко, а Айны замыкал шествие. Потом и инспектор освоился с приемами перегона небольшого стада и тоже стал иногда замыкать шествие. Часто, показав направление, Айны предлагал инспектору идти вперед и пробивать дорогу в рыхлом снегу. После стада оставалась широкая полоса снега, вспаханного сотнями ног.

Больше недели кочевал инспектор с Айны и Тымко. Гнать быстро оленей нельзя — потеряют упитанность перед отелом, поэтому через каждые десять — пятнадцать километров останавливались. Перед этим Айны, выехав вперед, долго выискивал удобное место для отдыха, каким-то неведомым путем определял наличие ягельника, вскапывал снег и говорил:

— Здесь ночевать будем. Если корм хороший, олени не разбегутся, можно спокойно отдыхать.

Когда инспектор ехал впереди, он фотографировал стадо и все время расспрашивал бригадира.

— Как называется такое дерево?

— Ынкэн гээвоттот. Это лиственница, — отвечал Айны.

Инспектор снова спрашивал:

— А как называется этот перевал, по которому мы сейчас подымаемся?

— Просто лыпыткын — перевал.

Но однажды, когда Айны был впереди, а инспектор следовал за ним и опять что-то спросил, Айны остановил упряжку и решительно подошел к нему:

— Ты хочешь хорошо знать чукотский язык? Да?

— Верно, — ответил инспектор. — Мне все интересно: и как горы называются, и деревья, и речки, и перевалы.

— Я тоже хочу говорить по-русски!

— Это же хорошо, Айны, — улыбнулся инспектор. — Я с удовольствием помогу тебе. А почему тебе хочется знать русский язык?

— Потому что без русского языка в поселке я как немой. Все говорят по-русски — даже дети! А я бригадир. Говорят, хороший бригадир, передовик. Меня часто зовут в район, даже в Магадан ездил. Все говорят по-русски, я тоже хочу.

Айны вытащил из-за пазухи записную книжку с надписью «Участнику межобластного совещания оленеводов» и подал инспектору.

— Вот тут справа есть буквы, и ты записывай чукотские слова и тут же рядом пиши их по-русски, чтобы я знал, как правильно называется лыпыткын — перевал, гээвоттот — лиственница, вылгил — береза и другое.

Инспектору было приятно желание Айны, и он с удовольствием выполнял просьбу бригадира, а тот стал более словоохотлив и даже сам начинал рассказывать истории, связанные с названиями рек и гор.

— Кэпэрвээм — Росомашья река названа так не потому, что там водились росомахи, а потому что на этой реке умер большой чаучу по имени Кэпэр. Сначала чукчи называли ее Кэпэрин вээм — Кэпэра река, а потом стали говорить просто Кэпэрвеем. А когда-то давно-давно эта река по-другому называлась, не нашим словом. Я не помню его…

— А вон, видишь, гора с двумя вершинами? — показывал Айны вдаль, где виднелась высокая сопка, выделявшаяся среди окружающих гор. — Это Чевыттъым — Черепа людей. Там действительно лежит много черепов. Говорят, что давно-давно на этой горе была битва чукчей с какими-то пришельцами. Чукотским отрядом руководил богатырь Лявтылеваль — Повелевающий Кивком Головы. Перед боем он произнес заклинание, заставил своих воинов пожевать мухоморов, и они победили врагов…

Как-то в пути, когда инспектор с Айны остановились, поджидая отставшее с Тымко стадо, Айны попросил его:

— Вот, говорят, есть такая книга, где написаны слова по-чукотски и по-русски…

— Словарь, — догадался инспектор.

— Верно, ысловар. Ты достань в Магадане такую книгу, я очень хочу хорошо знать русский язык.

— Пришлю, Айны. Обязательно пришлю, — ответил инспектор. — Но один словарь тебе не поможет, Айны. Нужно знать не только слова, но и уметь ими правильно пользоваться.

— Ии кун, верно, — согласился Айны.

Однажды вечером, когда стадо успокоилось, а пастухи сытно поужинали и напились чаю, инспектор решил почитать оленеводам книги на чукотском языке. В округе очень уж много было разговоров, что книги на чукотском языке непонятны и их не читают чукчи. Инспектор достал рассказы Мамина-Сибиряка, переведенные им в студенческие годы, когда он учился в Ленинграде, и стал читать рассказ про медведя, который забрался в комариное болото и нахально улегся спать. Читал он медленно, выразительно, а когда дошел до места, где медведь выворотил дерево и стал разгонять им комаров, то Айны с Тымко не выдержали и расхохотались. Они долго не могли успокоиться.

— Какой глупый медведь, — смеялся Айны и спросил, пытаясь удержаться от смеха. — Где такую интересную книгу достал?

— Да у вас в школе сколько угодно их, — ответил инспектор.

— Как?! — удивился Айны, — Это очень хорошие книги. Ну-ка, я попробую прочитать сам.

Айны умел читать только по слогам. Как и все, он выписывал газеты, журналы. Особенно ему нравился «Крокодил», в котором смешные картинки понятны и без слов. Любил он прочитывать заголовки в газетах, так как они напечатаны крупными буквами. Ему был интересен сам процесс складывания букв в слоги, слогов в слова, но он ничего не понимал, потому что не знал русского языка, имел лишь небольшой запас самых ходовых русских слов. Его заинтересовала книга на чукотском языке. Но, прочитав с трудом первое предложение, он вздохнул и сказал:

— Ничего непонятно.

Прочитал это же предложение инспектор, и Айны удивился:

— Как же так? Ты читаешь — все понятно, я читаю — ничего непонятно.

— А очень просто, Айны. Ты не умеешь читать по-чукотски.

— Как?

— Ты произносишь все буквы, как в русском языке, а ведь по-чукотски они звучат совсем по-другому. Слушай-ка, — и инспектор по слогам прочитал ему первое слово.

— Вынэ! — воскликнул Айны. — Пока кочуем, давай будем учиться читать по-чукотски.

Каждый вечер, когда Айны с Тымко заканчивали дела, инспектор занимался с ними, а устав, они просто разговаривали.

Айны с восторгом вспоминал о Первом межобластном совещании оленеводов, которое проходило в Магадане. Причастен к этому совещанию был и инспектор. Его вместе с редактором издательства и инструктором обкома привлекли к работе, как знающего чукотский язык.

Это было в 1957 году. Магадан тогда готовился к приему первых гостей из самых отдаленных и глухих уголков тундры и тайги. Для них была отведена новая гостиница, выделены на каждую группу в четыре человека гиды-переводчики, которые сопровождали оленеводов, показывали и объясняли, где, что и как. Ведь многие впервые в жизни ехали в город. К переводчикам, работавшим над докладом, как к знатокам чукотской жизни, обращались с различными вопросами представители предприятий и организаций, где должны были побывать участники совещания.