Семен Бабаевский - Свет над землёй

Договорить Евсей не успел… Как струна, сильно натянутая, неожиданно рвется, так и терпение Артамашова вдруг лопнуло. Ему казалось, что еще ни один человек не наносил ему такого оскорбления, как Евсей. Не чувствуя себя, Артамашов быстро отшатнулся и наотмашь ударил Евсея в лицо. Тот покачнулся, быстро закрыл ладонью нос, на усах и между пальцев показалась кровь. Но Артамашов, уже вовсе не владея собой, угощал своего друга то с левой, то с правой руки, приговаривая:

— Это тебе, сучий сын, за бывшего, это за мой партбилет, это за потраву…

Евсей не отбивался. Перепугавшись насмерть, он свернулся комочком, укрывая руками голову, и эта его беспомощность сразу охладила Артамашова.

— Тунеядец! Сволочь! Противно руки о тебя марать…

Артамашов сплюнул, вытер сеном пальцы, сел на коня и, не оглядываясь, ускакал в станицу.

Сергей и Ирина Тутариновы стояли посреди комнаты усталые, еще с гулом и звоном в ушах, не веря тому, что полет кончился.

— Иринушка, укачало на крыльях?..

Ирина не ответила и лишь с виноватой улыбкой на бледном лице посмотрела на Сергея.

Еще не зная, чем заняться, они подошли к окну, радуясь в душе и тому, что вот они снова видят свою площадь в зелени деревьев, и тому, что где-то там, за улицами, идущими в степь, их ожидает привычная жизнь, по которой они так соскучились.

Сергей и Ванюша вносили в сенцы фанерные ящики, в которых были упакованы закупленные в Москве книги по электротехнике. Ирина налила в таз воды, умылась и причесала перед зеркалом волосы. Она грустно улыбнулась, увидев свое заметно изменившееся лицо… «Ой, Сережа, Сережа, какой же ты недогадливый… Нет, тут виноваты не крылья, не они меня укачали…»

Она заплетала косу, а сердце ее билось тревожно и часто-часто. «А как же я ему скажу!» «У вас будут дети — они тоже украшают нашу жизнь», — припомнились ей слова Натальи Павловны, и она вся зарделась…

Уложила твердые, туго заплетенные косы, достала из чемодана «Кристалл» (московский подарок Сергея), хотела освежить лицо и не смогла. Мягкий, свежий запах духов показался ей таким тяжелым и неприятным, что она, задыхаясь, ощутила приступ тошноты и поспешила спрятать флакон снова в чемодан. «Вот это так новость!» — подумала она и начала готовить обед из запасов, какие были привезены с собой. Но тут ее ожидало еще большее огорчение. Запах колбасы, рыбных консервов, которые она положила на стол, был тоже неприятным. «Это уже совсем нехорошо, — с тревогой подумала она, невольно подходя к кровати. — А может быть, я и в самом деле заболела…»

Ирина постояла у постели и, переборов усталость, не легла, а стала ходить по комнате. Когда же вошли Сергей и Ванюша, она с усилием сделала вид, что ей весело, улыбалась, поливала из кружки воду, когда Сергей умывался, принесла полотенце; затем усадила Сергея и Ванюшу за стол, села сама, но ни к чему не прикоснулась, сказав, что есть ей не хочется. Все с той же улыбкой на усталом лице проводила Сергея, а потом, не снимая платья, повалилась на неразобранную кровать и устало закрыла глаза…

Ни в райкоме, ни дома Кондратьева не было, и это огорчило Сергея. Наталья Павловна сказала, что Николай Петрович в эти дни в Рощенской почти не бывает.

— Сережа, ты же знаешь его характер. Началась уборка, так он день и ночь находится в поле. Ночью звонил из Родниковской и обещал утром приехать. Завтра у него бюро, и вот хорошо, что ты тоже дома… Ну, а как в Москве? Как чувствует себя Ирина?

— Ирина очень довольна, в Москве хорошо, только Ирина самолет плохо переносит… в летчики не годится, — с улыбкой добавил Сергей. — А вообще, Наталья Павловна, Москва нам очень помогла.

— Да я уже от Николая Петровича кое-что слыхала. Письма твои давал читать… Приходите к нам с Ириной, поговорим, чаю попьем.

Сергей пообещал прийти после того, как повидается с Кондратьевым, немного еще поговорил с Натальей Павловной и направился в райисполком. Там его встретил секретарь исполкома. Не успел Сергей войти в свой кабинет, как на столе уже лежали самые свежие сводки о ходе уборки колосовых и хлебопоставках, папки с письмами и с директивами, поступившими за его отсутствие из края. Сергей подробно расспрашивал секретаря исполкома о новостях и жизни района, интересовался приездом марьяновской делегации, работой гидростанции, электромолотьбой у Рагулина, а затем часа два сидел за столом и просматривал бумаги…

Между тем солнце скрылось за садами, на станицу ложился предвечерний холодок, и Сергей вернулся домой. Ирина спала нераздетая, по-детски подогнув ноги.

«Бедняжка, устала», — подумал Сергей и, боясь потревожить жену, на цыпочках подошел к столу и включил лампу.

Узкий круг света, упавший из-под абажура на стол, напомнил домик вблизи Усть-Невинской, и Сергей мысленно улетел в родную станицу, увидел мать, отца, сестру, Семена, и на сердце у него стало радостно.

«Завтра же побываю у своих, — решил он, подходя к чемодану и доставая папку со своими дорожными бумагами. — Может, это и лучше, что я сразу не повидался с Кондратьевым. Вот посижу вечерок, все обдумаю, запишу, а завтра сообщу ему не только о том, что я сделал в Москве, но и о наших ближайших задачах…»

Он развернул папку, взял чистый лист бумаги, но писать не стал. «О чем же я буду говорить?» — он обмакнул перо в чернильницу, затем снова положил ручку и задумался… Прежде всего его беспокоили такие работы, как монтаж второй турбины и сооружение полевых линий… В срочном порядке необходимо было протянуть провода к животноводам — это должно было занять часть лета и всю осень. Затем вставала не менее важная задача — техническая учеба колхозников.

«Литературу привез — наше кубанское спасибо Москве, — думал Сергей. — Помещение найдем в Рощенской. Надо открыть занятия по примеру школ — первого сентября. А еще — лесные посадки. Мы их начнем поздней осенью и в этом же году заложим питомники. Механизация труда животноводов — это самые насущные нужды. Оборудование придет скоро — вот тут еще одно наше кубанское спасибо Москве… Но кому в первую очередь мы дадим электродойки и автопоилки? Тридцать шесть ферм, а аппаратов всего восемь. Вот и раздели… Придется все эти вопросы более конкретно рассмотреть сперва на собрании актива, а потом и на сессии исполкома, придать нашему решению силу закона… А другая техника, которая уже занаряжена Усть-Невинской МТС?..»

Сергей задумался, а потом склонился к столу и стал писать своим ровным, мелким почерком. Писал долго и много — записи его напоминали краткие тезисы большого доклада: тут были и задания Семену Гончаренко и Виктору Грачеву по монтажу турбины и по сооружению полевых электролиний с пометкой срока окончания работ; и записи о количестве людей, подлежащих обучению на технических курсах; и список восьми ферм, которым, по его мнению, необходимо в первую очередь выдать оборудование и закончить полную механизацию уже в этом году; и наброски плана начальных работ по лесопосадкам и закладке шести питомников; и повестка дня будущей сессии исполкома…