Ким Мишель Ричардсон - Книжная дама из Беспокойного ручья

– Буду рада помочь.

– Одна добрая душа оставила нам еду, но это лишь оттянуло неизбежное… – В глазах стояли слезы. – Генри… Он уже не придет. Мальчик слишком ослаб, и мама попросила приходить к ним домой.

– Да, мэм. Обязательно добавлю его в свой маршрут. – Меня охватило чувство безнадеги.

– Вот, я написала в Центр. Храни вас Бог. – Винни вручила мне записку и поспешила в пустую школу.

Во вторник заявление учительницы лежало в Центре. Я сильно переживала за Генри, поэтому на следующий день вместо пожарной башни стремглав помчалась к его крохотной хижине, пропитанной смолой черной сосны. Она буквально втиснулась в гору, поэтому сюда едва падал даже малейший луч света.

Во дворе из лужи пили две вороны. Сверху послышалось карканье и прилетело еще несколько птиц. Две курицы болезненного вида выглядывали их-за угла дома, их гребни и сережки гноились от оспы. Тощий щенок, страдающий чесоткой, клевал носом, лежа на провисших досках крыльца. Юния всхрапнула, и он тут же убежал прочь, шевеля ушами, искусанными блохами.

В этих старинных землях долгую мучительную смерть по ошибке принимали за сон. И бледная костлявая мама Генри, открывшая дверь, была живым тому подтверждением.

– А вот и вы. Меня зовут Комфорт Маршал. Я молилась за вас. – Сказала она слабым голоском, положив руку на грудь. В этом красивом имени было столько утешения, но его нагло украла тяжелая участь, оставив после себя шрамы. – Так быстро. Спасибо, что приехали. К завтрашнему дню господь избавит моего мальчика от страданий и отправит к Себе домой.

– Вот, возьмите, мэм. – Я протянула ей мешок, в который переложила вчерашнюю еду из коробки Дока. В безжизненных глазах зажглась искра.

– Спасибо, заходите… Позвольте подарить вам… – Она отчаянно посмотрела через плечо в поисках любой безделушки. Проверила карманы передника, постучала по юбкам и впалой груди. – Вот . Он достался мне от мамы. Наденьте, и Иисус спасет вашу душу. – Сунув руку под мешковатое платье, она сняла с шеи кожаный шнурок, на котором висел почерневший металлический крестик, и протянула его мне, как самую драгоценную вещь всей своей жизни.

– Нет, мэм, благодарю. Вам это куда нужнее. – Вежливо отказала я и переступила порог дома. Другого места, в котором Его благословения тщетно ждали люди, попросту не могло быть.

– Благослови вас Господь, книжная дама. – Она поцеловала распятие Иисуса и, потерев его шишковатыми пальцами, спрятала под одежду.

Из глубины тихой лачуги доносился слабый запах кукурузы. Несколько ребятишек лежали, укрывшись одеялом, на старом матрасе, наполненном кукурузной шелухой. При виде меня они высунули головы и зашевелили ножками, похожими скорее на тоненькие палочки. На их лица падал дрожащий свет свечи.

Посудный шкаф стоял абсолютно пустым, там ничего не было, кроме горсти черных орехов, высыпавшихся из мешка, прогрызенного мышами. На плите лежала чугунная сковорода с грибами и травами – единственной едой для всей семьи, а рядом кипела кастрюля с супом из чертополоха, наполняя помещение своим сладким ароматом.

Маленький мальчик, стоя на коленях в углу, опорожнялся сквозь небольшую дырочку в стене. Рядом с ним у «толстобрюшки» лежал младенец и жевал соломинку.

– Генри, – с большим трудом окликнула мама сынишку и поковыляла на другой конец хижины, ведя меня к обшарпанному поддону, на котором он лежал, свернувшись калачиком.

– Книжная дама… – Мальчик попытался улыбнуться и подняться, но к горлу подступил кашель.

– Генри, посмотри, что у меня есть. – Прошептала я, с трудом сдерживая слезы, и показала книгу.

Но его сил не хватало даже взять ее в руки.

– «Питер Пэн и Венди» , – промурчал он, не отрывая глаз от обложки.

– Все верно. Красивая сказка мистера Барри.

– И… самая лучшая, мэм. – Он попытался приподняться, оперевшись на локти, но повалился на пол.

Я села перед мальчиком на колени и укутала его мешком из-под муки, но даже сквозь это импровизированное одеяло из грубой ткани торчали кости, которые плотно облегала кожа. Губы Генри имели болезненный синий оттенок, щеки ввалились и покрылись темными пятнами.

Сквозь щели пробивались лучи света и падали на пол, под которым паслись курицы. Оттуда же доносилось кудахтанье, вонь фекалий, смешанных с грязью, и болезненный запах.

Я открыла потрепанную книжку, вынула лоскут ткани в форме лошади и торжественно вручила его Генри.

– А вот и твой значок библиотекаря. – Он прищурил покрасневшие глаза. – Прошу поднять руку, сэр. Господин Генри, я официально назначаю вас почетным конным библиотекарем. Вы обещаете заботиться о читателях? Привозить литературу и читать для них?

Глаза засияли от счастья и наполнились слезами. Он проглотил клятвенные слова и с гордостью прижал значок к сердцу.

Сзади послышался тихий всхлип. Прижавшись к дверной раме, Комфорт Маршал вытирала передником рот и мокрые глаза. Скорбь разрывала ее костлявое тело.

Хором замурчали детки в кроватке, от удивления высунув головы. Лица были болезненно-бледного цвета, кожа на шее отслаивалась, а щеки покрывала красная сыпь.

– Подходите, не бойтесь. Сейчас Книжный господин почитает нам сказку. – Зазывала я его скромных братьев и сестер.

Лицо Генри оживилось. Он попытался подняться, но снова безуспешно. Жалобный крик лишь отчасти просочился сквозь плотно сжатые зубы. Я его погладила по плечу.

– Ну же, не стесняйтесь. Идите к книжной даме. – Подталкивала мама нерешительных юнцов.

Они по очереди подошли к кровати и сели в круг. Самая младшая девочка свернулась калачиком, положив тяжелую голову на руку Генри. Он выжал из себя болезненную улыбку и с большим трудом поднял одеяло, приглашая ее к себе.

Я сложила свой мягкий капор пополам, подоткнула его под голову мальчика и открыла книжку перед его лицом.

– Книжный господин, вы не почитаете нам «Питера Пэна и Венди» ?

Генри торжественно кивнул и, уткнувшись в страницу, провел пальцем со сломанным ногтем по каждому слову, читая про себя первое предложение.

– Все дети… – Он взглянул на меня и громко сглотнул. – Все дети, кроме одного… – Снова остановился, на этот раз вмешался кашель. Подскочила температура, но Генри сиял от счастья. – Становятся взрослыми. – Успокоившись, он закончил.

По дороге мне попался Чертяга Джон. Перед глазами стояла пелена из печали и грусти, поэтому, если бы не Юния, я бы так и прошла мимо.

– Книжная дама, – поздоровался он, и, сняв шляпу, стал ее скручивать, расправляя длинную бороду. – Хотел вам сказать, что дети вернулись к работе. Теперь огород не пустеет, и дела по дому выполняются вовремя. Дочки Марты Ханны перешили скопившуюся стопку одежды и суп подают без опозданий.