Августин Вольнов - Егеренок

— Ничего, Ромка, темная ночь да сумятица первые вору помощники. Может, и не напрасно стынем.

Ромка поразился: «Как отец отгадал его мысли?» Но спросить не успел.

— Кря-кря-кря, — лениво, будто спросонья, прокрякала утка. В зарослях тальника у недальнего островка что-то зашелестело, над травой поднялась голова в зимней шапке и тут же пропала.

Ромка вздрогнул: «Неужели так скоро?»

— Тише!

— Кря-кря-кря, — снова тихонько раздалось над водой.

Из зарослей тальника вырвалась лодка. Над озером в несколько голосов загремело:

— Стой, стой!

— Клади весла!

Ни Ромка, ни его отец не успели опомниться, как вспыхнул фонарик, кто-то уже замахнулся багром, чтобы взять на абордаж, но сейчас же растерянно крикнул:

— Братцы, так это же егерь!

Ромка узнал Саню Мизинова.

— Мизинчик, ты? Зачем же вы за нами следили?

Саня Мизинов ухватился за борта лодок, свел их вплотную.

— Так мы же не знали, что это вы. Думали, кто-то за утками охотится.

— Нет, постойте, постойте! — озадаченно сказал отец. — Что вы тут делаете ночью, да еще в такую погоду?

— Браконьеров ловим! — крикнула Нюшка Мордовцева, у которой в руках был фонарик.

— Что-о? Так это вы нам целую неделю мозги крутили?

— Мы! — хором ответили с лодки.

— И это ваш лагерь на Сигачевом озере?

— Наш, наш!

— Да где же вы прятались все время? Я вас на озерах только издали замечал.

В лодке засмеялись.

— А про это своего Ромку спросите. Ха-ха-ха!

— У нас теперь не один отряд, а целых пять, — объяснила Нюшка. — Сергей Иваныч с седьмым «б» сейчас на других озерах дежурит.

— Черт-те что получается, — в голосе отца прозвучало недоумение. — А в лесу это не ваши ли дозорные хозяйничают? Не вы ли этот таинственный ПД?

— В лесу? ПД?

В лодке заспорили, захихикали.

— Нет, не знаем.

— Мы, кто же еще.

— Да нет, вся школа там.

— Довольно болтать, айда дальше! — Саня Мизинов оттолкнул лодку. — Ромка, ты сейчас с нами или с отцом?

— Та-ак, — протянул отец, — значит, и ты, Ромка, меня все лето вокруг пальца обводил? Эх, что бы раньше сказать! А то ведь сколько я себе и вам крови попортил! Ну да ладно, ребята, большущее спасибо, вы меня как живой водой облили.

— А вы к нам в лагерь приходите, Сергей Иваныч вам все расскажет! — прокричала с удаляющейся лодки Дуся Струева.

И еще из туманной седой пелены донеслось протяжное:

— Рома-ан, ты скорей приходи-и! — Нюшка звала.

Ночь высветлялась. В небе задребезжал крылышками бекас и с громким криком: «Ти-куль, ти-куль, ти-куль!» — черной молнией упал к земле — эта птица одна из первых возвещает наступление утра.

— А что же это я их про сеть-то не спросил? — отец перестал грести, струйки воды зажурчали под носом лодки. — Может, они знают, кто принес?

— А чего тут знать-то, — Ромка ухмыльнулся, — это Колька-шофер поставил, а мы ее рраз — и конфисковали. На то мы и дозор.

Отец помолчал, мрачнея, буркнул:

— А я думал, кто сам принес, надеялся…

Когда они выбрались на берег, уже парило, как в бане. Теплый ветер наносил с полей сытный дух поспевающей ржи, а от соснового бора так и тянуло смольем.

Напротив дома Сафоновых, у колодца с коньковой крышей, остановились. Отец снял фуражку, подставив голову ветру с полей.

Дом Сафоновых был окружен высоким забором, поверх которого хозяин натянул колючую проволоку. У Сафоновых в саду стояла пасека из десятка ульев, росли яблони и вишни. Все ребятишки в селе отлично знали, какие сорта яблонь в этом саду, сколько меду пчелы натаскивают за лето, сколько огурцов и помидоров собирают хозяева с огорода, но знали это, можно сказать, лишь «теоретически», из похвальбы Левки Сафончика. А уж попробовать от этого изобилия и вовсе никому не довелось: все шло на базар в райцентре. Даже сам Левка вынужден был устраивать набеги на чужие сады и огороды.

Ромка подошел к колодцу, потянул цепь.

— Пап, а ведра-то и нет!

— Ишь чего захотели!

Ромка обернулся: в открытой калитке стоял Левка Сафончик с ехидной усмешкой — что, дескать, хлебнули водицы? Он держал на короткой цепи огромную серую овчарку, такой попадешься на узенькой дорожке — нарыдаешься.

— Где же ведро? Сорвалось? — спросил отец.

— Ну да еще, папанька снял, а то украдут.

— Украду-ут?

— А то нет? Мало вас тут таких шляется. Недавно Колька Кудрявцев привез доски, не успел высморкаться, а уж четыре доски свистнули. Жалко, моего Рыдая дома не было. Да еще, жулики проклятые, и записку оставили, что взяли для общей пользы. И подписались: «ПД».

— Что за ПД?

— Да ты, егеренок, не притворяйся дурачком, знаем мы, кто этот ПД, все село уже знает. Погоди, доберутся до вас!

Отец метнул взгляд на окна дома, надвинул фуражку чуть не на нос.

— Пошли, Роман, противно слушать.

Через несколько шагов Ромка совсем забыл о Сафончике.

Навстречу попалась бабка Сигачиха с авоськой в руке, в авоське — буханка хлеба и кульки. Она остановилась — узнала.

— Это ты, сладкий мой? Прошла жичка-то, соколик?

Ромка отступил на шаг от «колдуньи», ожидая еще какого-нибудь подвоха. Но бабка вдруг заговорила с отцом:

— Скажи, сокол мой, есть бог или нет?

Отец засмеялся.

— Что ты, бабка, давно уж доказано, что нет.

— Ан есть! — Сигачиха шмыгнула кривым носом, перекрестилась свободной рукой. — Тоже, бывало, сомневалась, а вчерась убедилась вот. Чудеса у нас в огороде творятся. Стара я, а все-то Сигачи по разным делам расползлись, как воши. А землица, она уходу требует. И вот гляжу вчерась — весь огород в порядке, прополот, полит и фанерка в грядку воткнута, а на ней буквы: «ПД». Что теперь скажешь, сокол?

Отец пожал плечами, зато Ромка осмелился:

— А ты, бабушка, Кольку вашего спроси, он знает.

Из магазина с сумкой выбежала Дуся Струева. Она хотела проскользнуть мимо, но отец остановил ее.

— Девочка, постой, ты не знаешь, кто такой ПД? Тут его то хвалят, то ругают.

— Кто это ругает? Сафончик, что ли? А-а-а-а, слышали. Неправду он говорит, доски у них краденые. Колька-шофер на стройку больницы вез, а сбросил Сафоновым. ПД это на заметку взял.

— Да откуда ты знаешь?

Дуся подхватила сумку.

— Слышала… — и бросилась по дороге к дому, а уже издали крикнула: — Посмотрите у ручья-а!

И в самом деле, пройдя главную улицу, Ромка и его отец оказались перед глубоким оврагом, который отделял от центра села добрую часть домов. По дну оврага журчал ручей, переход через него всегда был грязен. А сейчас берега оврага были соединены мостками в три доски, на стойках к ним приделаны перила.

— Ну вот и доски нашлись, — усмехнулся отец. — Молодчина все же этот ваш Пионерский дозор, Ромка!

Ромка искоса взглянул на отца, понял, что тот давно уже расшифровал таинственные буквы, только не хотел прежде времени говорить, и тоже засмеялся.