Августин Вольнов - Егеренок

Участковый повесил ружье на место.

— Пошли отсюда, времени в обрез, а нам еще двадцать дворов обойти надо.

Поначалу казалось, что обойти двадцать дворов и посмотреть десятка три ружей шестнадцатого калибра — пара пустяков. Но на деле все оказалось не так: в каждом доме надо было поздороваться с хозяевами, поговорить о том о сем, а потом уж просить, чтобы показали ружья и боеприпасы. В некоторых домах хозяев не было, и пришлось отложить их посещение до вечера.

В общем, за вторую половину дня, до позднего вечера, участковый с помощниками обошли двадцать дворов, обследовали все ружья, но ничего определенного не установили. Пожалуй, ни один владелец ружья шестнадцатого калибра с весенней охоты не стрелял. К Мордовцевым не заходили — все знали, что у него двустволка двенадцатого калибра. Колька-шофер, оказывается, тоже не притрагивался к ружью с апреля. Ромка досадовал: ничего определенного, разве только вот у механика Силыча…

— Да-а-а, у Силыча… — неторопливо закуривая у ворот Кудрявцевых, протянул участковый. — У Силыча ружье недавно вычищено, это так. Но ведь это же Силыч, механик РТС, ясно?

— Ну и что, что механик, если начальство, значит, и не виноват? — возразил Сигач.

Участковый раздраженно пыхнул папироской и раз и два.

— А то, что человек он сознательный, депутат сельсовета, и на такое дело, чтобы стрелять в егеря, ни в жизнь не пойдет. Понимать людей надо, вот что!

— У него сыновья взрослые, тоже давно на охоту ходят.

— И еще у них в охотничьем ящике кусок свинца… срез совсем свежий, — нехотя выговорил Венька Арбузов.

Участковый приостановился, словно сделал стойку.

— Свежий срез? Так чего же ты молчал, елова голова!

— Да так… Мало ли кто взял ружье да почистил, мало ли кто отрезал кусочек свинца да сделал грузило.

Сигач возмутился:

— Ты, Венька, не виляй, как Жучка! Не хочешь нам помогать, уйди!

— Погоди, Сигачев, тут что-то не лепится. К чему бы это понадобилось им свинец резать? На грузила? Так с удочками рыбачить у нас сроду не любят, а для сетей свинец — слишком дорогое удовольствие. Ну-ка, ребятишки, айда еще разок к Силычу. Может, он сам на этот раз дома. Только вы, ребятишки, не мешайтесь и никуда не лезьте, только смотрите и слушайте. Учуяли?

Семья механика Силыча сидела на кухне за ужином. Сам массивный усатый хозяин — у окна, двое его еще безусых сыновей-близнецов с кудрявыми головами — на лавке вдоль стены, и на краешке табуретки, поближе к печке, сухощавая, с суровым лицом хозяйка.

Участковый, не тратя времени на повторное приветствие, с порога начал:

— Извиняй, Силыч, что опять тревожим. Мы тут без тебя уже побывали, а теперь мысль вот одна появилась… Да ты ужинай, ужинай, я погожу, мы вот с ребятишками в передней побудем.

— И часу не прошло, а опять людям беспокойство, поесть спокойно не дадут, — заворчала хозяйка.

Силыч положил ложку, ладонью обтер усы.

— Ну, если нужно… Проходите, чего же.

Участковый, за ним Ромка, Сигач и Венька бочком прошли мимо сердитой хозяйки в переднюю. Участковый подошел к кровати, над которой висела «ижевка», снял ее, разломил в казенной части и снова стал осматривать: наставил стволы на лампочку под потолком, долго вглядывался внутрь то одного, то другого ствола, прищуривал то левый, то правый глаз. Понюхал срезы стволов, провел пальцем по эжектору.

Сидя с товарищами на диване, Ромка испытывал странное беспокойство. Сосредоточенное, тщательное обследование участковым двустволки было подозрительно, и это вызывало почему-то не радость, а тревогу.

Силыч ужинал недолго. Не прошло и пяти минут по часам на комоде, как он остановился в дверях передней, пальцами разглаживая усы и с ожиданием глядя на участкового.

— Тут вот какая заковыка получилась, Силыч, ты уж извини, — участковый повесил ружье над кроватью, повернулся к хозяину. — Мы без тебя уже посмотрели ружье… Все ружья шестнадцатого калибра в селе осматриваем. Ну вот, ребятишки углядели тут кусок свинца в охотничьем ящике. Дай-ка и мне глянуть, чего там ребятня выглядела.

Пальцы Силыча соскочили с усов, уцепились за пуговку на рубашке.

— С чего это вы вздумали все ружья шестнадцатого калибра осматривать? Их же в селе полно.

— Нет, всего тридцать. Егеря-то ранили из шестнадцатого калибра, по пуле установили.

— Ах вон что, по пуле? Тогда понятно… — Силыч говорил внешне спокойно, заинтересованно, а пальцы схватились за другую пуговичку рубашки. — Евгений, подай-ка сюда охотницкий ящик!

Один из сыновей Силыча, уже куда-то одетый в серый костюм и шляпу из соломки, принес ящик с боеприпасами. Сиволобов тотчас открыл его, пошвырялся и вынул кусок свинца с хорошую лепешку. В желтом свете электричества блеснул край свинцового диска — свежий срез еще не успел окислиться.

Участковый одобрительно взглянул на Веньку Арбузова.

— Молодец, парень, глаз у тебя востер. Недавно отрезали… Пули, что ли, катали, Силыч? На кого бы это?

— Ты что, Сиволобов, ты о чем думаешь-то? С ума сошел? Какие такие пули?

— Да я ни об чем пока не думаю, чего ты, Силыч, вскинулся? Ты сам погляди — видишь, недавно отрезали кусочек. Ну и неизвестно, для чего отрезали-то?

Силыч присел к столу, взял из милиционеровой пачки папироску.

— А черт его знает, кто и зачем. Есть мне время этим заниматься. Может, из ребят кто? Евгений, ты не отрезал от свинца?

Евгений кивнул, спокойно сказал:

— Недавно отрезали, грузила были нужны к удочкам, — и сейчас же вышел из передней.

— Ну вот, видишь, все и выяснилось, — Силыч усмехнулся из-под усов, но настроение его не улучшилось. — На кой же еще этот свинец сейчас нужен? Дробь катать рано, перед открытием охоты успеем, да и запасец с весны остался.

— Силыч, а почему ружье больно уж чистое? После стрельбы, что ли, чистили?

Силыч пожал плечом.

— Да вроде Аркашка недавно чистил.

— Зачем же он ружье в лес брал? Охота ведь закрыта.

— Лайку мы в соседней деревне купили, ну и сыны решили к выстрелам ее приучить да поднатаскать по кабанам. Недели две назад, кажись, на болота шастали. Кабаньих следов, говорят, уйма. Лайка, говорят, доброй работницей будет.

Участковый повертел в руках кусок свинца, задумчиво поиграл на стене зайчиком от среза. Ромка понимал, что механику Силычу да и самому участковому этот допрос неприятен и участковый охотно прекратил бы его, если бы Силыч не сознался, что недавно из ружья стреляли, если бы не этот кусок свинца.

— Как бы это с Аркадием поговорить, а, Силыч? Кликни-ка его сюда.

Механик поднялся из-за стола, приоткрыл дверь на кухню.

— Мать, где Аркашка? Нужен тут.