Наталья Ким - Mainstream

Дядя Слава тоже провожал их взглядом через окно:

— …Ну, ну что за жизнь!

Когда через час Костя проснулся, Лиза с Гошей сидели на кухне. Точнее, сидела Лиза в одеяле, потому что всегда мерзла спросонья, а Гоша варил кофе. Разговор, как обычно, крутился вокруг газеты, цен на бумагу и предстоящих выборов.

— Батя, чем ты девчонку грузишь? Ты чего, цыпленок, не спишь? Пойдем в койку.

— Я кофе хочу.

— Какой кофе? Идем спать, — Костя взял Лизу за плечи и вытащил из-за стола. — Эти кошаки меня до инфаркта доведут. Бошки им поотрывать. Да дядя Слава не простит. Брысь отсюда!!!

Костя наконец выпер из комнаты обоих котов, закрыл двери и, улегшись на диван, обнял Лизу. Его рука неудобно придавила Лизину шею, и повернуться хотелось на другой бок, и выпить кофе, и долго-долго плакать…

Проснулась она одна, в доме никого, кроме Уголька и Пушка, не было. Лиза оделась, поела и дошла до мастерской. Дядя Слава возился со старым мотоциклом. Он откопал на какой-то помойке особо ценный металлолом: раму и крыло от старого «Урала». И вот уже два года выискивал и покупал, где мог, детали, и уже почти собрал ретромотик для байк-шоу.

— Где все?

— На рыбалку поехали.

— Какая рыбалка?

— Да я откуда знаю… Я тебя домой отвезу, сейчас докручу тут пару гаек.

Такого поворота Лиза не ожидала. Гоша не поехал ни на какую рыбалку. Он остался в городе и делал все, чтобы у них с Костей не оставалось возможности встречаться.

— Ин, он подловил его на снегоходе! Все время находит повод, чтобы отослать его куда-нибудь. А Костя в это дело вкупился.

— Не ожидала? Думала, он всю жизнь будет тебе потакать? — Инка была сильно не в духе.

— Да, знаешь ли, все время только на это и рассчитывала.

— Ты ввязалась в безнадежный проект. Сама миллион раз говорила, что Дмитриева тебе не переиграть.

— Еще не значит, что я не пыталась этого сделать.

— Ну, а Костя-то что вообще себе думает?

— Не в курсе. Я с ним поссорилась из-за того, что он меня у дяди Славы одну бросил. Все равно от него сейчас толка никакого. Гоша тоже, кстати, от меня шарахается, как черт от ладана. В общем, если учесть, что Женя снова живет с Леной, ясно: облом по всем статьям.

— Невозможно манипулировать всеми до бесконечности. Когда-то это должно было произойти. Тебя на всех не хватит.

— Хочешь сказать, облом закономерен?

— Хочу сказать, невозможно всегда выигрывать.

— Здесь я полностью с тобой согласна.

— Ты меня пугаешь…

— Проблема в том, что для меня это уже не игра, а Гоша продолжает забавляться. Как тут выиграешь? Поэтому я оказалась в пролёте. Не удивлюсь, если он Косте какую-нибудь бабу подсунет или сделает все, чтобы тот с своей докторшей ни за что не расстался.

— Брось ты все это. К чему тебе лишняя нервотрепка?

— Я не привыкла проигрывать.

— Ты не пробовала использовать свою энергию в мирных целях?

— Разве такое возможно?.. Не сбивай меня с мысли. Еще не вечер. Я думаю, если Дмитриев так взбеленился, он обязательно проколется. Как думаешь, чего он сейчас добивается?

— По-моему он решил расстаться с тобой и сохранить отношения с сыном. И не хочет, чтобы Костя с тобой встречался.

— Вот именно: не хочет, чтобы я трахалась с Костей. Это просто ревность.

— Ты все всегда истолковываешь в свою пользу.

— И чем это плохо? Он точно ревнует.

— Даже если так, тебе это что дает?

— Ревность — прекрасное чувство. Он начал мне мстить, значит, его действительно зацепило. И, значит, он сейчас не сможет остановиться. Потому что эмоционально в этой ситуации завяз.

— Ты в точно таком же положении. И не факт, что у тебя нервы окажутся крепче. Он в два раза старше, и он — мужчина.

— Вот именно. Годы идут, импотенция не за горами. Поневоле занервничаешь.

— А ты не думала, что он легко найдет себе другую любовницу?

— Думала. Это не имеет принципиального значения. Перепихнется разок-другой, и всего делов: он старается избегать привязанностей. А я для него — раздражитель. Он будет действовать, чтобы его устранить. Поэтому с Кости сейчас глаз спускать не будет, чтобы со мной развести. Косте это скоро надоест, и он сам ко мне прибежит. Он, вообще, многое делает папе назло.

— А если не прибежит?

— Тогда я сама его найду, — Лиза наконец улыбнулась. — Слушай, в этой ситуации масса позитива. Гоша наконец-то начал уделять своему сыну больше внимания. Жена этого двадцать с лишком лет добиться не могла, а я добилась в максимально сжатые сроки. Разве я не благодетельница?

— Тебя не поймешь…

— И не надо. Нужен нестандартный ход. Или наоборот, банальный…

— Ты уже, по-моему, все варианты перебрала. Гоша ко всему готов.

— Зато Костя не готов. Закалка не та. Не боец. Не боец…

Лиза взяла телефон:

— Ксюха, привет. Ты уже заказала обложку для своего альбома? — Она вызвонила знакомую певицу.

— Вообще-то да, а что?

— Слушай, надо встретиться. Меня мужик бросить собирается. Я в шоке.

— А при чем здесь обложка?

— Я знаю, как его вернуть. Но нужна твоя помощь.

— Если надо, приезжай хоть сейчас. А что случилось?

— Уже выезжаю. Все расскажу.

Инка смотрела на нее с изумлением.

— Не удивляйся. Не буду ждать. Действовать надо быстро. Придется организовать небольшую провокацию.

— К чему такие сложности?

— Гошу надо любым способом выбить из колеи. Пока он не успокоился. Не дать ему опомниться. Значит, буду мириться с Костей.

Ксюшка была девчонка жалостливая, к тому же сама боялась своего Лёшика потерять, поэтому согласилась помочь: Лиза по дороге к ней сочинила душераздирающую love story, где правды было процентов пять: преимущественно имена собственные.

— Понимаешь, мне надо с ним встретиться как бы случайно. В конторе — смысла нет, там куча знакомых отирается, — объясняла Лиза Ксюше.

— Пригласительный на двоих. Уверена, что он с этой бабой не придет?

— Сто пудов. Он ее стесняется в люди выводить, скорее какого-нибудь дружбана с собой притащит.

— А тогда как?

— На месте сориентируемся. Подсунем каких-нибудь тёлок, чтоб растащили их по разным углам.

— Ага. Ну, я звоню?

— Давай!

План был простой. Ксюша позвонила Костику в контору и сказала, что хочет заказать обложку для своего альбома. А потом вручила ему пригласительный на свое выступление.

— Я чуть не окосела, пока ему глазки строила. Тормоз какой-то. Что ты в нем нашла? — тараторила она в машине.

— Экстерьер понравился.

— Он тебе скоро надоест, поверь моему слову.

— Что ты, это — любовь до гроба.

— Не надо так шутить. Я так за Лёшеньку переживаю.

— А что такое?

— Что, что? Как будто сама не знаешь, чем он занимается.

— Ладно, завязываем с этими разговорами, а то тоскливо совсем.

— Поехали в клуб, пообедаем.