Елена Елисеева - Жить в эпоху перемен

— Анна Сергеевна — именно тот человек, который нам нужен, — представил меня Сергей. — Инженер высочайшей квалификации, крупный предприниматель, — он осклабился, а меня передернуло, — мать троих детей. Именно такому человеку мы можем смело вверить судьбу наших детей.

— Да, дети… — задумчиво отозвался руководитель. — Дети — наша гордость, наше будущее, наша боль. Здоровье детей, их духовное богатство, выбор жизненного пути — вот главная забота правительства, нашего богоспасаемого ведомства и лично моя. Вы согласны, Анна Сергеевна?

— Безусловно, — со сдержанной горячностью вступила я в бой. — Мне остается только восхищаться, как человек вашей загруженности, несущий такую громадную ответственность перед обществом, находит время и силы для того, чтобы так точно, так глубоко, так, не побоюсь этого слова, верно воспринимать главные проблемы текущего момента.

Вроде бы я уже такую чушь молола, но кому? Петьке? Коле? Семенякину? Налоговым дурам? A-а, Малышу…

— Мне придется вас поправить, Анна Сергеевна, — мягко поруководили мною. — Не текущего. Все гораздо сложнее. Дети, подростки — это наша стратегия, долгосрочная перспектива, под которую мы выделяем крупные инвестиции. Очень, очень жаль, что мы с вами расходимся во взглядах в столь существенном пункте.

Сергей под столом чувствительно припечатал ботинком мою австрийскую туфельку. А что я не так ляпнула? Ладно, будем бредить по-другому. Переставим, так сказать, акценты:

— Несомненно, Иван Павлович, что освоить капвложения мы сможем только под вашим непосредственным руководством, под вашим строгим контролем. Только вы с вашим опытом, умом и интуицией сможете повести процесс в единственно верном направлении. Это большой труд, который мы готовы оценить в должной мере.

Ивану Петровичу полегчало.

— Ну я же говорил, Иван Петрович, Аня — надежный человек и все понимает, — Сергей тоже слегка расслабился. — Детали мы с ней оговорили и…

В кабинет заглянула секретарша:

— Иван Павлович, вы просили напомнить…

— Да-да, иду. Простите, друзья мои, это пять минут, — и он повел себя к выходу.

— Ты должна пригласить его обедать. Я вас отвезу. Соглашайся со всем, что он будет предлагать, — быстро проговорил Сергей.

Ничего себе, решила подзаработать! Денег у меня с собой было сто пятьдесят тысяч и знаменитая сотня долларов. Рублями я собиралась вечером заплатить за квартиру, и мне их было жалко. Валюта была учтена для рэкетира. Да и неудобно: никогда мужиков в рестораны не водила. Всегда как-то наоборот было. Вдруг Иван Павлович обидится?

— У меня только доллары.

Сергей посмотрел на меня с некоторым уважением:

— Давай я поменяю.

Пропала сотня!

— Не заскучали? — хозяин вернулся, и по радушному голосу я поняла: своя. Все в порядке. — Ну что ж, Анна Сергеевна, готовьте договор. Сметы возьмете в плановом отделе, спецификации у инженеров. К среде управитесь?

— Конечно, Иван Павлович, все сделаю. Вы позволите мне в ознаменование нашей, так сказать, предварительной договоренности… и время сейчас обеденное… вы ведь с утра на работе… — Я лепетала, и было мне никак не выкрутиться: очень уж дико мужика в ресторан приглашать. Язык не поворачивался. — Надо же и о здоровье думать…

Сергей лягнул меня еще раз.

— Иван Павлович, — решилась я (будь, что будет. Выгонит, так выгонит!), — разрешите пригласить вас пообедать!

Иван Павлович расцвел.

— Что, Сергей, — шутливо обратился он к моему спутнику, — поддержим предложение Анны Сергеевны?

— Да неплохо было бы отметить, Иван Павлович.

— Поехали, ребятки, поехали. Посидим втроем. Кстати, Сережа, ты как считаешь, может, Петра Филиппыча с собой прихватим из капстроительства? Он нам нужен. И Зинаиду Федоровну, обязательно! Зинаида Федоровна, — объяснил он мне, — это наш главбух. Вам с ней работать и работать.

К вечеру у меня осталось двадцать три тысячи.

Дома я влезла в душ, переоделась во все чистое, включила телевизор и стала ждать Малыша. Не хватало ста тридцати семи долларов.

Мне было все равно: детей я отправила в театр.

Брякнул звонок, и я открыла дверь.

Это еще кто? Мне приветливо улыбался Мужчина Мечты Моей Юности: внимательная ирония в глазах, гвоздики, легкий запах (ни много ни мало) одеколона, темный костюм, голубая рубашка, галстук в тон костюму. Кто? Откуда? Зачем?

— Вы позволите, Анна Сергеевна?

Я машинально взяла протянутые им цветы.

Интонации! Жесты! Мимика! Безукоризненный джентльмен не из нашей жизни. Даже странно: не к чему, ну совершенно не к чему придраться.

Смутно забрезжило подозрение: может, Елизаветин ухажер? Хотя детищу-то моему пятнадцать, а ему глубоко за тридцать, но чего только не бывает. Голову негодяйке отверну! Рано еще такие романы заводить. А может, это отец Сашкиной подружки?

— Спасибо… Проходите, пожалуйста. Вы ко мне?

— Вероятно, вы запамятовали, Анна Сергеевна?

Нет, не ухажер. И не, вероятно, запамятовала, а точно не знаю. Вроде знакомое что-то, но не помню, хоть убей. Что мы встречались, это почти наверняка, но где? Когда? Зачем?

— Прошу, — я указала ему на покойное кресло у окна. — Мне очень стыдно, но, ей-богу, не могу вспомнить.

— В последний раз мы встречались с вами недели три назад. — Он вынул из кармана портсигар. — Вы позволите?

Я тупо позволила.

— Судя по вашей реакции, я должен быть благодарен за совет, который вы мне дали некогда.

— Я давала вам советы?

Нежданный гость исподволь наслаждался моей растерянностью:

— Да, и уверяю вас, ваш совет дорогого стоит. Неужто и в самом деле вы не узнаете меня?

Я понемногу раздражалась: с минуты на минуту должен был прийти Малыш.

— Не узнаю, и прошу меня извинить. Время довольно позднее, мне предстоят еще дела. Так что, может быть, вы все-таки представитесь?

— С удовольствием. Андрей Петрович Мальков, к вашим услугам. До последнего времени, к стыду своему, я пользовался псевдонимом «Малыш»…

«Не может быть! — ахнула я про себя. — Просто — быть такого не может! Знала я, конечно, что Ирка — мастер, но чтобы из безнадежной орясины эдакое сотворить… А почему, собственно, только Ирка? А я? Да если бы не я!»

Я горделиво приосанилась:

— Андрюш… Простите, Андрей Петрович, я вас поздравляю! Честное слово, узнать вас невозможно! Это сверхъестественно! Как вам удалось?

— Удалось, собственно, не мне, а преподавателям, но в первую очередь — это ваша заслуга. Я многим обязан вам. Ведь по мере изменения моего имиджа происходили некоторые подвижки в бизнесе, и подвижки происходили явно в лучшую сторону. Руководство одобрило результаты, и принято решение, чтобы братва… простите, чтобы мои сотрудники прошли аналогичный курс. Несколько, естественно, упрощенный, в пределах их, так сказать, компетенций. Примите еще раз мою благодарность, и, может быть, перейдем к нашим расчетам?