Кевин Кван - Проблемы безумно богатых азиатов

— Дайте мне. — Епископ подошел и забрал стакан у измученной Виктории.

— Спасибо, — поблагодарила его Суи, сделав несколько долгожданных глотков.

— Мамочка, мы тут с епископом переговорили за завтраком, и он напомнил мне, что тебя так и не крестили. Епископ любезно принес с собой небольшой сосуд со святой водой из реки Иордан, и мне интересно, можем ли мы совершить ритуал прямо здесь, в этой комнате.

— Нет, я не хочу креститься, — отрезала Суи.

— Но, мама, разве ты не понимаешь, что, пока не покрестишься, не войдешь в Царствие Небесное?

— Сколько раз повторять, что я не христианка?

— Не глупи, мамочка! Конечно же ты христианка. Как же иначе ты сможешь попасть на Небеса? Разве ты не хочешь быть с папой… и всеми нами в вечности?

Суи не могла придумать ничего хуже, чем застрять в вечности вместе с тупой дочерью. Она просто вздохнула, устав от этого разговора.

— Миссис Янг, могу ли я поинтересоваться, — осторожно начал епископ, — если вы не христианка, то кем вы себя считаете?

— Я уважаю всех богов, — тихо ответила она.

Виктория насмешливо закатила глаза.

— Мой отец Шан Лунма и его люди были буддистами, даосами, поклонниками Гуаньинь… Вся эта мешанина религий… Ну, знаете, как было принято в старину в Китае.

Епископ поправил воротник и выглядел при этом несколько неловко:

— Гм, Виктория, мы действительно не можем крестить вашу матушку насильно, но можем молиться, чтобы она впустила Иисуса Христа в свое сердце. Мы должны позволить Иисусу войти в ее душу мягко, нежно.

— Не нужно мне, чтобы в душу входил Иисус, — возразила Суи с волнением. — Я не христианка. Уж если и выбирать религию, то тогда я выберу джайн.

— Мама, о чем ты вообще? Что еще за Джейн? У тебя помутились мысли, и ты вспомнила свою подругу Джейн Райтсман? — спросила Виктория, глядя на аппарат для внутривенного вливания, чтобы убедиться, что ее матери не передозировали какой-то сумасшедший опиат.

— Джайнизм — это древняя религия, которая является порождением индуизма…89 — начал было объяснять епископ Си.

Виктория в ужасе уставилась на мать:

— Индуизм? Ты не можешь быть индуисткой. Боже мой, наши горничные последовательницы индуизма! Только не говори, что ты индуистка, это разбило бы мне сердце вдребезги!

Суи устало покачала головой и нажала кнопку браслета на правой руке. Через несколько минут ее служанки вошли в комнату.

— Мадри, Патравади, пожалуйста, проводите Викторию, — приказала она.

— Виктория, пойдемте помолимся снаружи, — призвал епископ, нервно поглядывая на кардиомонитор.

— Мама, ты не можешь вот так просто выставить меня из своей комнаты. Твоя душа в опасности! — взвизгнула Виктория, и тут в комнату вошла Алекс.

Суи умоляюще посмотрела на нее:

— Пожалуйста, скажи Виктории, чтобы она ушла. Она раздражает меня до смерти!

— Хорошо, — тихо сказала Виктория, повернулась и бросилась прочь из спальни.

Патравади обратилась к Суи с услужливой улыбкой:

— Мадам, вам, как обычно, кашу на завтрак?

— Да. И пусть положат яйцо, — распорядилась Суи.

Как только ее служанки удалились, Суи издала протяжный вздох.

— Мам, Виктория хочет тебе добра, — дипломатично заметила Алекс.

— Почему она такая зануда? И я терпеть не могу этого толстого идиота-епископа. Знаешь, он постоянно клянчит деньги на строительство своего храма. Виктория каждый месяц выписывает ему так много чеков, что у нее перерасход на счетах.

— Ну, она, может, и надоедливая, но у нее доброе сердце. Она самая щедрая из моих знакомых.

Суи улыбнулась Алекс:

— Ты всегда пытаешься сгладить углы. Даже в детстве ты всегда пыталась помирить сестер. Ты точно сумеешь поддерживать мир, когда меня не станет?

— Конечно, мамочка. Но ты не волнуйся… профессор Уон заверил, что сердце работает все лучше с каждым днем. Даже Малкольм говорит, что доволен твоим прогрессом.

— Может, это и так, но я же понимаю, что не могу жить вечно. — (Алекс не знала, что на это ответить. Она начала поправлять простыни на постели матери.) — Алекс, не нужно за меня бояться. Смерть не страшит меня. Ты даже не представляешь, сколько раз я смотрела ей в лицо. Просто не хочу испытывать боль, вот и все…

— Профессор Уон позаботится об этом, — решительно заявила Алекс.

— Алекс, ты не окажешь мне услугу? Не могла бы ты позвонить Фредди Таню и пригласить его ко мне?

— Пригласить Фредди Таня? Адвоката? — заволновалась Алекс.

— Да. Мне очень важно повидаться с ним как можно быстрее. Его номер есть в адресной книге на моей тумбочке.

— Разумеется. Я сейчас же позвоню ему, — пообещала Алекс.

Суи прикрыла глаза и попробовала расслабиться хоть на минутку. Она все еще пыталась забыть, как скривилось от обиды лицо Виктории, когда мать на нее рявкнула. Глупая девчонка! Эти слова эхом отдавались в глубинах памяти…

«Ты глупая, глупая девчонка! — сердито зарычал отец, когда Суи появилась в подвале магазина на Телок-Эйр-стрит. — Ты в курсе, что я потратил целое состояние и умолял кучу людей об одолжении, просто чтобы вывезти тебя из Сингапура? Какого черта ты здесь делаешь?!»

«То есть, по-твоему, я могла просто сидеть в отеле „Дворец Тадж-Махал“, ежедневно получая новости обо всех ужасных событиях, которые происходят здесь? Обо всех взрывах, пытках и убийствах?!»

«Именно поэтому тебя и выдворили отсюда! На последнем корабле!»

«Но я не знала, что тут происходит, па. Приходили новости обо всех на свете, кроме тебя! Когда Цинь Туань приехал в Индию, он сказал, что от тебя не было вестей. Я решила, что тебя схватили или вообще убили».

«Я же говорил, что не буду связываться с тобой, но пообещал, что со мной все будет нормально!»

«Нормально? Ты посмотри на себя! Прячешься в дыре под полом, одетый в лохмотья!» — воскликнула Суи, и на глаза ее навернулись слезы при взгляде на отца, который стоял перед ней в заляпанной фуфайке и штанах со следами сигаретного пепла. Раньше она видела отца только в костюме-тройке. С бритой головой и измазанным грязью лицом он выглядел неузнаваемым.

«Глупая девчонка! Ты что, не понимаешь, что я специально так оделся? Единственный способ выжить — стать невидимым. Я нарочно вырядился как неграмотный докер. Японские солдаты даже плюнуть не захотят в мою сторону! И как, черт возьми, ты вернулась в страну и тебя при этом не убили и не изнасиловали?!»

Суи указала на свое тайское шелковое платье. «Из Индии в Бирму я добиралась на поезде, а затем проехала через Бангкок в свите тайского посла, замаскированная под горничную принцессы Нарисары Бханубхакди».

Шан Лунма издал флегматичный смешок, глядя на дочь. С одной стороны, он злился за то, что она вернулась на разрушенный войной остров, но, с другой стороны, не мог не восхищаться ее находчивостью. Она тоже научилась быть невидимой и оказалась куда более смелой, чем ее братья.