Мария Корелли - Вендетта, или История всеми забытого [litres]

Сицилиец легко и изящно взмахнул рукой.

– Ваше сиятельство, всем, чем смогу… Говорите.

– Сущая безделица, – ответил я. – Нужно просто взять небольшой саквояж, принадлежащий моему другу, отнести его на борт «Рондинеллы» и оставить под присмотром капитана. Сделаете?

– С превеликим удовольствием. Если вам угодно, могу забрать его прямо сейчас.

– Именно этого я и хочу. Подождите здесь, пока я его принесу.

Оставив его на минуту-другую, я прошел к себе в спальню и достал из шкафа, который всегда держал закрытым, самый обычный саквояж из грубой кожи. Я тайно упаковал его, ничего не сказав Винченцо и положив туда самое, на мой взгляд, необходимое. Самым же важным из всего была толстая пачка банкнот. Это было почти все, что осталось от денег, которые я поместил в банк в Палермо, – я снимал их со счета постепенно, оставив лишь пару тысяч франков, которые были мне не особенно нужны. Я запер саквояж и застегнул ремни. Бирки с именем на нем не было, и весил он немного. Я отнес его Андреа, который легко подбросил его в правой руке и с улыбкой сказал:

– Ваш друг – человек небогатый, ваше сиятельство, если тут весь его багаж!

– Вы правы, – согласился я, едва заметно вздохнув. – Он и вправду очень беден: лишился всего, что принадлежало ему по праву, из-за предательства тех, для кого он старался. – Я помолчал, потом продолжил: – Вот почему я заплатил за его провоз и сделал все возможное, чтобы ему помочь.

Андреа слушал с сочувствующим видом.

– Ах, у вас доброе сердце, ваше сиятельство, – задумчиво пробормотал он. – Побольше бы таких людей, как вы! Частенько, когда судьба бьет человека, то этого как будто мало, и все остальные спешат добавить. И зачастую бедный неудачник оказывается забитым насмерть! Этот ваш друг, несомненно, человек молодой?

– Да, очень, ему и тридцати нет.

– А вы ему будто отец родной! – восторженно воскликнул Андреа. – Надеюсь, он останется искренне вам благодарен, ваше сиятельство.

– Я тоже надеюсь, – ответил я, не в силах сдержать улыбку. – А теперь, друг мой, возьмите вот это. – И я вложил ему в руку небольшой запечатанный сверток. – Это для вас. Не открывайте его, пока не окажетесь рядом с матушкой, которую так любите, и с девицей, о которой мне говорили. Если содержимое вас обрадует, в чем я уверен, считайте, что ваше счастье сделало и меня чуть счастливее.

При этих моих словах его темные глаза благодарно сверкнули, он поставил саквояж на пол и немного застенчиво протянул мне руку. Я крепко пожал ее и попрощался с ним.

– Клянусь Бахусом! – еле сдерживаясь, воскликнул он. – Наверное, сам дьявол держит меня за язык! Я должен что-то сказать, ваше сиятельство, но никак не найду нужных слов. Когда мы снова увидимся, я постараюсь куда лучше вас отблагодарить.

– Да, – мечтательно и несколько устало ответил я. – Когда мы снова встретимся, Андреа, вы отблагодарите меня, если захотите. Однако поверьте: я в благодарностях не нуждаюсь.

На этом мы расстались, чтобы никогда больше не встретиться: он вернулся к своей веселой и опасной жизни среди ветров и морей, а я… Однако не стану торопить события. Позвольте мне шаг за шагом пройти сквозь лабиринты воспоминаний по земле, орошенной кровью и слезами, не пропустив ни одного острого камешка подробностей на печальном пути, ведущем к горькому концу.

Тем же вечером я переговорил с Винченцо. Он пребывал в меланхолическом и молчаливом настроении, вызванным объявленным мною чуть раньше известием, а именно: что во время моего свадебного путешествия его услуги мне не понадобятся. Он надеялся сопровождать меня и выполнять обязанности курьера, камердинера и дворецкого – в общем, доверенного лица. Эта надежда частично компенсировала его расстройство из-за того, что я вообще решил жениться.

Теперь же его планы расстроились, и если добродушный человек может находиться в плохом настроении, то это и был тот самый случай. Он стоял передо мной со своим обычным почтительным видом, но избегал моего взгляда и внимательно изучал узор на ковре. Я весело заговорил с ним:

– Что ж, Винченцо! Радость наконец пришла и ко мне, как видите! Завтра я женюсь на графине Романи, самой красивой и, возможно, самой богатой женщине в Неаполе!

– Знаю, ваше сиятельство. – Он произнес эти слова с тем же упрямо-неподвижным лицом и опущенным взглядом.

– Похоже, вы не очень рады моему будущему счастью? – насмешливо спросил я.

Он на мгновение поднял глаза, потом снова уставился в пол.

– Если можно быть уверенным, что ваше сиятельство и вправду счастливы, то это хорошо, – осторожно ответил он.

– А вы не уверены?

Винченцо замялся, потом твердо ответил:

– Нет, ваше сиятельство не выглядит счастливым. Нет-нет, поверьте! У него вид печальный и усталый.

Я равнодушно пожал плечами.

– Вы ошибаетесь, Винченцо. Я чувствую себя прекрасно, просто прекрасно, и я счастлив! Боже мой! Кто может быть счастливее? Но что такое мое здоровье или счастье? Для меня они ничто, а для вас и того меньше. Послушайте, я хочу, чтобы вы для меня кое-что сделали.

Он посмотрел на меня осторожным и выжидающим взглядом. Я продолжил:

– Я хочу, чтобы завтра вечером вы отправились в Авеллино.

Он казался совершенно пораженным.

– В Авеллино! – пробормотал он себе под нос. – В Авеллино!

– Да, в Авеллино, – с некоторым нетерпением повторил я. – Вас это удивляет? Отвезете письмо для синьоры Монти. Послушайте, Винченцо, до сих пор вы служили мне верой и правдой, и в дальнейшем я жду от вас того же. Завтра после начала свадебного бала вы здесь не понадобитесь. Можете сесть на девятичасовой поезд до Авеллино и – поймите меня правильно – оставайтесь там, пока не получите от меня известия. Ждать вам придется недолго, а тем временем, – тут я улыбнулся, – можете ухаживать за Лиллой.

Лицо Винченцо осталось серьезным.

– Но… но, – пробормотал он, совершенно сбитый с толку, – если я уеду в Авеллино, то не смогу проводить ваше сиятельство. Нужно собирать чемоданы… А кто присмотрит за багажом, когда вы в пятницу утром отправитесь в Рим? И… и… Я думал проводить вас на вокзал… – он умолк, слишком разволновавшись, чтобы продолжать.

Я негромко рассмеялся.

– Какие еще пустяки вы придумаете, друг мой, чтобы не выполнить мою просьбу? Что до чемодана, можете собрать его сегодня, и он будет в полной готовности. Остальные ваши обязанности могут выполнить другие. Не только важно, но и совершенно необходимо, чтобы вы отправились в Авеллино с моим поручением. Хочу, чтобы вы взяли с собой вот это. – Я похлопал по небольшой квадратной железной коробочке, добротно сделанной и запертой на прочный замок, которая стояла на столе рядом со мной.

Он посмотрел на коробочку, но по-прежнему мялся, лицо его еще больше помрачнело. Я начал раздражаться.