Мэтт Торн - Туристка

Я посмотрела ему в лицо, когда он поднял голову, вспомнив первые дни нашей связи и удовольствие заговорщиков, скрывающих тайну. То были дни, когда ему и в голову не приходило привести меня в свой дом. Самодовольное выражение на его лице напомнило мне о том, как наши рабочие отношения естественным образом перерастали в постельные. Хотелось бы знать, когда из них исчезла легкость общения.

Пол разделся и лег рядом со мной, повернув меня к себе спиной. Он прижался ко мне возбужденным членом, а потом отодвинулся, чтобы дать мне возможность вызвать его в своем воображении. Пальцы его тем временем ласкали завитки волос у меня на шее. Постепенно он заменил эти касания поцелуями и что-то нашептывал. Я наслаждалась звуком его голоса и прикосновением пальцев к моим плечам. Вдруг я почувствовала неожиданный толчок его твердого члена, потом его руки обхватили меня, сжав ладонями мои груди. Он крепко держал меня в объятиях, а я позволяла ему ласкать мои соски, потом прижалась ягодицами к его члену. Я страстно хотела его, сильнее, чем когда-либо. Я начала извиваться, зажав его член между бедер, он отпрянул, но я крепко держала его, ощущая, как сильно ему хочется войти в меня. Я все еще зажимала его член между бедер, дразня его, пока он не приподнялся и не опрокинул меня вниз лицом. Сексом, как правило, занимаются двумя путями: медленно и осторожно или грубо и быстро. Сегодня он трахал меня медленно и грубо, каждый раз входя в меня резким толчком, а потом медленно выдвигаясь, давая мне возможность растянуть удовольствие. Он тянул время дольше, чем обыкновенно, так что я уже перестала ощущать его бесконечные толки, не испытывая больше ни удовольствия, ни боли, кроме все возрастающей потребности в том, чтобы он не останавливался. Я понимала, что он заездит меня, что потом у меня все будет болеть, но каждый раз, когда он задерживался, я притягивала его к себе, вынуждая двигаться быстрее. Наконец он выскользнул из меня и начал мастурбировать, перевернув меня к себе лицом. Зажав влажный член между костяшками пальцев, он стал тереться им о мой подбородок. Я услышала, как он всхлипнул, и почувствовала, как сперма выплеснулась на мои губы и нос.

Я прижалась всем телом к Полу, желая, чтобы он продержал меня в своих объятиях всю ночь. Он поцеловал меня и сделал попытку высвободиться из моих рук.

— Что-то не так? — спросила я.

— Все хорошо. У меня кое-что для тебя есть.

— Подарок?

— Да, но он внизу, так что отпусти меня, пожалуйста.

Я отодвинулась от него. Он вышел из комнаты. Я лежала на спине, глядя в потолок и пытаясь догадаться, что же он припас для меня. Послышался скрип ступеней, и Пол, поднявшись наверх, вошел с бутылкой шампанского и двумя фужерами в руках.

— Мы что-то празднуем?

— Да. Я хранил это для тебя, но в последнее время мы так редко виделись, что я уже думал, не придется ли мне пить одному.

— По какому случаю?

— Пирс.

— Что произошло?

— Скажем так. Все еще пока неопределенно, не знаю, смогу ли я запустить проект или нет, но, если ничего не сорвется, сейчас тот момент, когда это стало уже больше, чем просто фантазией. Проекту дан зеленый свет.

Я улыбнулась. Несмотря ни на что, я все еще гордилась Полом. И даже после того, как испортила свое платье на пляже, все равно хотела стоять вместе с ним в луче прожектора на сцене.

Он откупорил бутылку, прижимая ее к груди, и отскочил назад. Потом наполнил бокал и протянул мне.

— Где Иона? — спросила я.

— У подруги. Мы решили, что иногда будем проводить выходные порознь. В качестве эксперимента. Это была ее идея.

Он налил себе шампанского и забрался в постель, оставив бутылку на тумбочке возле кровати. Я помассировала ему спину.

— Извини, если расстроила тебя. Просто хотела узнать, могу ли остаться на ночь.

Он взглянул на меня.

— Да, конечно. — Потом помолчал и посмотрел на часы. — При условии, что уйдешь пораньше. Иногда она забегает домой в субботу утром. Хочешь посмотреть телевизор?

— Давай.

Пол взял со стола пульт и направил на экран телевизора. Переключив несколько раз кнопки, он остановился на канале для взрослых, на каком-то фильме о двух придурочных полицейских. Я посмотрела его немного, потому что мне нравилось сидеть, пристроившись к плечу Пола, а потом откинулась на подушки и заснула.

Во сне я видела Джима. Его красный спортивный костюм и гнилые зубы, одно его присутствие во сне казалось дурным предзнаменованием. В какой-то момент он превратился в фигуру на карте Таро, которую вытащила для меня давнишняя подруга по университету, вроде бы предсказывая мою судьбу. В другом эпизоде он падал с отвесной скалы, а я должна была выполнить какую-то важную задачу, прежде чем он коснется земли. А в последнем сне, прямо перед моим пробуждением, он предстал как участник викторины «Свидание вслепую», отвечавший на вопросы с описанием всяких жестоких штук, которые он проделывал с молодыми женщинами. Когда я проснулась, было еще очень рано и у меня оказалось достаточно времени, чтобы подумать над тем, почему такие яркие сны приснились мне именно в доме Пола.

Искреннего извинения в природе не существует. На самом деле никто не чувствует угрызений совести, просто людей волнует состояние собственной души или ситуация в семье. Если меня кто-нибудь подведет, то я скорее предпочту, чтобы человек исчез, чем буду выслушивать его неизбежно жалкие объяснения. Я могу простить все что угодно и кому угодно при условии, что провинившийся не будет больше показываться мне на глаза.

После пятницы я решила, что будет лучше всего, если Мэри увезет меня с собой куда-нибудь на выходные. Мое кратковременное отсутствие, надо надеяться, выровняет наши с Нилом отношения. Мне легче быть самой виноватой во всем. Но сказать Мэри о своей ревности оказалось выше моих сил, и я решила вернуться домой. Поджидая в то утро Нила, я желала, чтобы его не было в живых. Ни одно оправдание не искупало его вину, и я сама себя ненавидела за то, что он мне не безразличен.

По крайней мере у меня было немного времени, чтобы подготовиться. Слыша, как Нил флиртует с Сильвией по дороге к моей комнате, я сначала напустила на себя дурацкий сердитый вид, но вовремя сменила его на безразличный.

— Привет, Сара, — сказал он, глядя на меня.

Я выжидала. Первые же признаки — трусливая улыбка, пожатие плеч, смущенная веселость — и все будет кончено. Но он явно слишком хорошо ко мне относился и сохранял спокойствие.

— Я могу объяснить, — начал он, — это прозвучит глупо, но я все же объясню. Мне не хотелось, чтобы ты видела меня в том состоянии, в котором я был вчера ночью. Вот и решил, что будет лучше стерпеть твои упреки, когда я приду с извинениями.