Джон Мильтон - Рай: Потерянный рай. Возвращенный рай

Так говорил нам Всемогущий; всеми,
Казалось, речь одобрена была, –
Казалось так, на деле же – не всеми.
Как и другие праздничные дни,
День этот проведен был в песнопеньях
Вокруг горы священной той и в плясках
Мистических, скорей всего подобных
Движениям планет на небосводе
И прикрепленных звезд на нем: так сложны,
Запутанны они, так сплетены,
Что в них как будто вовсе нет порядка, –
Однако же тем правильней они,
Чем кажутся неправильней. При этом
Такие песни сладкие звучали
Божественной гармонией, что им
Сам Бог внимал с великим наслажденьем.
Вот наконец и вечер подошел
(На Небесах у нас есть также вечер
И утро, ради смены, нам приятной,
Хотя необходимости в том нет), –
И после пляски к сладкому обеду
Охотно приступили все: повсюду,
Где их круги стояли, вдруг явились
Столы и пища Ангелов на них;
Пурпурный нектар там сверкал в сосудах
Жемчужных иль алмазных иль из злата
Массивного, и дивное вино
Небесных виноградников струилось.
Возлегши на цветах и увенчав
Главы цветами, пили и вкушали
Они в своем блаженном единеньи,
Бессмертием и радостью дыша,
Не пресыщаясь, ибо полной мерой
Избыток служит там, перед лицом
Владыки Всеблагого, эти блага
Дарившего им щедрою рукой
И радостно взиравшего на радость.
Вот ночь уже спустилась в облаках,
Амброзию струивших, от вершины
Горы высокой Божией, откуда
И свет и тень исходит; изменило
Свой лик блестящий небо в полусвет,
Приятный взору (темным не бывает
Там покрывало ночи), – отдых сна
На всех спустился розовой росою
(Лишь око Бога никогда не спит);
По всей равнине, вширь и вдаль, – обширней,
Чем если бы весь этот шар Земли
В одну развернут плоскость был (громадны
Владенья Бога), – ангельские рати,
В бесчисленных отрядах и полках,
Расположили лагерь вдоль теченья
Живых потоков, меж деревьев жизни;
Равнина вдруг покрылась без числа
Шатрами и беседками, в которых,
Обвеяны прохладным ветерком,
Спокойный сон свой Ангелы вкушали.
Не спали только те, кто вкруг престола
Всевышнего по очереди пели
Хвалебный дивный гимн Ему всю ночь;
Не спал и Сатана (зови отныне
Его ты этим именем: иное
Носил он прежде имя, но его
На Небесах с тех пор не произносят).
Один из первых, если не первейший
Он был среди Архангелов, велик
Могуществом, благоволеньем Бога
И чином выдающимся своим,
Но завистью был отягчен глубокой
К Божественному Сыну, в этот день
Почтенному Отцом Своим великим,
Который объявил Его Царем,
Помазанным Мессиею; дух гордый
Не мог такого зрелища снести
И счел себя обиженным; глубокой
Досадою и злобой он проникся;
И вот, как только полночь принесла
Всеобщий сон отрадный и молчанье,
Решился он, собрав все легионы
Свои, покинуть гордо этот край,
С презреньем удалиться от престола
Всевышнего, покорность преступив;
И, разбудив ближайшего по чину
К себе, повел такую тайно речь:

«Спокойно спишь ты, дорогой товарищ?
Ужель твои смежает веки сон?
Ужели ты забыл, что за веленье
Слетело с уст Всевышнего вчера?
Ты поверять свои привык мне думы,
Как я всегда свои тебе вверял;
Когда не спали, были мы согласны, –
Ужели сон теперь нас разлучит?
Даны, как видишь, новые законы
Тем, кто царит; у тех, кто подчинен,
Должны и мысли новые возникнуть,
И вновь теперь мы обсудить должны,
Что, может быть, произойдет отныне.
Подробнее об этом говорить
Небезопасно здесь; сбери ж скорее
Старейшин всех от этих мириад,
Которыми начальствуем мы оба,
И сообщи приказ им мой: спешить,
Пока не снят покров тенистой ночи,
Со всеми, чьи знамена мне покорны,
В край северный, в подвластную нам область,
Чтоб обсудить и приготовить там
Прием достойный нашему Мессии,
Великому Царю, и восприять
Его веленья новые; все царство
Он, торжествуя, будет обходить
И нам дарует новые законы».

Так говорил ему Архангел лживый
И подчинил влиянью своему
Зловредному доверчивую душу
Соратника, который стал сзывать
По одному правителей подвластных
И рассказал, что слышал: что верховный
Глава велит поднять великий стяг
И выступить в поход, пока не сняты
С небес покровы темноты ночной.
При этом он им объяснил причину
Распоряженья этого, а также
В них постарался ревность возбудить
Двусмысленною речью и разведать
Их верность иль невинность совратить.
Но все они повиновались сразу
Велению и зову своего
Великого властителя: недаром
Великое он имя в Небесах
Имел и чином был весьма возвышен.
Лицо его влекло их за собой,
Как утренней звезды сиянье мощно
Влечет рой звезд; итак, он хитрой ложью
Сумел увлечь треть воинства Небес.
Но Вечное Недремлющее Око,
От коего и самым сокровенным
Нельзя укрыться мыслям, с высоты
Святой горы, где ночью золотые
Светильники сияли перед ним,
Увидело, без помощи их света,
Какой назрел мятеж, кем поднят он,
Распространен между сынами утра
И сколько их противится веленью
Высокому Его; тогда с улыбкой
Единственному Сыну молвил Бог:

«О Сын, в котором, в полном отраженьи,
Я созерцаю славу всю Мою,
Преемник всемогущества Господня!
Дошло, пожалуй, дело до того,
Что это всемогущество придется
Нам охранять, все средства испытать,
Чтоб удержать Нам все, что Мы издревле
Зовем Своей Божественною Властью.
Такой великий Враг восстал на Нас,
Намереваясь свой престол высокий
Воздвигнуть смело, с Нами наравне,
На севере обширном; недоволен
И этим, он замыслил испытать
В сраженьи Нашу силу, Наше право!
Так будем же готовы отрядить
На этот случай прочие все силы,
Оставшиеся нам, чтоб отстоять
Все достоянье Наше, чтоб внезапно
Нам не утратить Наш высокий сан,
Святилище все Наше, Нашу гору».
В божественном спокойствии Ему
Сын отвечал, невыразимо светел:
«Отец Мой всемогущий! Справедливо
Врагов Своих осмеиваешь Ты,
Спокойною улыбкою встречая
Их праздные волненья и попытки.
Они послужат к славе лишь Моей;
Враги увидят царственную силу,
Которая дана Мне, чтоб смирить
Их гордость; им грядущее покажет,
Сумею ли осилить непокорных,
Иль буду Я последним в Небесах».

Так молвил Сын. На крыльях торопливых
Успел уже в то время Сатана
Уйти далёко с силами своими.
Неслись они, бесчисленны, как звезды
Вечерние иль утренние; больше
Их было, чем росы жемчужных капель,
Которые на листьях и цветах
Сверкают утром при восходе солнца.
Они прошли чрез области владений
Престолов, Серафимов и Властей,
Чрез области, с которыми в сравненье
Твои, Адам, владенья все не больше,
Чем этот сад пред целою землей
И морем, если выпуклого шара
Поверхность плоско выпрямить в длину.
И вот, пройдя те области поспешно,
Вошли в пределы севера они,
И Сатана воссел там на престоле
Своем высоком, издали сверкавшем;
Стоял престол тот на горе высокой,
Сам как гора высокая на ней;
На той горе, сверкая, возвышались
Ряды алмазных башен, пирамид
И золотых утесов. Назывался
В те времена дворец роскошный этот
(Я выражусь на языке людей)
Дворцом великим Люцифера; после ж,
Стремясь сравниться с Господом во всем
И в подражанье той горе, с которой
Господь Царем Мессию объявил,
Назвал он свой дворец Горой Собранья,
Затем что здесь их полчища сошлись.
Собрав своих приверженцев под видом
Желанья обсудить прием Владыки
И верности личиной клевету
Прикрыв, такую речь повел он ловко: