Авраам Иегошуа - Дружественный огонь [litres]

– Ну, и как, юная леди, – обратился он к эксперту по звукам, – удалось ли вам услышать завывание кота, или вы полагаете, что наша хозяйка склонна к галлюцинациям?

– Никаких галлюцинаций и никаких котов, – ответствовала та, к которой относился вопрос. – В обожаемом вашем лифте поселилось превеликое множество разнообразнейших звуков, это правда, но возникли они только благодаря оголенным и оставленным электрическим контактам, а также из-за феномена, общего для старых, вот вроде этой, систем, в которых коммуникатор собирает со временем на себя всю грязь и даже мельчайшие частицы металла, которые возникают в воздухе при работе поршня. И я уже обнаружила соединительную коробку, которую вы спрятали за фотографией (портретом) Карла Густава Юнга. А на крыше я засекла силовой кабель, прикинувшийся бельевой веревкой. Но ваш сын до смерти боится умереть от электрического удара. Одним единственным поворотом винта я в состоянии была разомкнуть всю систему, но он не дал мне это сделать, применив силу. Да, да. Что тому причиной, мистер Яари? Не был ли ваш сын напуган когда-нибудь в детстве ударом тока, который сделал его таким трусливым?

Старый изобретатель ухмыльнулся было, но затем осадил ее.

– Для начала, попрошу с большим уважением отзываться о моем сыне – хотя бы потому, что он сам уже дедушка. В детстве и в юности, живя в нашем доме, он не имел никаких неприятностей, связанных с электричеством, но когда он был студентом Техниона, многократно слышал на семинарах и лекциях о необходимости осторожного обращения с ним – с тем, чтобы избежать электрошока. И здесь, что бы там ни было, я на его стороне. Ни за что не хотел бы я, чтобы вы ухватились за оголенный провод – по той, хотя бы, самой простой, причине, что подобный случай совершенно не предусмотрен в моей страховке.

– Чепуха. Вы не опасались возможности электрического удара, когда присоединяли напрямую лифт к столбу на улице.

– Ну, во-первых, это был не я, а один, вышедший на пенсию – или, точнее, отправленный на нее – старый и самый гениальный специалист, которого я когда-либо встречал, ожесточенный несправедливостью начальства, горький пьяница. Прекрасный человек! Работая, он никогда не расставался со специальными резиновыми перчатками, доходившими до локтей – они-то и позволяли ему безбоязненно воровать электричество для своих друзей. Только после того, как его поймали на месте, так сказать, преступления, чиновники электрической компании озаботились хоть как-то вспомнить о вышедших на пенсию бывших своих многолетних сотрудниках, многие из которых едва сводили концы с концами. Не стану врать – и потом тоже совершались незаконные подсоединения и воровство электричества… Да мало ли, что совершалось…

– И совершается, – подала свой голос хозяйка квартиры, – но газеты не склонны уделять подобным происшествиям более шести строчек. А потому, дорогие мои инженеры, пойдемте-ка лучше в гостиную и займемся чаем.

– Может, нам лучше сначала посмотреть и разобраться с работой поршня, – не слишком решительно предложил Яари, подвигая уже раскалившийся добела нагреватель поближе к ногам отца. Но хозяйка настояла на необходимости перерыва, и вместе с самым пожилым и почетным гостем вся бригада направилась в гостиную. Четверка филиппинцев, неподвижно, словно высеченная из камня, сидела у закусочного стола, и старый джентльмен был совершенно уверен, что и до конца недели они просидят вот так же, не шевелясь, пока не получат знака, разрешающего им прикоснуться хотя бы к самой маленькой печенинке – не говоря уж о сэндвиче.

Эта минута настала.

Хозяйка дома обошла весь стол с огромным блюдом в руках – Франсиско с Хиларио, а также Педро и Марко не упустили возможности отдать дань израильскому гостеприимству до тех пор, пока хозяйка не унесла пустое блюдо.

– Отлично, – подвел итог этой части визита старый джентльмен, – теперь самое время бросить взгляд на поршень – пусть он сам расскажет нам, что же с ним такое приключилось.

И он пригласил филиппинцев проследовать за ним в спальню прекрасной дамы, которую тут же заполнил запах присутствия в ней представителей различных человеческих рас, с неподдельным изумлением разглядывающих крошечное устройство. Амоц тут же стал ломать голову, каким образом можно будет отделить старый поршень от стены, но его отец, ухватив сына за полы пиджака, сказал:

– Страви, сынок, немного пара. Сейчас командовать парадом буду я!

Яари, рассмеявшись, отступил, с удовольствием наблюдая за помолодевшим отцом, повисшим на крепких плечах Марко и Педро, которые доставили автора этого инженерного чуда прямо к стене и аккуратно – по его требованию – поставили на ноги, после чего последовало новое требование – старший Яари захотел остаться один. Трясущимися руками он закрыл решетчатую дверцу. Сквозь потертую, с обсыпавшейся позолотой решетку он, с лысой головой, изможденным лицом и поникшими плечами, был похож на старую обезьяну в клетке. Он нажал верхнюю кнопку, но трясущийся его указательный палец оказался недостаточно силен, чтобы сдвинуть лифт с места, а потому, чуть отступив, он, потерев руки, повторил попытку, выложившись на этот раз до конца. Третью попытку завершил наконечник его трости. И лифт сдался. Он затрясся, вздохнул, дернулся влево и вправо, и потихоньку пополз наверх, и только когда он скрылся из вида, как по волшебству исчезло и завывание, утонувшее само по себе в глубине шахты.

Франсиско, Марко и Педро ухмыльнулись, как если бы им показали увлекательный цирковой номер, но маленький Хиларио был явно испуган. Он осторожно попытался заглянуть в черное отверстие, в котором исчез такой красивый движущийся ящик. Яари даже не собирался прятать свою радость по поводу триумфа своего отца и во весь рот улыбался хозяйке дома, которая, обессилев, утонула в глубинах своего кресла.

– Безумие, – подвела она итог, осознавая ту цену, которую пришлось заплатить за утраченное спокойствие.

– Непростой ребенок, – согласилась эксперт.

Некоторое время Яари тревожила возможность того, что своевольный и старый его отец вздумает выбраться на крышу, рискуя быть сдутым ветром. Но через несколько минут вой возобновился, и все движения лифта происходили с этой минуты в достойном музыкальном сопровождении.

Яари поспешил вывести отца поскорее на свежий воздух, но до тех пор, пока старая дама не покинула своего кресла, он сидел на ее кровати, окруженный снятыми шелковыми простынями, ожидая технического решения о демонтаже поршня с той, в основном, стороны, как произвести всю операцию демонтажа с наименьшей опасностью удара током самого изобретателя.

Ирмиягу вошел в хорошо освещенную комнату, чтобы снова наполнить водой стакан. Африканки, рассевшиеся к этому времени уже повсюду, образовали толпу, открыто требовавшую отомкнуть замки медицинского кабинета. Медленно и с большим трудом он выдавил из себя несколько слов на местном языке, объясняя причину отказа, что вызвало крики протеста и даже оскорбительный смех, и это продолжалось до тех пор, пока он, потеряв терпение, не рассердился на них, не наорал и не выставил всех за дверь. Одна из девушек бросилась на пол, заливаясь слезами – ее подружки осторожно подняли ее и, поддерживая со всех сторон, отвели все к той же грязной куче грунта, у которой с самого начала, с утра, они и дожидались прихода медсестры.