Сергей Сергеев-Ценский - Витязи морей

Такое быстрое и уверенное перекраивание карты Европы, такое победное шествие новых республиканских идей, конечно, испугало русскую императрицу Екатерину, которая умерла среди приготовлений к войне с Францией, обещав своим союзникам — Австрии, Пруссии и Англии — всемерную помощь и сухопутными войсками и флотом. Восстание в Польше, поднятое под предводительством Костюшко, ясно показало ей, что революционные идеи, идущие из Франции, для нее действительно опасны. Но она не успела активно вмешаться в дела Западной Европы, и это сделал ее сын и наследник Павел, писавший своим полномочным послам при дворах Берлина и Вены: «Оставшиеся еще вне заразы государства ничем столь сильнее не могут обуздать буйство сея нации, как оказательством тесной между ними связи и готовности один другого охранять честь, целость и независимость».

С этой целью в первую голову были посланы одна за другой две эскадры в помощь Англии из состава Балтийского флота, а затем, когда вполне определилось, что позиция Турции стала враждебной Франции в связи с экспедицией Наполеона Бонапарта в Египет, черноморская эскадра получила приказ идти в Константинополь на помощь Турции.

Султан Селим III, незадолго перед тем дипломатично отклонивший содействие России в борьбе с Францией, теперь, напуганный движением огромного французского флота к Египту, сам обратился в Петербург за этим содействием. Так Ушаков сделался в Константинополе желанным гостем; к нему относились с большим почтением, ему показывали все, что готовилось для затеянной войны, у него просили советов.

Сам султан, переодетый в платье боснийца, ездил на шлюпке около эскадры Ушакова, состоявшей из 6 кораблей и 7 фрегатов, чтобы собственными глазами увидеть суда, наносившие когда-то поражение за поражением его флоту. Он подарил не только золотую с бриллиантами табакерку Ушакову, но и кучу червонцев для раздачи русским матросам, которые должны были защищать его от возможного покушения на Константинополь французов.

Как раз в это время пришли сведения об успехах Наполеона Бонапарта в Египте, и теперь уже не русский, как это случалось прежде, а французский посланник был заключен в Семибашенный замок, и дом французского посольства был разграблен и сожжен.

Впрочем, не один только приход Ушакова с его эскадрой так взбодрил турок, но еще и крупная морская победа англичан над французами: в сражении при Абукире, у дельты реки Нила, был истреблен адмиралом Нельсоном французский военный флот, под конвоем которого шли из Тулона в Египет войска Бонапарта.

На конференции в Константинополе потом обсуждался в присутствии английского уполномоченного и турецкого министра иностранных дел план Ушакова относительно дальнейших действий и был всеми одобрен и принят. План этот сводился к тому, чтобы прежде всего освободить захваченные французами Ионические острова, населенные греками православного исповедания.

Постановлено было склонить население островов к восстанию против французов, чтобы были основания явиться к ним на помощь; кроме того, решено было обещать им независимое правление, а составить для них конституцию возложено было на Ушакова.

Ушаков снесся с Нельсоном относительно того, что он намерен был начать, предложив, между прочим, ему свою помощь против французского флота, если будет нужна эта помощь, и, получив согласие Павла на свой план действий, начал действовать вполне самостоятельно. «Во всех местах оказаны мне отличная учтивость и благоприятство, также и доверенность неограниченная», — писал он в донесении Павлу.

С турецкими судами составилось в эскадре Ушакова всего около тридцати крупных единиц с экипажем до шести тысяч человек. Это был первый случай в истории, когда эскадры завзятых и давних противников шли бок о бок к одной общей цели под начальством русского вице-адмирала.

Необходимо сказать, что Ионические острова, состоявшие из семи больших, как Корфу, Кефалония, Занте, Итака, Чериго, Левкас, Паксос, и нескольких мелких, служили в то время яблоком раздора для нескольких государств.

Они принадлежали до Кампоформийского мира Венецианской республике, но по мирному трактату все владения этой республики были поделены между Австрией и Францией, и последней досталось кроме этих островов еще и албанское побережье. На островах укрепились французские гарнизоны, однако Австрия не прочь была захватить их при удобном случае, чтобы стать полной наследницей приказавшей долго жить республики дожей.

С другой стороны, острова эти очень нравились и Англии, и Нельсон просто несколько опоздал предложить ионийцам покровительство британского флага, хотя о своем намерении идти туда после того, как ему нечего уж будет делать у берегов Египта, писал английскому посланнику в Константинополе.

Но и Константинополь, в свою очередь, лелеял тайную мечту тем или иным путем прикарманить эти прекрасно расположенные острова.

Что же касается Павла, то он в то время был уже мальтийским кавалером, взяв под свое покровительство остров Мальту, принадлежавший долгое время ордену мальтийских рыцарей, но захваченный Бонапартом на пути в Египет и потому блокируемый английской эскадрой. Конечно, он тоже прельщен был мыслью о покровительстве, заодно с Мальтой, и целой группе Ионических островов, благо население их исповедовало православную веру.

Но кто бы и в какой бы степени ни желал присвоить себе острова, заняты они были, и очень быстро, русскими десантными отрядами благодаря распорядительности Ушакова.

Наиболее укрепленным из них был самый большой по величине — Корфу. Лежащий между Грецией и Италией, он издавна считался ключом той и другой, поэтому им всегда стремились владеть то греческие государства, то государства Апеннинского полуострова, и с давних пор укреплялся он то теми, то другими.

Но венецианцы, владевшие им в последнее время, вложили много труда и средств, чтобы сделать из него первоклассную морскую крепость, способную успешно сопротивляться неоднократным посягательствам на остров турок. Эта крепость могла вместить до пятнадцати тысяч гарнизона, и стены ее считались неодолимыми.

Единственным слабым местом крепости было отсутствие воды в ее районе. Она делилась на старую и новую, причем строителями старой были генуэзцы, оставившие и у нас в Крыму памятники своего искусства в постройке крепостей. Но в сущности всех крепостей, объединенных в большую, было пять, причем цитадели их увенчивали собой огромные скалистые утесы с крутыми боками.

Кроме того, рвы и валы отделяли эти пять крепостей одну от другой, так что для осаждающих нагромождены тут были серьезнейшие преграды на каждом шагу, а батареи были расположены так, что внутри каждый метр пространства мог обстреливаться перекрестным огнем.