Эрих Ремарк - Триумфальная арка [litres]

– Чтобы видно было, что тут огорожено. Улица перекрыта была. Видите, вон там. – И он показал на криво прибитую фанерку с надписью «Осторожно! Опасно для жизни! Проход закрыт!». – Снимите так, чтобы было видно. Нам это нужно. О возмещении ущерба не может быть и речи.

– Я фотокорреспондент, – надменно заявил человек в шляпе. – И фотографирую только то, что сам сочту интересным.

– Так это же и есть самое интересное! Что может быть интереснее? Объявление на заднем плане…

– Объявление никому не интересно. Интересно само событие.

– Тогда занесите в протокол. – Неугомонный мужчина деликатно, двумя пальцами, постучал полицейского по плечу.

– А вы кто такой? – досадливо спросил тот.

– Представитель строительной фирмы.

– Отлично, – буркнул полицейский. – Оставайтесь на месте. Как вас зовут? – снова обратился он к пострадавшей. – Хоть это вы, надеюсь, помните?

Женщина шевельнула губами. Веки ее затрепетали. «Словно крылья бабочки, серой бабочки на последнем издыхании, – подумал Равич. И в ту же секунду: – Идиот несчастный! Тебе же смываться надо!»

– Вот черт! – крякнул полицейский. – Может, она вообще рехнулась. Возись тут с ней! А у меня в три дежурство кончается.

– Марсель, – вымолвила вдруг женщина.

– Что? Секундочку! Как? – Полицейский ждал ответа. – Еще раз! Повторите еще раз!

Женщина молчала.

– Все вы с вашей дурацкой болтовней! – набросился он на представителя фирмы. – Ну как тут прикажете протокол составлять!

В эту секунду снова щелкнул затвор фотокамеры.

– Благодарю, – сказал фотограф. – Очень живенько.

– Вывеску нашу засняли? – спросил представитель фирмы, нисколько не испугавшись полицейского. – Закажу сразу полдюжины!

– Нет! – отрезал фотограф. – Я социалист. Лучше бы рабочим страховку платили, прихвостень несчастный, шавка миллионерская!

Взвыла сирена. «Скорая». Сейчас или никогда, мелькнуло у Равича. Он потихоньку шагнул в сторону. Но полицейский уже держал его за рукав.

– Месье, вам придется пройти в отделение. Сожалею, но так положено, все надо запротоколировать.

Дежурный по отделению молча выслушал доклад обоих полицейских. После чего обратился к Равичу.

– Вы не француз, – изрек он. Это был не столько вопрос, сколько утверждение.

– Нет, – ответил Равич.

– Тогда кто вы?

– Чех.

– Как в таком случае вы оказались здесь врачом? Вы же иностранец и не имеете права работать практикующим врачом, если только не получили французское гражданство.

Равич улыбнулся:

– А я и не работаю врачом. Я здесь как турист. Путешествую для собственного удовольствия.

– Паспорт при вас?

– Тебе это нужно, Фернан? – спросил его напарник. – Господин оказал помощь пострадавшей, адрес его у нас есть. Этого вполне достаточно. Есть и другие свидетели.

– А мне интересно. Так паспорт у вас при себе? Или другое удостоверение личности?

– Разумеется, нет, – ответил Равич. – Кому охота таскать с собой паспорт?

– И где же он?

– В консульстве. На прошлой неделе туда отнес. На продление.

Равич знал: если он скажет, что паспорт в отеле, его пошлют туда в сопровождении полицейского и все его нехитрые плутни немедленно раскроются. Кроме того, он из предосторожности указал, конечно же, адрес совсем другого отеля. С консульством шансы выкрутиться были получше.

– В каком консульстве? – не унимался Фернан.

– В чешском. В каком же еще?

– Мы ведь можем позвонить и проверить. – Фернан не сводил с него глаз.

– Конечно.

Фернан выдерживал паузу.

– Хорошо, – произнес он наконец. – И проверим.

Он встал и вышел в соседнюю комнату. Его напарник был явно смущен.

– Вы уж извините, месье, – обратился он к Равичу. – Вообще-то можно было и без этого обойтись. Ничего, сейчас все разъяснится. А за помощь мы вам весьма признательны.

Разъяснится, эхом пронеслось в голове у Равича. Доставая сигарету, он как бы невзначай осмотрелся. У двери стоял еще один полицейский. Просто так, случайно.

Всерьез его пока что никто не подозревал.

Можно, конечно, оттолкнуть и броситься вон, но за дверью еще и представитель фирмы, и двое работяг. Нет, эту идею придется отбросить. Да и при входе в участок обычно парочка полицейских стоит.

Вернулся Фернан.

– В консульстве паспорта на ваше имя не числится.

– Возможно, – проронил Равич.

– Что значит «возможно»?

– Один работник, да еще по телефону, не может всего знать. Там полдюжины людей паспортами занимаются.

– Нет, этот точно знал.

Равич ничего не ответил.

– Никакой вы не чех, – заявил Фернан.

– Послушай, Фернан, – попытался вмешаться второй полицейский.

– У вас акцент не чешский, – продолжил свои умозаключения Фернан.

– Возможно, и нет.

– Вы немец! – торжествующе выпалил он. – И у вас нет паспорта!

– Нет, – возразил Равич. – Я марокканец, и у меня французских паспортов сколько угодно и каких хотите.

– Я попрошу! – заорал Фернан. – Что вы себе позволяете?! Вы оскорбляете французское государство!

– Дерьма пирога! – внятно сказал один из рабочих. Зато представитель фирмы изменился в лице и, казалось, готов отдать честь.

– Фернан, да брось ты…

– Вы врете! Вы не чех! Так есть у вас паспорт или нету? Отвечайте!

«Крыса, а не человек, – подумал Равич. – Крыса в человеке, и никакими силами ее не утопишь. Не все ли равно этому идиоту, есть у меня паспорт или нет? Но крыса что-то учуяла и уже лезет из норы».

– Отвечайте! – надрывался Фернан.

Клочок бумаги. Есть он у тебя, нет ли – это всего лишь клочок бумаги. Достань он его сейчас из кармана, и эта тварь будет кланяться и рассыпаться в извинениях. Пусть ты целую семью зарезал, пусть ты банк ограбил – покажешь паспорт, и этот долдон как миленький отдаст тебе честь. Но будь ты хоть сам Иисус Христос – без паспорта ты бы давно подох в тюряге. Впрочем, до своих тридцати трех он бы сейчас и с паспортом не дожил – забили бы за милую душу.

– Я вас задерживаю до установления личности, – распорядился Фернан. – Я лично этим займусь.

– Прекрасно, – отозвался Равич.

Чеканя шаг, Фернан вышел. Второй полицейский смущенно перебирал бумаги.

– Мне очень жаль, месье, – сказал он немного погодя. – Он на таких делах прямо с ума сходит.

– Ничего.

– С нами-то все? – спросил один из работяг.

– Да.

– Вот и ладно. – Уходя, он повернулся к Равичу. – После мировой революции вам никакой паспорт не понадобится.

– Поймите, месье, – продолжил второй полицейский. – У Фернана отец на войне погиб. Ну, в мировую. Он всех немцев ненавидит, вот и устраивает такие штуки. – Он поднял на Равича смущенный взгляд. Видимо, догадался, что к чему. – Крайне сожалею, месье. Будь я один…

– Ничего страшного, – утешил его Равич. Он еще раз огляделся. – Можно мне позвонить, пока этот Фернан не вернулся?