Сара Зарр - Джем и Дикси

Я пристально вглядываюсь в лицо сестры, но, к моему удивлению, она не отводит взгляд. Что, если она и вправду ничего не знает?

– Нет уж. Сначала мы его откроем. Если там наркотики, я вызываю полицию. После этого можешь звонить ему сколько угодно.

– Полицию? Джем, о чем ты? Мама до сих пор в отключке! Ты не представляешь, какие у меня будут проблемы, если они обо всем узнают!

Таких проблем я бы никому не пожелала, даже ей.

– Я просто хочу, чтобы отец ушел и больше не появлялся.

Что ж, это не совсем так. В глубине души я очень хочу, чтобы отец был рядом. Но чтобы при этом он был другим человеком.

Дикси обхватила сумку руками с таким рвением, будто сжимала ребенка:

– Но он ведь…

– Ладно, хорошо, – прерываю ее я, понимая, что Дикси вот-вот обрушит на меня целую лавину оправданий. – Набери его и спроси, что в рюкзаке. Думаешь, он такой замечательный? Так давай спроси. Спроси его, правда ли он устроил все это представление только для того, чтобы в нужный момент пробраться к нам и спрятать этот рюкзак.

Дикси молчит, прижав сумку к груди. Ее телефон валяется рядом на полу.

Нагнувшись, я беру его в руки.

– Или это сделаю я. Я сама все у него узнаю.

Рюкзак медленно сползает на пол. Посмотрев на меня пару секунд, Дикси протягивает его мне:

– Только открывай сама. Я не хочу, чтобы мне от него попало.

Наверное, все дело в том, что она и вправду младше меня. Именно это и заставляет ее искренне переживать, что о ней подумают. Четырнадцать, пусть и близкие к пятнадцати, и семнадцать лет разделяет обманчиво маленькая на первый взгляд пропасть. А может, дело в том, что отец всегда уделял ей намного больше внимания, чем мне. Отец из ее воспоминаний – совсем другой человек. И, в отличие от меня, ей все еще было что терять.

Застряв пару раз, молния открывается с протяжным скрипучим звуком. Открыв сумку, я заглядываю внутрь.

– Что там, Джем? – нетерпеливо ерзает на месте сестра.

Протянув руку, я раскрываю сумку пошире и замираю, пытаюсь хотя бы прикинуть, на сколько это тянет. Подняв взгляд на Дикси, я молча вытряхиваю на пол все содержимое рюкзака.

Широко раскрыв рот, она падает на колени и наклоняется:

– Черт подери! Офигеть.

Все мы играли в побег, когда были маленькими. Кто-то начинал свое приключение не выходя из дому, всего лишь притворяясь, как делали мы с Дикси. Кто-то мог сбежать на улицу, в парк или соседский дом, если соседи были порядочными, а район – благополучным. Но «Побег» – всего лишь игра, из которой со временем неизбежно вырастаешь. По мере взросления ты осознаешь, что твоя одежда очень даже неплохая, твои родители на самом деле тебя любят. И конец света не наступит, если ты не будешь лопать сладкое на ужин или делиться своими игрушками. Но среди нас есть и те, кто хочет убежать по-настоящему. И первое, что им нужно сделать, – тщательно взвесить свои шансы на выживание. Им нужен план, нужна чья-то помощь. Им нужны деньги.

– Как думаешь, сколько здесь? – тихо произносит сестра, не отрывая глаз от разлетевшихся по полу купюр.

Я видела такие груды денег только в фильмах, вот только в нашем случае тайник не был наполнен аккуратно сложенными, одна к одной, пачками новеньких чистеньких долларов. В папином рюкзаке царит полный хаос. Какие-то из купюр скреплены, какие-то валяются поодиночке, некоторые довольно сильно смялись. Бегло осмотрев кучу, я замечаю и десятки, и двадцатки. Среди них есть и пятаки, их больше всего. Все они валяются здесь, прямо под нашими ногами, словно груда мусора.

Подцепив одну из пачек, я одним движением переворачиваю стопку банкнот:

– А вот и двадцатки. – Нагнувшись, ворошу еще одну. – А это десятки.

Я и сама не замечаю, как горло сжимает невидимой рукой, а сердце начинает биться так, будто я пробежала кросс. Прямо здесь, на нашем полу, валяется космическая сумма. По закону случая мама должна прийти в себя именно сейчас и вломиться в нашу комнату. Либо это должен сделать отец, непонятно как раздобывший ключи от нашего дома. Не издав ни звука, я начинаю запихивать купюры обратно в рюкзак.

– Подожди, – одергивает меня Дикси, выхватив деньги из моих рук. – Я хочу пересчитать.

Я присаживаюсь на корточки и жду. Мысли путаются в моей голове, стремительно сменяя друг друга. Изо всех сил стараюсь себя успокоить, вспоминая дыхательную технику, которую советовал мне мистер Бергстром. Я заставляю себя думать медленно и спокойно. Что мы имеем? Огромную кучу денег прямо на полу нашей комнаты и отца, не придумавшего ничего лучше, чем спрятать это прямо под моей кроватью. Дикси все еще доверяет папе и готова в любую секунду позвонить ему и рассказать о нашей находке. Или настучать обо всем маме, которой она тоже доверяет.

А еще есть я. И одному Богу известно, что может сделать с этими деньгами такой человек, как я. Чтобы получить все это, мне достаточно сделать только одно: придумать, как заставить Дикси не говорить родителям о нашей находке.

– Ты вроде хотела позвонить папе, не так ли? – мягко спрашиваю я. – Зачем считать, если можно просто спросить у него.

Дикси отдергивает руки. Ее телефон лежит совсем рядом, на полу. Я с трудом подавляю импульс схватить его раньше нее, но это явно не принесет ничего хорошего.

– Или, – продолжаю я, – ты хочешь дождаться, пока проснется мама, и все ей рассказать? Она сказала, что сожжет все деньги отца, помнишь?

– Она бы не стала.

– Ты просто не видела, как она вышвыривала пакеты с едой прямо в мусоропровод, Дикси. Впрочем, делай как знаешь. Уверена, мама, заставляющая собственную дочь покупать ей наркотики, плохого не посоветует.

Дикси мгновенно мрачнеет:

– Почему ты так говоришь?

Я поднимаюсь с пола и встаю:

– Потому что после всего, что мы пережили, ты все еще делаешь вид, что наши родители – самые обычные, из тех, что заботятся о своих детях и помогают им решать их проблемы. Они далеко не такие. Достаточно взглянуть на все, что случилось за сегодняшний день. Про нашу жизнь я уже и не говорю. – Указав пальцем на кучу денег, я продолжаю: – Подумай об этом, Дикси. Какой отец в своем уме решит спрятать заработанные на наркотиках деньги в комнате своих детей?

– Ты думаешь, что он торгует наркотиками?

– Да какая разница, чем он торгует. Ты серьезно можешь представить, что он заработал это? В смысле, на обычной, нормальной работе? В нашей семье так не бывает.

Сестра с отстраненным выражением лица поправляет съехавшую набок пачку банкнот:

– Уверена, у него есть объяснение.

– О да, объяснение у него точно есть.

Я опускаюсь на кровать, почти задыхаясь от волнения, и смотрю на Дикси. Она смотрит куда-то мимо меня остекленевшим, отсутствующим взглядом. Проходит несколько секунд, прежде чем она наконец-то наклоняется и начинает медленно складывать купюры в рюкзак: