Борис Изюмский - Девять лет

Нелли помотала головой, усыпанной, как репьями, бигуди, словно пытаясь стряхнуть их.

— А время у студента — короткое одеяло. Потянешь к носу — ноги не прикрыты.

— Несерьезный ты какой-то человек! — с досадой говорит Зоя своим низким грудным голосом, недовольная тем, что ее перебили.

— Какая есть! — парирует Нелли и смотрит в упор, с вызовом на Зою. — Не синий чулок и не скорпион.

И переходит к новой теме:

— Да, между прочим, ко мне пристает один пожилой гражданин, с осколками интеллекта на лице. Заранее знаю, что будет говорить на втором свидании: «Плохо живу с женой и поэтому сплю на сундуке».

У Нельки полно своих присказок, и она произносит их как-то особенно смачно. Может сказать: «Ну, что ты кричишь во все лопатки?» Или: «Молчишь злокачественно?», «Видела я такого в гробу в белых тапочках!» Назвать «дефицитным субъектом», пригрозить, что «сотрет с порошком», или пропеть игриво:

— Ей-богу, ты мне напоминаешь Эллочку-Людоедку из «Двенадцати стульев», — сердито говорит Зоя.

— Шутите! — охотно цитирует Эллочку Прозоровская. — Не учите меня жить!

И опять без перехода:

— А какой морячок мне письма из Севастополя шлет! Прочитать?

— Как можно… Если он тебе пишет… — вступает в разговор Саша, подтолкнув очки на переносицу.

— Хвалю за такт и тонкость чувств, — поворачивается к ней Нелли. — Зачисляю на четверть ставки психотерапевтом и прижимаюсь к вам благодарным организмом.

Нет, Нелька невозможная!

— Ну ладно, замри, — умиротворенно говорит ей Зоя. — Хотите, девочки, я вам опишу наш летний поход? Немножко?

Она выжидательно приоткрыла словно подернутые тонкой пленкой губы. Зоя любит рассказывать и умеет это делать. Девчата соглашаются: только вот разденутся и залезут под одеяла.

…Зоя вспоминает туристский поход так, что слушателям кажется — они сами участвовали в нем.

— Вы представляете: собирать грибы под дождем? Или при луне уплетать подгоревшую кашу, заправленную комарами? Есть мороженое из сгущенки и снега? На взятой высоте находить под камнем записку и… конфету «Золотой ключик»? А потом съезжать на пятой точке по ледниковому перевалу Чучхуру? Вот это жизнь!

Ай да Зойка, разошлась! Она, оказывается, совсем не синий чулок. И вообще странно: до университета работала в колхозе, а вот сейчас — совсем горожанка. Руки у Зои хорошие — сильные, работящие… Наверное, в детсадике, где она через день работает нянечкой, ее очень любят…

С нижнего этажа, из комнаты мальчишек, доносится гитарное бренчание.

Кто-то безголосый выводит залихватски:

— Козел Кодинец упражняется, — замечает Нелли, выпрастывая из-под одеяла точеные белоснежные руки. — Я завтра Крошке Бетти тысячи сдавать не буду…

— Почему? — в один голос спрашивают Саша и Лешка.

«Тысячи» — очередная порция английского перевода, которую надо сдать миниатюрной преподавательнице английского языка, прозванной студентами Крошкой Бетти.

— Я текст залила вареньем, помыла его, и он сохнет, — совершенно серьезно объяснила Прозоровская. — Свет тушить?

— Туши, — разрешает Зоя.

— Ты можешь встать в шесть утра, когда текст твой подсохнет, — коварно советует Лешка.

— Ладно, встану, — обещает Нелли, но все прекрасно знают, что встанет она ровно за столько минут, сколько потребуется, чтобы влететь в аудиторию перед самым носом преподавателя.

Лешка натягивает одеяло на голову: так лучше думается.

Нелька хотя и безалаберная, а все же симпатичная — веселая, добрая. Охотно занимает девчатам деньги, разрешает им носить свои вещи. Только мозги у нее засорены чепухой. На уме одни ухажеры. А все-таки однажды проговорилась: «Нашелся бы человек, который перевернул меня с изнанки на лицевую сторону». Значит, понимает, что есть у нее еще и «лицевая сторона», и ждет этого человека.

Саша рядом в темноте положила свои очки на тумбочку, вздохнула тяжко. Может быть, потому, что мамы у нее нет, а мачеха настраивает отца против нее?

Саша замечательная. Вот только плохо, что зубрилка. Неужели за это получила в школе серебряную медаль?

И потом… старается слыть сорвиголовой, а на самом деле застенчивая.

Кодинцу на днях ляпнула: «Я из всех напитков предпочитаю водку», хотя, конечно, кроме газированной воды, ничего не пила. Она и свистела-то сегодня, чтобы прослыть отчаюгой. Зачем ей это надо? В Саше Лешку привлекало и то, что она немного походила на Алку Звонареву не только внешностью, но и своей деловитостью.

Перед глазами встала улица, по которой шла с Багрянцевым. И его взгляд… Такой странный…

К стр. 117.

Нет, об этом не надо. Главное — что написал Виктор?

Лешка сунула руку под подушку, нежно потрогала конверт. «Может быть, жалеет, что так грубо разговаривал? Прочту, когда все уснут».

— Девочки, — тихо произносит Саша, — вы задумывались: какое из себя счастье?

Лешка вспомнила, как отвечала когда-то на этот вечный вопрос, но сейчас молчит: интересно, что скажут Зоя и Нелли?

— Получать максимум удовольствий! — безапелляционно заявила Нелли. — Знаю, знаю, объявите меня мещанкой, обывательницей, снобом, деградирующим элементом! Все равно стою́ на своем — удоволь-ствия! Не низменные, конечно.

— Но ведь миллионерша какая-нибудь, — спокойно возразила Зоя, — получает массу удовольствий, а, может быть, все же глубоко несчастна. Нет, я думаю, счастье — в любимом труде на пользу людям.

— А как же личное? — спросила Саша и опять вздохнула, но так тихо, что услышала только Лешка.

Она представила в темноте приподнятую от подушки Сашину голову, и волна нежности подкатилась к сердцу. «Буду с Сашей всегда дружить», — сказала она себе.

— Конечно, если рядом любимые люди, счастье в сто раз полнее, — солидно соглашается Зоя.

— Прописные официальные истины! — подает из темноты голос Нелли. — Ходячая передовица!

— Неправда! — Зоя так решительно села на своей кровати, что она скрипнула. — Я искренне так думаю!

— Слушай, Нелька, — вступила в разговор Лешка, — я с Зоей согласна буквально во всем. Ну так подумай: разве может быть человек отгорожен от людей? Ты не сердись на то, что я скажу: вот ты считаешься комсомолкой, а по правде? Разве у тебя юность беспокойная? Что полезное для людей ты уже сделала? Только не обижайся, я вовсе не хочу тебя оскорбить… Перед прошлым субботником побежала в медпункт: «Горло болит». А потом стала объяснять, что у тебя «клапан в сердце не закрывается». Скажешь, выдумываю?