Александр Кулешов - Белый ветер

Шуров вновь встретился с Руновыми. Ребята старались помочь следователю чем могли, не отдавая себе отчета в том, что сами являются виновниками случившегося и что позже, когда поправятся окончательно, им тоже придется держать ответ.

Шуров взял с собой подробный план объекта, вычерченный в масштабе, и целую пачку цветных фотографий.

— Вы говорили, ребята, что часовой походил-походил, закурил, присел у этого столба, потом заснул.

— Ага!

— Что ж, он так и заснул с сигаретой?

— Не, сигарету он выщелкнул, — объяснил младший из Руновых — Алексей.

— Что сделал? — не понял Шуров.

— Выщелкнул. Р-р-раз — и нет ее. — Алексей показал пальцами, как это делается. — У нас ребята постарше тоже так умеют. А потом кивал, кивал и закимарил.

— Так, а вы не помните, куда он эту сигарету… выщелкнул?

— Помню, — теперь подал голос Николай. — Вот сюда. — Он ткнул тонким пальцем в точку на плане.

— Сколько, по-твоему, она пролетела? — спросил Шуров.

— Метра два, а может, больше, — ответил Николай.

— Два с половиной, — уверенно поправил его Алексей.

С помощью плана и цветных фотографий было, как они считали, точно определено место падения «выщелкнутой» сигареты.

Там ее и нашли, когда Шуров с помощниками прочесали траву. Экспертиза подтвердила, что сигарету курил Рудаков. Совпали анализы слюны. Совпали и отпечатки его пальцев с найденными на ящике со взрывчаткой — еще одно доказательство, что он побывал в палатке.

Наконец Шуров вызвал на допрос солдат роты, грузивших и переносивших имущество. Единогласно они заявили, что Рудакова с ними не было, и как раз потому, что его взвод готовился в караул.

Теперь можно было начинать второй раунд.

— Садитесь, — пригласил Шуров, вызвав Рудакова на очередной допрос. — Вы обо всем хорошо подумали, вам нечего добавить к ранее сказанному?

— А чего добавлять?

— Не знаю. Например, вспомнили, что не грузили ящиков?

— Как же не грузил! — усмехнулся Рудаков. — Аж мозоли натер.

— Мозоли вы в другом месте натерли. Солдаты и сержанты вашей роты утверждают, что вы в тот день с ними не работали. Очная ставка требуется?

— Не знаю… — лицо Рудакова опять сделалось безразличным.

— Утверждения двух подростков вы можете еще оспаривать, но мнение целой роты вряд ли.

— А я и не оспариваю. Я теперь припомнил точно: заходил, когда на посту стоял. Мне тогда показалось, что шебуршится там кто-то.

— Шебуршится? Нет, Рудаков. Я вам напомню, как дело было. Спали вы сном праведника, а когда увидели, что ребята из-под проволоки вылезли и улепетывают, спохватились, да поздно. Вот и пошли проверить. Увидели, что они там побывали, и постарались замести их следы. Я разговаривал с членами комиссии, которая недостачу проверяла, ругал их, что следы затоптали; они утверждают, что никаких следов не было. Еще бы, вы и ребячьи, и свои уничтожили, только вот под ящиком забыли. И дыру, через которую они пролезли, тоже, между прочим, вы засыпали. Думали, сойдет, имущество на выход заберут, палатку снимут, ребята шашки где-нибудь рванут — вы ведь сразу обнаружили, что они именно шашки украли. И потом ищи-свищи ветра в поле. Так?

— Да ну, наговорили вы, товарищ лейтенант, невесть что. Занятная сказка получается…

— Быстро сказка сказывается, Рудаков, да долго следствие ведется. А у нас времени в обрез. Курить хотите?

— Не откажусь.

Когда Рудаков выкурил сигарету до половины, Шуров неожиданно сказал:

— Закурите-ка новую, а эту выщелкните. Говорят, у вас это хорошо получается. Мне в роте многие солдаты говорили. Ну-ка покажите ваше искусство.

Рудаков усмехнулся и ловким движением громадных пальцев отправил окурок в другой конец комнаты. Потом вопросительно уставился на следователя.

— Так, Рудаков, предъявляю вам результаты научно-технической экспертизы. Вот смотрите. Обнаруженный на месте происшествия и исследованный в лаборатории окурок принадлежал вам, об этом говорит анализ слюны, микроскопических частиц ткани, обнаруженных на нем и идентичных взятым из вашего кармана, в котором вы, как подтверждают многие свидетели, храните обычно сигареты. Вам не повезло, — Шуров усмехнулся, — окурок угодил под кусок шифера и уберегся от дождей. Второй документ. Из показаний братьев Руновых видно, что, перед тем как уснуть, вы закурили, а потом, по их выражению, «выщелкнули» недокуренную сигарету. Они указали точно место, куда упала сигарета, и именно там она была обнаружена. Понятно?

— Нет. Окурки какие-то… Я курил, что верно, то верно, курил. Ну и что, что курил?

— А то, что именно вы несли службу часового, когда произошло хищение. Ведь именно это вы оспариваете?

— Ничего у меня не воровали, — тупо стоял на своем Рудаков. — Врут пацаны.

Тогда Шуров решился на последнее средство — опознание. Он посоветовался с врачами, и те разрешили свозить ребят к складу. Их привезли к тому месту, где они лежали тогда в засаде, тоже около двадцати одного часа, чтоб совпадало освещение. Со всего гарнизона было отобрано четверо солдат под стать Рудакову (это оказалось самым трудным). Разводящий по очереди провел каждого вокруг палатки. Рудаков шел третьим.

Алексей и Николай лежали отдельно, чтоб не могли переговариваться. Без колебаний оба опознали третьего — именно его они видели в тот вечер.

Сомнений не оставалось.

Рудакову предъявили протокол опознания. Он еще некоторое время бессмысленно отпирался. Но под давлением улик наконец признал свою вину. Он объяснил, что все предшествующие дежурству дни мало спал, так как был в наряде (что оказалось ложью), неважно себя чувствовал (что тоже оказалось неправдой), но не хотел, чтобы кто-то нес службу за него, что он вовсе не спал, а ему сделалось плохо, он присел и, наверное, потерял сознание, так как ничего не помнит. Помнит только, что когда пришел в себя, то увидел убегавших ребят, которых поймать уже не смог.

Тогда он все осмотрел, чтоб сразу же доложить начальнику караула, но решил, что в палатку ребята не проникали. То, что он заметил их следы и засыпал дыру, Рудаков категорически отрицал. Потом, мол, решил, раз ничего не было, зачем докладывать, все равно не поверят в то, что ему стало плохо. Так и решил промолчать. Когда узнал о несчастье с ребятами и когда прибыл дознаватель, он очень испугался, потому все отрицал.

Следствие по делу было закончено. Шуров спросил Рудакова, берет ли тот защитника.

И тогда впервые с Рудакова на мгновение слетела привычная маска недалекого и невезучего, но полного раскаяния парня.

— На кой ляд мне нужен адвокат?! Все одно засудят! — выкрикнул он, и глаза его злобно сверкнули.

— Как хотите, Рудаков. Это ваше право.

И Шуров ознакомил его с материалами дела.