Иван Сабило - Последние каникулы

— Завтра в город пойдет продуктовая машина, ты можешь вернуться домой…

— За что? — побледнел Игорь.

— За трусость.

Тренер поднялся и пошел к двери. Его остановил Витя Башилов:

— Юрий Тимофеевич, мне Кажется, не нужно так… Зимогоров бегает лучше всех, он может победить в Москве!

Тренер обернулся, коротко, вприщурку посмотрел на Башилова и, не ответив ему, ушел.

Солнце поднялось высоко над соснами и затопило теплым светом палату. Над разноцветными одеялами кружились золотистые пылинки. В углу на подоконнике, утомившись от тяжелых изнурительных попыток улететь на улицу, сидел ярко-красный, в черную крапинку, мотылек.

Игорь пошел туда, взял мотылька за крыло и выпустил в открытую форточку. Мотылек стал падать, но у самой травы шевельнул крылом, затрепетал, поднялся и полетел к лесу.

Игорь сел на кровать, оглядел собранную в дорогу сумку. Скоро должна прийти машина, чтобы везти его домой. Что он скажет матери и отцу? А в школе что говорить? Одноклассники уехали работать в КМЛ, он, единственный, будет болтаться без дела. Столько радости было, даже шумливого форсу, что он едет на соревнования в Москву, а тут — здрасте — вот он я, голубчик!

Обиднее всего было то, что его считали трусом. Но разве он трус? Чтобы делать какое-то дело, нужно быть готовым к нему. А разве он готов?

Теперь он мог не только обижаться на тренера и на ребят, но еще вспоминать. И он вспоминал…

Прошло три года с тех пор, как отец Игоря — Николай Андреевич — увидел из окна автобуса бегущего по улице сына. Автобус шел на хорошей скорости, а за окном бежал сын — легко, размашисто, ничуть не уступая в скорости автобусу.

«Пожалуй, километров сорок в час иди около того! — неожиданно разволновался отец. — Однако нужно ли моему мальчику носиться по асфальту, соревнуясь с автобусом, не лучше ли на центральном стадионе бегать с такими же огольцами, как он сам?!»

И он без долгих размышлений привел сына в детскую спортивную школу к Юрию Тимофеевичу Ковалеву. И сказал: «Вот, отдаю вам самое дорогое, что у меня есть — сына Игоря. С вами он станет заслуженным мастером спорта, а вы с ним — заслуженным тренером Советского Союза».

Юрий Тимофеевич оглядел Игоря и, рассмеявшись, сказал: «Беру!»

На первой же тренировке Игорь пробежал «сотку» быстрее всех. Юрий Тимофеевич с некоторым испугом взглянул на секундомер и вдохновенно поднял глаза к небу: вот он миг, с которого начинается будущее! Сердце забилось в радостном волнении: «Это ты!.. Я тебя ждал, и ты пришел!..»

Игорь Зимогоров и в школе был лучшим учеником, а в шахматы играл как настоящий мастер. Все считали его одаренным парнем, а раз так, стоит ли удивляться, что ему везет? Разве мы удивляемся тому, что рыба плавает, а птица летает?!

И только Юрий Тимофеевич говорил ему шутя: «Настораживаешь ты меня, Зимогоров, сплошными успехами полнится твоя жизнь. Слишком легко тебе все дается, боюсь, в твоем организме не заполняется какой-то важный сосуд. Мне больше по душе успехи, которые приходят через трудности».

Зимогоров тут же забывал о словах тренера. Приходил на тренировку, переодевался и бежал на стадион. Начинал разминку и часто замечал, как другие ребята делали то же, что он. Появились подражатели — он становился лидером. Ему это нравилось. Он с удовольствием помогал отстающим.

И вдруг осечка. Пустяк, досадная случайность… Подумаешь, явился как-то Зимогоров на соревнования без шиповок. Забыл их дома, а ехать назад — поздно, не успеешь на старт. Признаться тренеру постеснялся, а подошел к своему товарищу по команде — Вите Башилову, хлопнул по спине:

— Ты сегодня, Витек, не побежишь, ладно? Я свои шиповки забыл, а мы с тобой в одном забеге. Ты не против?

— Но я тоже хочу бежать, я настроился!

— Много ли толку, Витек, что ты настроился? Команде нужны очки, а не твой настрой. Будь умным, не ставь собственные мелкие интересы выше интересов команды… Когда я был Витей Башиловым, я…

— Ладно, — сдался Витек. — У меня в сумке есть полукеды, я в полукедах пробегу.

Игорь надел шиповки друга и явился к месту старта. Вслед за ним пришел и Башилов — в серо-голубых, растоптанных полукедах.

— Это что за новости? — закричал на него Юрий Тимофеевич. — Ты бы валенки с галошами напялил, было бы еще смешнее.

Юрию Тимофеевичу объяснили, что для команды будет гораздо лучше, если в шиповках побежит не Башилов, которому эти шиповки принадлежат, а Зимогоров, который свои шиповки, к несчастью, оставил дома. Зимогоров бегает быстрее и покажет лучший результат. Тренер слушал, кивал, словно бы соглашаясь, и тут спросил:

— Результат чего? Неуважения к товарищу? Перемену обуви отменяю! Так спортсмены не поступают.

— Юрий Тимофеевич, — взмолился Зимогоров. — Да какой же он спортсмен? Разве он пробежит на такой скорости, как я? Ведь я сегодня готов на рекорд. Я выиграю соревнования, вот увидите.

Тренер был неумолим. Шиповки пришлось вернуть. Игорь протянул их Башилову, с издевкой сказал:

— Иди. Может, рекорд самого медленного бега установишь.

— Разве я виноват? — удивился Башилов. — Я ведь понимаю, что ты лучше, но Юрий Тимофеевич…

Зимогоров последил, как Витек торопливо переобувался, и, не дождавшись окончания соревнований, ушел со стадиона.

Он сказал себе, что ноги его не будет на беговой дорожке… Но через день, когда наступило время отправиться на тренировку, Игорь походил вокруг спортивной сумки, попинал ее и вдруг подхватил сумку и бросился на улицу. Юрий Тимофеевич встретил его, как всегда, приветливо. Просто сказал:

— Переодевайся, Игорь, сейчас начнем.

Но теперь на тренировке Зимогоров уже никому не помогал, даже не смотрел, все ли получается у товарищей. В забегах легко отрывался от них и всякий раз финишировал первым.

Тренер почему-то не хвалил его, наоборот, старался подчеркнуть недостатки бега Зимогорова: слабый старт, на финише высоко поднята голова…

«Он говорит обо мне так, будто я хуже всех. Пускай следит за своими тихоходами, он им нужнее!..»

Зимогоров ехал после тренировки домой, вспоминал замечания Юрия Тимофеевича, и обида сжимала его сердце: «Он всегда был несправедливым ко мне. То ему успехи мои не по душе, то из-за какого-то принципа выпускает на старт не меня, а черепашку Башилова. Уйду к другому тренеру, а Юрий Тимофеевич пусть работает с улитками…»

О том, что он переходит к другому тренеру, Игорь сказал отцу. Тот выслушал сына, поехал к Юрию Тимофеевичу, поговорил с ним полчаса, вернулся и ласково сказал:

— Ты, сынок, будешь заниматься у Юрия Тимофеевича, мне его подход к делу нравится больше, чем твой.

— Но я не хочу, я…

Отец сдвинул рыжие кустистые брови и вдруг повысил голос: