Эльвира Барякина - Заговор молчания

— Ох, Пряницкий, помолчи! И без тебя тошно!

Жека взялся подвезти Марику до деревни, где ее должен был встретить некто дядя Ваня.

— Хоть кто он такой? — допытывалась она.

— Хозяйственник. Их тут так называют.

— И что, он знает дорогу через границу?

— Он каждый месяц туда-сюда ходит. В Финляндию таскает водку, обратно — порножурналы. Бабла у мужика — как у директора ГУМа.

Марика ощупала в нагрудном кармане свои денежные запасы: с сегодняшнего дня дядя Ваня станет еще богаче.

— А ты сам лично его знаешь? — продолжала выспрашивать она.

— Ну, приходилось встречаться. Ничего такой дядька… Деловой… Своего не упустит.

Подобная характеристика совсем не понравилась Марике.

— А он уже кого-нибудь выводил за границу?

— Вроде нет. Просто он до денег жадный. О, вот, кстати, и он!

Марика посмотрела в указанном направлении. У дороги стоял высокий мужик в ватнике и болотных сапогах.

Жека притормозил.

— Ну что… Приехали. — Голос его дрогнул. — Не передумала идти?

Марика медленно покачала головой:

— Нет.

Вроде бы надо было проститься как следует, сказать друг другу что-то нужное и важное… Но Марика не могла. Внутри все было пережато.

Дядя Ваня стукнулся в дверцу кабины:

— Привез девку-то?

Жека выпрыгнул наружу.

— Привет, дядь Вань!

Они поздоровались за руки. Накинув капюшон на голову, Марика осторожно сошла на землю.

— Вечер добрый.

Дядя Ваня окинул ее хмурым взглядом:

— Эта, что ли?

— Эта, эта… — подтвердил Жека.

— Ну тогда езжай отсюда. Не ровен час приметит кто.

Марика вопросительно посмотрела на Пряницкого: неужели все?

Тот подошел к ней, хлопнул по плечу:

— Ну, давай… Не поминай лихом, если что… Надеюсь, тебя не пристрелят при попытке к бегству.

Еще какое-то время Жека смотрел на нее. Он тоже не умел прощаться.

— Пошли, — сурово сказал дядя Ваня и, не оглядываясь, зашагал по тропинке в лес.

Марика обняла Жеку:

— Пока?

— Пока.

…Дядя Ваня шел так быстро, что Марика едва поспевала за ним. Встречаться с местными жителями было нельзя: по правилам, завидев чужого в приграничной полосе, они докладывали обо всем властям.

На землю опускались светлые северные сумерки. Пахло сырой землей.

От волнения Марика совершенно потеряла ориентацию в пространстве. В голове плавали обрывки воспоминаний: как лейтенант в поезде рассказывал ей о задержании нарушителя, как Жека делился историей своего знакомого, нечаянно укатившего за кордон…

К дому дяди Вани подошли со стороны леса: благо дело, тот стоял на самом краю деревни.

— Ночь переночуешь у меня, а завтра на рассвете в дорогу, — сказал дядя Ваня, открывая калитку в глухом заборе.

Дом был большой, добротно сработанный. Под навесом блестел зеркальцем новенький мотоцикл, сквозь двери сарая смотрела круторогая корова.

На крыльце их встретила хозяйка — такая же хмурая и неулыбчивая, как и дядя Ваня.

— Деньги у тебя с собой? — спросила она, когда Марика вошла в просторную, чисто убранную горницу.

Та вытащила из нагрудного кармана заветный пакет.

— Кто ж так валюту-то хранит? — в сердцах воскликнула хозяйка. — Хоть бы в сапоги засунула или в шапку зашила! Слава богу, на патруль не наскочили!

— Есть давай, — велел дядя Ваня, вешая ватник на гвоздь.

Весь вечер они готовились: складывали в рюкзаки консервы и сухари, проверяли ножи, компасы, флаконы с какой-то химической гадостью для сбивания собак со следа.

Дядя Ваня достал из сарая две складные лестницы, сделанные из пластиковых трубок. К лестницам крепились ремни, чтобы их удобно было нести за спиной.

— По топи границу переходить будем, — пояснил он мрачно. — Там пригодятся.

Марика припомнила все, что когда-либо слышала о местных болотах: в них пропадали целые армии.

— А в обход нельзя? — со смутной надеждой спросила она.

— В обход будет контрольно-следовая полоса, — отрезал дядя Ваня. — Ты и шагу ступить не успеешь, как тебя заметут. А там, где нет колючки, можно на противопехотные мины напороться. Хочешь?

Марика испуганно замотала головой. Противопехотные мины! Подорвешься — страшно себе представить, что от тебя останется.

Ей постелили на сундуке за занавеской. От пестрого лоскутного одеяла пахло дымом. Хозяева вовсю храпели, а Марике не спалось. В голове без перерыва крутилась песня: «В эту ночь решили самураи перейти границу у реки».

Завтра Марика отправлялась в добровольное изгнание. Всю жизнь она расценивала принадлежность к своей стране как нечто особенное. Оба ее деда погибли на войне за Родину. А теперь их внучка бросала ее как что-то несущественное по сравнению со своей личной, маленькой страстишкой.

«Если я все-таки смогу уйти, буду ли я там счастлива? — думала Марика. — А вдруг нет? Вдруг на десятый день начну задыхаться от ностальгии?»

Но еще хуже давили на нервы подозрения: а что, если дядя Ваня так и не переведет ее через границу? Что, если выдаст пограничникам? Ему что — он свои деньги уже получил. Скажет, что встретил ее в лесу и поспешил исполнить гражданский долг. Зачем ему рисковать?

«Боже, дай мне сил как-нибудь пережить все это, — молилась Марика. — Именно пережить ! Через пару дней все уже кончится. Так или иначе».

Дядя Ваня разбудил Марику задолго до рассвета.

— Пора, — произнес он строгим голосом.

Огня они не зажигали — на дворе стояла белая ночь.

Хозяйка подала на стол остывшую картошку и хлеб, но у Марики кусок не лез в горло: ее лихорадило так, что стучали зубы.

— Ешь давай! — велел дядя Ваня. — Обедать не скоро придется. Пойдем быстро. Нам главное до топи добраться, а туда погранцы за нами не сунутся: у них в прошлом году сержант с собакой в трясине утопли, так что они теперь остерегаются.

Марика судорожно сглотнула.

— А мы не…

В первый раз за все время дядя Ваня ухмыльнулся:

— Во время войны партизаны проложили через топь гати. Только о них мало кто знает. Они хитро устроены: лежат не снаружи, а под водой. Да и идут не сплошной дорогой. Метров десять по прямой будет, а потом надо в сторону прыгать. Сначала налево, потом направо. Если дороги не знать — увязнешь. А мы ничего — люди бывалые, пройдем.

С помощью спичек дядя Ваня изобразил на столе схему гати:

— Поняла теперь как?

Его слова несколько успокоили Марику. Вероятно, он знал, что делает.

— А если на пограничников наткнемся? — на всякий случай спросила она.

— Затаимся, подождем, пока уйдут, — отозвался дядя Ваня. — Ну а уж коли засекут, то…

— Что?

— Хана нам, вот что.

— Ну, ладно, идите с богом! — сказала хозяйка, выпроваживая их за дверь.