Валентин Крючков - Когда в пути не один

Слегка прихрамывая, он отправился в бытовку, где Алена, волнуясь от предстоящего появления среди известных начальников города и области, заканчивала готовить бутерброды с икрой.

Увидев Ивана Мироновича, которого она знала хорошо — не раз уже бывала здесь, слушала его рассказы об известных артистах, смотрела кассету с выступлением народного артиста Юрия Никулина, — Алена тем не менее невольно зарделась и отвела взгляд, пытаясь безуспешно открыть очередную банку икры.

— Оставь ее в покое! Еще чего доброго руку порежешь! Сделаем без тебя. И не красней, как школьница, не знающая урока! — напустив на себя грозный вид, что получилось у него мастерски, прикрикнул Панкратов. Однако понимая, почему Алена волнуется, уже по-отечески миролюбиво и покровительственно добавил: — А ты не бойся! Все будет о’кей! Скинь этот фартучек и следуй за мной.

Тем временем Владимир, закончив разливать водку, обратился к председателю горисполкома:

— Степан Владимирович, вы уже знаете, по какому случаю мы организовали застолье. Вам первое слово.

— Это пожалуйста. Но только после того, как посмотрю, кого приведет директор. Может, секретаря обкома? В прошлый раз ушел один, а вернулся с заместителем председателя облисполкома, — шутливо пояснил свои опасения Видякшин.

Однако когда вошли Панкратов с Аленой, все мужчины разом оживились.

— Прошу любить и жаловать: Алена краса — русая коса, — сделав какой-то замысловатый артистический жест, объявил, улыбаясь, директор цирка.

Увидев в руках у девушки тарелку с деликатесами, Портновский, второй человек в управлении железной дороги, опережая всех, пошутил неуклюже:

— Вкус у тебя, Иван Миронович, отменный. К тому же девушка не только хороша, но и с икрой!

Все понимающе заулыбались шутке неловкого остряка.

— У нас всяких немало! — парировал не без укора Панкратов. — Если у вас, дорожников, нет таковых — можем помочь.

Заметив, как смущена гостья, Видякшин, рядом с которым Панкратов усадил Алену, поднялся и, пресекая дальнейшие колкости, самым серьезным голосом объявил свой тост:

— Хорошо, Иван Миронович, что у вас есть такие, как Алена. И хорошо, что у нас в области есть такие, как Петр Иванович Русаков, который, было время, возглавлял один из важнейших отделов горисполкома. Петра Ивановича мы прекрасно знаем по работе у нас, в городском отделе. Скажу прямо: это знающий, ответственный специалист, умелый руководитель. И что еще не менее ценно, а может, даже более — любящий людей человек. Пожелаем ему на высоком посту не терять этих качеств и достойно выполнять возложенные на него обязанности. За тебя, Петр Иванович!

Все дружно встали, стараясь не разлить содержимое рюмок, чокнулись по очереди с Русаковым и друг с другом, выпили и принялись закусывать.

На правах хозяина, как и всегда в подобных застольях, Панкратов тут же перехватил роль тамады у Видякшина, который и не думал на нее претендовать. Тот с удовольствием занимался пустяковыми разговорами с Аленой, то и дело подкладывая ей в тарелку закуски. Она краснела от такого внимания, но Видякшину это нравилось.

После третьей рюмки, а они были не маленькие, языки у всех заметно развязались, и наступила хорошо воспринятая всеми пауза. Мужчин потянуло на разговоры. Кто непринужденно беседовал с соседом, кто слушал, как интересно железнодорожник выдает на-гора анекдоты, а Панкратов завел разговор о реконструкции цирка.

— Все говорят, начиная с рабочих и колхозников и кончая большими руководителями, что цирк нужен. Но вот беда — никто из наших начальников-воевод не хочет взяться за него первым, хотя до недавних пор имелся такой человек, но, к великому сожалению, его не поддержал Богородов. Я к вам, Степан Владимирович, после того, как узнал об этом, теперь боюсь и обращаться.

— И правильно делаешь! — согласился председатель горисполкома и, зная, кого имел в виду директор цирка, продолжил: — Мы бы тоже смогли взяться за цирк, но обком партии не хочет создавать штаб по его реконструкции. Сейчас ему не до этого: промышленность хромает. А у нас в городской казне таких больших средств, какие необходимы на ремонт цирка, к сожалению, нет.

— Я вас понимаю, — согласился Панкратов, — поэтому недавно съездил в Москву. Мне удалось попасть на прием к помощнику Председателя Совета Министров СССР. И вот сегодня в конце рабочего дня я получил от него ответ: мое письмо рассмотрено. Предсовмина направил его нескольким адресатам: в министерства культуры, финансов и Госплан. Очень хочется надеяться, а вдруг что-то из этого выйдет!

— Давайте за это и выпьем! — предложил Портновский.

Директор цирка, чтобы важные гости не забыли, у кого они собрались и кто здесь хозяин, тотчас до краев наполнил всем рюмки и, подняв свою, как всегда в таких случаях, произнес особо любимый им тост:

— Будь здоров, Иван Панкратов!

Все присутствующие в знак уважения к хозяину, человеку большой и широкой души, дружно последовали его примеру.

Закусили, заговорили, сменив тему цирка на рассказы об известном в области начальнике Госснаба Ефимчике, который и в свои семьдесят пять продолжал находиться у руля. Правда, замечали теперь за ним все чаще, что на заседаниях исполкома он стал откровенно дремать. Вспоминая об этом, повеселели еще больше, и каждый старался припомнить случай, когда этот уважаемый человек, подремав, в самый нужный момент поднимал руку и ставил вопросы по самой сути обсуждаемого вопроса.

Владимир понимал, что воспоминания начинают затягиваться и пора уже закругляться. Хотелось лучше выспаться, чтобы завтра встать пораньше и прибыть на работу в хорошей форме для телефонного разговора с шефом. Он хотел предупредить об этом Алену, но сделать это было затруднительно. Все время улыбаясь, она кокетливо беседовала с главой города.

Выждав наконец, когда Алена по просьбе Панкратова отправилась в подсобку за горячим чаем, Владимир незаметно, поговорив по пути с одним, с другим из гостей, вышел вслед за ней, чтобы передать ключ от своего номера.

— Принесешь чай и уходи незаметно, как появилась. Я приду немного погодя, когда провожу Русакова, — предупредил Филиппов Алену.

— К чему такая спешка? — удивилась она. Судя по всему Алена была отнюдь не против задержаться в компании веселых мужчин подольше.

— Мне на работе надо быть в семь пятнадцать. На худой конец в половине восьмого. Шефу докладывать об итогах работы за день. К тому же Видякшин вместе с Русаковым собираются уезжать, а Панкратов и Портновский после их отъезда обязательно сядут за карты, — пояснил коротко Филиппов и вернулся к гостям.

Выпили на дорожку. Едва успели закусить, как появилась Алена, держа в руках поднос с чашками горячего чая, с вазочками печенья и конфет. Расставив все на столе, она как-то незаметно для гостей ушла, и все, кроме Филиппова и директора цирка, знавших истинное положение дел, полагали, что милая и приветливая девушка отправилась заниматься своей основной работой в буфете или в гостинице.