Валерий Мусаханов - И хлебом испытаний…
- Название:И хлебом испытаний…
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Советский писатель
- Год:1988
- Город:Москва
- ISBN:5-265-00264-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Валерий Мусаханов - И хлебом испытаний… краткое содержание
И хлебом испытаний… - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Гвозди, хоть это и хлопотно, все-таки лучше делать из железа. Но я был не железный и не мог вынести физиономии Кольки Краха. Она не пронзала каким-нибудь особым страдальческим выражением — она ужасала отсутствием всякого выражения. Даже спил свежесваленного дерева имеет какое-то выражение своими годовыми кольцами, сочащейся из пазушек смолой, — рожа Краха не выражала ничего, как доска из забора колонии, доска с двумя пустыми безбровыми дырками от вывалившихся сучков, — казалось, загляни в них и увидишь то, что за ними: истоптанный снег, темные срубы бараков, тусклые окна, колючку на серых столбах за-и ротки.
Мне было неуютно в привычном мире, пока Крах торчал на помойке. Я стал ему помогать, — очень уж он был жалок: казалось, еще шаг, и рухнет все вселенское человеческое достоинство. А кто откажет себе в удовольствии малым усилием спасти все человечество? Правда, тогда я мыслил не столь высокопарно и глобально, а просто подкармливал Краха выигранными в буру и очко горбушками, переговорил с нарядчиком, чтобы он при первой возможности пристроил Краха дневальным и бригаду побогаче, а когда нарядчик не выполнил моей просьбы, набил ему морду — я тогда здорово поднаторел в этом занятии, — и это подействовало.
Вот так Колька Крах и превратился из отказчика в работягу, но это не продвинуло его к человеку, хотя и спасло от неминуемой смерти.
Потом я освободился, отсидел еще срок и уже почти через пятнадцать лет встретил его здесь. Он так и остался Крахом. Служил швейцаром в плохоньком ресторане, насквозь провонявшем соленой треской, и даже не сволочился, как все привратники (есть у этого люда привычка делать вид, будто они пропускают вас в царствие небесное и это целиком зависит от них). Крах был не такой, хоть и стоял у замызганных дверей в фуражке с тусклым золотым околышем, — он вежливо отворял и никого не задерживал.
Я и столкнулся с Колькой Крахом у дверей этой обжорки и приобщил его к «железке». Он стал скупать для меня золотишко и камни, прирабатывать на свою краховую жизнь. Я не очень с ним церемонился, по и не обижал. Мне казалось, что, если начать относиться к нему слишком уважительно, это выбьет его из колеи и он погибнет, как червь, вытащенный из навоза.
И вот этот Крах неровной подпрыгивающей походкой подошел к машине, открыл правую дверцу и тихо уселся на сиденье. Он выглядел сейчас респектабельнее, чем в те времена. Правда, лицо осталось прежним, лишенным: выражения. Но теперь это лицо обрамляли рыжие полубачки, обработанные восстановителем цвета седых волос, а под носом змеились тщательно подбритые и начерненные усики опереточного злодея. И весь он в своих брюках розово-горчичного цвета, в клетчатом пиджачке, в галстуке бабочкой, в коричневой кепке «фантази» был похож на карикатуру. Впечатление довершал немыслимый перстень с фальшивым хризолитом величиной с орех. Крах купил его еще в начале своей карьеры на «железке», приняв за золотой с настоящим камнем и соблазнившись дешевизной. Он был искренне огорчен, узнав, что его сокровище ценится не дороже бутылки «белоголовой», но все же оставил его себе, не выбросил. И вот владелец этого набора претенциозного тряпья, фальшивых усиков, фальшивых полубачков и поддельного перстня сидел рядом в машине и кротко, прилично посапывал.
Он всегда был почтителен во мной и не заговаривал первым, даже не здоровался — ждал, пока я спрошу. А я медлил, зная, что он будет сидеть тихо, даже если в его короткий, похожий на куриную гузку нос заползет скорпион. Вот как вырос Колька Крах за эти годы: его даже хотелось унизить, а это само по себе предполагало в нем какое-то достоинство. И все же я не мог считать его человеком… не мог, и все, хотя Крах и пытался походить на человека. Он даже грешил потихоньку — разок я встретил его с какой-то теткой. У нее была кирзовая кожа и зловеще поджатая длинная верхняя губа, которая сообщала лицу выражение смертельной обиды на весь мир, а в белесых глазах плескалось неутолимое хамство. Она была полной противоположностью Краху — он был кротким и почтительным ничтожеством. Потом я узнал, что это создание зовут Веточка и Крах намерен сочетаться с ней браком. Что ж, они могли дополнить друг друга… Хотя, скорее всего, Крах снова окажется на помойке в какой-нибудь колонии.
Я резко повернулся и спросил:
— Крах, помнишь колонию?
Он съежился, засопел громче и выдавил:
— Помню.
— Хочешь туда снова?
Он совсем сник, даже втянул руки в рукава пальто и обреченно молчал.
— Так вот, если не хочешь, — чуть сбавил я тон, — пошли эту Веточку куда-нибудь, а то сам отправишься далеко-далеко.
— Она вышла замуж, — тихо ответил Крах. И, ей-богу, в голосе его слышалась настоящая боль.
— Ну да! Скажи-ка. И кто же покорил ее сердце?
— Да… не знаю.
— Ну ладно, — чего-то мне стало жаль Краха, и от этого захотелось съездить его по роже. — Какие новости? — Я завел двигатель и медленно поехал по переулку.
— Арона замели, — сказал Крах.
— Так, — я непроизвольно передернул плечами, возникло такое ощущение, будто за шиворот откуда-то сорвалась холодная капля и медленно катится меж лопаток. — Откуда это известно? — Я покосился на него: не заметил ли, что я дергаюсь, но Крах смотрел в боковое стекло.
Я прибавил газу, повернул на свою улицу и поехал к Невскому.
— Татарка эта, Халила, прибегала к скупке… Она жила с ним. — Крах вдруг оскалился волчьей улыбкой. — Шпана, что на Арона батрачила, заметала икру.
— А ты не дрогнул бы, если б меня повязали?
— Ты, Петрович, не расколешься.
— Ты уверен?
— Я же тебя не первый день знаю.
Я выехал на Невский, миновал перекресток Литейного. Мелькали машины, суетились пешеходы. Утренний снег на мостовой уже растаял, из-под колес передней машины на лобовое стекло летела водяная пыль и тут же засыхала коростой грязи Я сделал разворот и свернул с Невского.
— Зачем тебе туда? — забеспокоился Крах.
— Проедем, глянем, кто там пасется. Нас ведь не засекут в машине.
Я медленно катил по улице и просматривал тротуары, отмечая среди прохожих фланирующие фигуры перекупщиков. Это и была «железка» — пятачок вокруг скупочного пункта драгоценностей. Здесь и ловили рыбку разные крахи. На меня работало еще два человечка, но они не знали друг друга, а сам я здесь никогда не показывался, но крайней мере последние три года.
У дверей скупочного было пусто. Сюда шпана не подходила, она работала на ближних подступах, просеивая тех, кто шел сдавать.
— Разбежались, чертобасы, не по климату стало, — злорадно проскрипел Крах.
— Ты тоже пока отдохни. Нечего здесь светить, — сказал я и поддал газу. — Деньги же у тебя есть.
— Нет, Петрович, извел всю капусту. Не знаю, может, будешь ругать, — он поерзал на сиденье и протянул мне что-то завернутое в шуршащую бумагу.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: