Яков Ершов - Журавли над школой

Но самое главное: он сообщил нам номер полевой почты той части, где он служил. Посылаем его и вам. Мы уже написали письмо в часть и ждем ответа. Вот какие наши новости. Ваши Костя и Лида».

«Дорогие ребята Костя и Лида!

Не обижайтесь, что долго не писал. Недосуг было. На днях закончилась моя стажировка в войсках, и я вернулся в родное училище. Сегодня взял увольнительную и побродил по городу. Побывал на берегу реки Оки у нового красавца моста через нее. Машины, похожие чем-то на трудяг муравьев, проносились по широкой ленте моста. А внизу, как в сказке, гналась за кем-то река. Вода в ней мутная, желтоватая после дождей.

Не ругайтесь, что я вот так разгуливал, любовался природой, а про вас забыл. Мне нужно было отдохнуть. Стажировка оказалась трудной. Впервые я самостоятельно командовал взводом. Не в училище на уроке, не условно, а реально. Командовал живыми людьми, у каждого из которых свой, порой не очень-то ровный характер. Надо их учить, за них отвечать, заботиться о них. В общем, поволноваться пришлось изрядно.

Помню наш первый коллективный прыжок. По заданию — в тыл «противника». Приземлились кучно. Собрали парашюты и — в путь. Задача — оседлать шоссе и удерживать до подхода главных сил дивизии. К шоссе мы вышли вовремя, бесшумно ворвались в окопы «противника», заняли их. Когда подошло подкрепление и взводу поставили новую задачу, мы увидели обелиск у дороги. Скромный гранит на братской могиле советских воинов. Они пали в жестоком бою на подступах к Берлину. С минуту стояли мы в скорбном молчании. Молодые, разгоряченные лица десантников стали вдруг суровыми. Я наклонился к камню и прочитал фамилии погребенных под ним бойцов. Русские, украинцы, белорусы, грузины, казахи… Я искал Галю Ручьеву. Нет, ее фамилии на обелиске не было. Но где-то в этих местах она совершила свой последний подвиг. Я уже знал, что здесь неподалеку размещалась часть, в которой она служила. Минута у обелиска придала нам силы. К новому рубежу мы летели словно на крыльях. Длительный марш утомил нас, но приятно было вечером при подведении итогов дня услышать похвалу из уст командира роты. А ночью мы снова падали с неба в тыл «противника».

Учения кончились, и заместитель командира полка по политчасти, собрав нас, группу стажеров, спросил:

— Ну, чем, ребята, вас поощрить? Какие есть желания?

Я попросился на один день в часть, где когда-то служила Галя Ручьева. Нет, в части не забыли Галю. Хотя это совсем другой полк, не тот, каким он был в годы войны. И по вооружению, и по составу бойцов. Да и воевать они готовятся по-другому. Конечно, они умеют стрелять и из карабина и из автомата, умеют рыть окопы в полный профиль. Но главная их работа у телевизионных экранов, за планшетами, около умных и точных приборов.

Гале Ручьевой отведен в Ленинской комнате специальный уголок. Конечно, тут никто не знал, что когда-то в партизанском отряде Галю называли Рыжей Галкой. Тут она была просто Галей, бойцом взвода автоматчиков. Тогда их полк штурмовал рейхстаг. Они наступали за нашим танком. Из полуразрушенных домов, из подвалов, с крыш фашисты поливали их автоматным огнем, забрасывали гранатами. Особенно донимали фаустпатронщики. Этот особый снаряд предназначался для борьбы с танками. Им били с близкого расстояния, из засад. Не каждый снаряд, конечно, попадал в цель. Но один из них подбил танк, за которым наступал Галин взвод. Танк вспыхнул факелом. Бойцы остановились, залегли. Гитлеровцы воспользовались замешательством в наших рядах и перешли в контратаку. И тут навстречу врагу поднялась Галя.

— Ребята! За мной! Вперед!

Никто не успел ее удержать. Да и не об этом тогда думали. Тяжело было подниматься с земли под свинцовым дождем. Но впереди бежала девушка. О храбрости и безудержной отваге ее хорошо знали бойцы. И они рванулись вперед. Проскочили площадь и ворвались в первый этаж приземистого кирпичного дома. В суматохе боя никто не заметил, как вскрикнула Галя, пошатнулась, пробежала еще несколько метров и упала на усыпанную битым камнем землю. Подоспевший санитар подхватил ее и перенес в здание.

Галя умерла в ту же ночь. Она металась в жару и все просила:

— Передайте маме… Передайте, что я дошла до конца…

Ее похоронили в братской могиле, и на граните среди других имен есть и ее имя. В части помнят о Гале, о ее подвиге рассказывают новобранцам. Если будете писать в часть, учтите, что у них нет фотографии Гали. А вы ее нашли. Пришлите. Сделаете доброе дело.

На каникулы я, наверное, приеду домой. Так что встретимся. Пока, ваш Алеша».

«Здравствуйте, наш добрый помощник Алеша! Как вы помогли нам в нашем поиске. На днях мы докладывали на заседании штаба отряда о выполнении очередного задания, и ваше последнее письмо нам очень пригодилось. Теперь в нашем школьном музее целый раздел посвящен партизанским связным. Документы, фотографии, воспоминания рассказывают о Кате Абросимовой, Ане Шумиловой (Прошиной), Гале Ручьевой. Недавно мы привели в музей наших октябрят. Видели бы вы, как загорелись у них глаза! Да и мы не могли без волнения показывать им то, что сами собирали, что пришло к нам после долгих поисков.

Из части нам тоже пришло письмо. А в нем фотокопии тех материалов о Гале, какие у них имеются. В ответ мы послали фотографию Гали. И написали, что гордимся ею, что хотим быть такими же, как она. Не забывайте нас. Ваши Костя и Лида».

«Здравствуйте, беспокойные мои друзья Костя и Лида!

Сейчас у нас самое напряженное время. Тревоги, учения, боевые стрельбы. Почти каждый день прыжки. И днем и ночью десантники падают с неба, внезапно обрушиваются на «противника». Учеба идет нормально. Жаль только, что свободного времени мало. Но все-таки я выбрал полчасика и сел за письмо. Я так привык к вашим письмам, что даже не представляю, как буду обходиться без них. Они напоминали мне, о школе, о том, как мы дружили, искали героев былых сражений. Где они сейчас, мои друзья? Коля Марков тоже поступил в военное училище. Только учится он на летчика. Может, мы когда-нибудь с ним и встретимся на боевом пути. Если ему, скажем, доверят высаживать десантников в тыл врага. А сейчас пишет мне редко. А вот Галка… Галя пишет чаще. Почти каждую неделю. И я ей регулярно отвечаю. На каждое ее письмо. Ведь у нас много общего. И я был единственным из мальчишек, кто над ней не смеялся (почти не смеялся), когда все ее дразнили Рыжей. Рыжей Галкой. А оказывается, это очень почетно — быть Рыжей Галкой. Но тогда мы этого не знали.

Костя! Когда придет тебе время служить в армии, просись в десантные войска. Не пожалеешь. К тому же, может быть, еще и встретимся.