Ходжанепес Меляев - Беркуты Каракумов [романы, повести]

— А кто на пятьдесят пятой мастером?

— Ай, парнишка вроде верблюжонка…

— Мастер был на буровой, когда ударил фонтан…

— А начальника участка не сыщут и с собаками: с ног сбились.

— Какого это начальника? Аллаяра Широва, что ли?

— Его самого…

— Я слышал, он вчера поехал добывать запасные части…

— С каких это пор начальник участка ездит сам добывать части? Разве снабженцы перевелись?.. Ой, вранье это! Должно быть, охотится на зайцев…

— Давно бы надо выгнать в шею такого!

— Только что по радио сказали: Ашхабад выслал аварийщиков на помощь.

— Ашхабад?! О-го-го! Дело, выходит, нешуточное…

— Вышка видна!

Да, пятьдесят пятую уже было видно: вокруг нее метались красные машины пожарников, черные тракторы, белые машины "скорой помощи", бегали люди… Пилоты посадили вертолеты поодаль и, как только сошли пассажиры, поднялись и улетели. Но и здесь, в отдалении, было трудно дышать, мутило от запаха газа. Расстроенные, бледные, точно на похоронах, стояли тесной кучкой Ата Кандымов, Торе-ага, Алимирза, Шамурадов, Досов, Багшиев, наш мастер Эсенов, дядя Миша, Марал и Наргуль. Фонтан ревет грозно и басовито, будто реактивный самолет на взлете. Разговаривать невозможно: надо орать в ухо, чтоб тебя расслышали.

Я подошел и поздоровался; мне не ответили, лишь Наргуль, закусив губу, кивнула в ответ. Заметил меня и Гулдурды Эсенов; подошел и прокричал:

— Собери парней поздоровее и помоги вытащить дизели!

Возле вышки дышать и вовсе было тяжело: щекотало в горле, першило… Мы зацепили дизели стальными тросами, и мощные тракторы "С-100" потащили их прочь, подальше от фонтана. А земля вокруг дрожит и вибрирует…

Внезапно рев фонтана смолк. В недоумении взглянул на вышку: неужели фонтан самопроизвольно заткнулся?! Нот, фонтан даже увеличился, земля все так же вибрировала и дрожала. Это просто на мгновенно оглушило, мы перестали воспринимать дикий и пугающий рев газа, словно бы погрузились в безмолвие… Впрочем, через минуту шум возвратился с удвоенной силой.

Уже трактор вытаскивал последний дизель, когда вдруг непроглядная тьма закрыла глаза, а в следующий миг прямо перед нами засияло солнце.

Всю вышку охватило пламя.

Машины и люди отпрянули назад, а пожарные брандспойты со всех сторон ударили в пламя. Как перегоревшая ветошь, стали падать с вершины обгоревшие куски металла; сейчас стальной скелет вышки рисовался черным на мятущемся пламени и, право, было похож на деревянный скелет горящей кибитки.

В этой кутерьме я заметил беспокойно озирающуюся Наргуль. Наши взгляды встретились. Мне показалось, что она облегченно вздохнула.

На пожарных машинах кончилась вода, и они стали сосать воду из "Каракумов", как называют у нас двенадцатитонные цистерны с водой. В бушующем газовом пламени вода делается паром и потом с высоты почти ста метров вновь льется на нас горячим дождем.

— Прежде всего надо спасти каркас вышки, — распорядился Ата Кандымов.

— Эгей, молодая гвардия! Хватит ли воды? — прокричал что есть мочи дядя Миша.

— Доставим! — орут в ответ. — Все "Каракумы", все машины отданы нам…

И снова спасатели пошли в атаку на пламя. В касках, в защитных огнестойких плащах они влезали в накрытые мокрым брезентом тракторы, и те везли людей в пекло, а пожарники неустанно поливали тракторы из брандспойтов. А когда люди спрыгивали с тракторов, водяные струи переносили на них. Спасатели в плащах и касках казались легендарными богатырями, что сражаются с огненным драконом. Но долго выдержать люди не могли, начинали задыхаться, возвращались к тракторам, и те отвозили их подальше, а здесь одни падали на песок и жадно дышали, широко раскрыв рты; другие хоть и держались на ногах, но дышали так же тяжело, точно загнанные, запаленные кони. Тем временем в атаку на пламя шли другие… И каждый раз, отступая, спасатели уволакивали добычу; закопченные стальные трубы. И скидывали их за барханом.

И еще одна опасность подстерегала людей возле огнедышащего дракона…

Всякий, кто топил печи и жег костры, знает, что такое тяга и зачем нужны в печах поддувала. Каждый не раз видел: возле большого костра сила тяги подхватывает сухие листья, неосторожных кузнечиков, бабочек, мух, и те мгновенно превращаются в искры и пропадают бесследно и навсегда. У дикой силы огненного фонтана и тяга другая: приблизься опрометчиво человек — и огненной бабочкой взлетишь на сто метров к небу…

Гляжу на обгоревшие, погнутые трубы и думаю: мы же часами, днями, неделями, месяцами ввинчиваем их сантиметр за сантиметром в земную твердь на глубину двух тысяч метров. А теперь их мгновенно вышвырнула обратно космическая сила фонтана! Трубы вылетали из буровой скважины, как птицы, что прятались в яме, но всполошились, заслышав охотничьих собак. Дикая мощь стихии!

Кандымов машет рукой, подзывая. Сбежалось, наверное, около тридцати молодых здоровых парней, и голосом, еще более хриплым, чем всегда, Ата Кандымов прокричал:

— Надо сменить спасателей, видите — из сил выбились… — И показал на людей, что лежали, тяжело дыша, на песке, подобно рыбе, выброшенной штормом. — Товарищ командир объяснит и будет руководить.

Человек в военной форме отобрал самых крепких из нас; тут же увидел рядом Будулая. Отобрал и объяснил:

— Станете задыхаться, тут же возвращайтесь, не вздумайте перемогаться! Все время держитесь под струей из брандспойта, не суетитесь, действуйте решительно, быстро, коротко, не лезьте к скважине: воздушная тяга увлечет в огонь, и фонтан выбросит одни угли…

Когда надевал защитный плащ и предохранительные очки, подбежала взволнованная Наргуль, поправила на мне воротник, прокричала в ухо:

— Только не зарывайся, Мерген! Поберегись… Хорошо?

Кивнул ей и тут же пожал в недоумении плечами: почему я должен беречься больше других?

В кабине трактора было как в духовке, когда пекут пироги или тушат мясо; а когда приблизились к пламени и мы выскочили, от жары и запаха газа нос как пробкой заткнуло, пришлось разинуть рот. Жаркий вонючий воздух, казалось, обжигал легкие, но тут меня окатила струя воды, и сделалось легче… Перед глазами все: и стальные трубы, и скелет вышки, и земля — казалось ярко-желтым. Только нацелился перехватить тросом желтую трубу, как в нее ударили сразу две водяные струи, часть тут же стала паром, часть рассыпалась горячими брызгами. Зато легче удалось перетянуть трубу тросом, похожим сейчас на желтую веревку. Кто-то рядом повторяет мои движения, но разве узнаешь человека в широком огнестойком плаще, в темных очках, в каске? Оборачиваюсь, машу трактору, чтоб утаскивал трубу, и бегу из последних сил прочь от пламени, от газа, от угара…

Отбежал и бросился, обессиленный, на песок. И увидел: передо мной с бутылкой минеральной воды "Ашхабад" стоит озабоченная, встревоженная Наргуль. Через силу сделал первый глоток: в горле першило, не мог прокашляться. И даже не хватило сил сказать спасибо… Тут с меня стянули плащ, отдали кому-то другому, я сунулся под струю брандспойта и ощутил, что остываю наконец-то…