Евгений Белянкин - Танец любви

Магомед с силой повалил Назирет на пол. Она кусалась, брыкалась, но Магомед разорвал ее платье, оголив нежное, упругое тело.

— Сладкая, ты сладкая, стерва!

Назирет ослабла и лишь Тихо хныкала. Магомед прижал ее всей своей тяжестью. Вдруг Назирет вскрикнула от пронзительной боли. Она била кулачками по груди Магомеда, но тот, не обращая внимания, молча, остервенело продолжал свое гнусное дело.

Она уже обмякла, чувствуя, как кружится голова и как тупая боль расплывается по всему телу.

Магомед встал на колени и, потный, посмотрел на ее бледное лицо с закрытыми глазами.

— Открой глаза, — приказал он.

Она открыла отяжелевшие веки.

— Ну вот, ничего страшного. Я не знал, что ты целка. Я на тебе женюсь. Магомед много знал женщин, но… на тебе я женюсь.

В глазах Назирет притаилась глубокая ненависть.

— Ты что, как зверек… Я же сказал, что женюсь. Смотри, смотри, какой толковый прибор у твоего будущего мужа…

Назирет вдруг приподнялась и резко плюнула…

Магомед обозлился. Он снова навалился на девчонку.

На этот раз Назирет даже почувствовала что-то приятное, но тем не менее одновременно с этим в ней нарастала жгучая ненависть к человеку, который так похабно ее изнасиловал…

Предателя надо убрать, и как можно скорее. Таков приказ Махмуда. И так, как будто убрали его пограничники…

Но цепочка шла к Худже. И это Юсуфа насторожило: не подсовывает ли тот ему Раджаба, чтобы запутать свои лисьи следы… Он и сам знал, что Худжа по пьянке всегда нес чушь и легко проговаривался.

Лицо Худжи стало пунцовым. Он не ожидал такого поворота…

— Раджаб врет, что я хотел жениться на его дочке. Ничего я не хотел. Просто она понравилась Магомеду. Магомед горячий парень! Как увидел, так и захотел. Вот и помогал ему, как кунак… ни больше ни меньше…

Юсуф раздраженно сказал:

— Как решил Махмуд, так и будет.

Кто-то пустил по кишлаку слух: мол, Раджаб связался с пограничниками и их обманул. Русские пограничники такого не прощают. Того и гляди повесят его на суку.

Двести первая дивизия в Таджикистане была единственной надеждой пограничников. Как наиболее сильная боевая единица, она помогала отбиваться от моджахедов, которые все больше и больше нападали на пограничные заставы.

Старший лейтенант Скобелев со своей ротой не вылезал из горных отрогов. Сам Пашка даже спал в бронетранспортере, потому как они сутками оставались на боевых позициях.

В эту ночь даже прикорнуть не пришлось. Боевики вперемежку с афганцами все время лезли на горную заставу.

Всю ночь шел бой. То и дело взлетали ракеты, то и дело темноту взрывали автоматные очереди.

— Лезут, падлы! — нервничал Пашка. — Жить что ль надоело! Никак понять не могу. Ну что им надо?

Наутро, казалось, все успокоилось. Словно никогда и не было никакого боя. Над горами висела тишина. На вершинах алым огнем горели снега: солнечные лучи настойчиво пробивались к серому, промозглому ущелью, рядом с которым расположилась часть роты Пашки Скобелева.

Скобелев, оставив за себя Тарасика Парамонова, с несколькими солдатами спустился вниз, туда, где находились пограничники.

Там надеялся встретить Сухомлинова. Глеб был на месте и в весьма радушном настроении. На вопрос Пашки, что в самом деле им надо, лишь усмехнулся:

— Пашка! Кому что… Оппозиции нужна власть. А Махмуду, прежде всего, нужны наркотики, которые он сплавляет по «серебряному каравану» на Кавказ.

Разговор зашел о бандитах, и Глеб рассказал приятелю о том, как вчера они помогали органам госбезопасности уничтожить завод для подготовки сырца…

Глеб честно признался, что хоть о наркоте наслышан, но разбирается в этом плохо…

— А чего разбираться! Надо не разбираться, а уничтожать…

На заставе ждали вертолет из отряда. Сухомлинов на операцию отобрал наиболее смекалистых: Романа Босых, Серафима Подоляна, Андрея Нарышкина. Вертолет с сотрудниками госбезопасности опоздал, и на заставе, ожидая его, немного нервничали.

— Всегда так, — недовольно заметил Роман Босых, — как дело серьезное, так накладки.

Наконец вертолет сел на посадочной площадке за заставой.

С майором из разведки Сухомлинов быстро обговорил план операции.

Солдаты уже были в вертолете, когда вдруг пришел приказ задержаться… Думали, что операция откладывается по неизвестным причинам, когда пришла новая команда: вылетать…

Летели недолго. В серых, неуютных памирских горах то и дело попадались маленькие зеленые долинки, которые сверху казались чудом. Вскоре приземлились. Дело было к вечеру, и темнота быстро поглощала горы.

Далее шли пешком по каменистой тропе, готовые в любую минуту вступить в бой. Преодолели небольшую гору и сразу вышли к двум-трем одноэтажным барачного типа строениям. Стояла глубокая тишина, готовая разразиться выстрелами.

Но все было нормально — их не ждали…

Сухомлинов перекинулся с майором: спокойно определили цели. Без единого выстрела ворвались в здания и небольшую электростанцию, которая почему-то не работала.

Толстоватый, мордастый таджик ежился, переминаясь с ноги на ногу.

— Склады пусты, — сказал он. — Весь товар увезли на прошлой неделе по распоряжению Махмуда.

В соседнем сарае оказалось несколько полупьяных охранников, которые ничего не понимали: как в такую глушь могли добраться пограничники.

По приказу майора оборудование на заводике уничтожили, а деревянные склады, облив бензином, подожгли. Огонь весело лизал сухое дерево…

Глеб Сухомлинов по просьбе Пашки Скобелева остановил машину в ближайшем от заставы кишлаке. Решили на минутку забежать в чайхану.

Молодая, бойкая буфетчица, бросив посетителей, подскочила к офицерам.

— Капитан, — громко называя Сухомлинова, она смело подсела на край стула рядом. — Вкусно? Приходите к нам еще. Скажите только одно заветное слово — Биба. И я к вашим услугам. Ведь у меня младший брат тоже пограничник! К тому же я училась в русской школе и хорошо понимаю, что надо русскому капитану: стакан хорошего вина и сочный поцелуй восточной девочки…

Биба была неотразима: яркое восточное лицо, толстые смачные губы.

— Слушай, — шепнул с напряженным лицом Пашка. — Я не могу. Хороша… Сейчас бы трахнул!

Сухомлинов расхохотался.

— Женись, Пашка, пока не поздно!

— Дурак ты, Глеб, хоть и женатый. Жена не то… Для нормального офицера нужны приключения. Хотя бы будет что вспомнить! Не серые же скалы, где одни шакалы воют! Нет, Биба — девочка с перцем!

Офицеры немного послушали музыку и перекусили. Перед уходом подбежала озорная Биба.

— Мы еще подружимся, капитан, — разухабисто говорила она, смеясь озорными глазами. — Честное слово, не пожалеете…