Гертруда Стайн - Париж Франция

Итак двадцатое столетие настало оно началось в 1901 году.

Один американец который дочитал до этого места до места до которого я дописала сказал мне но у вас ничего нет о том, как во Франции мужчины-французы относятся к мужчинам как французы относятся к француженкам как француженки относятся к француженкам как француженки относятся к детям как дети относятся к детям. Да не сказала и по очень простой причине, никак они друг к другу не относятся, отношения между всеми ними так прочны и незыблемы, так однозначны и так жизненны что о природе или выборе или ошибочности не может быть и речи. Ошибочности быть не может они не могут ошибаться.

Однажды баронесса Пьерло моя приятельница старая француженка когда я сказала о чем-то, это же естественно то мадам Пьерло ответила мне нет может естественное и в самом деле таково но это неестественно. Мадам Пьерло восемьдесят шесть а ее внучке восемь но порой трудно понять может им обеим по восемьдесят шесть или обеим по восемь.

Я однажды написала и сказала что проку быть мальчиком если ты обязан вырасти чтобы стать мужчиной что в том проку что в том проку. Но во Франции мальчик это мужчина такого-то возраста, того возраста в котором он находится и даже вопрос не встает станет ли он мужчиной и что в этом проку потому что сколько бы ему ни было лет он мужчина своего возраста.

Этим объясняются особые отношения каждого француза и его матери. Поскольку он всегда и ежеминутно мужчина своего возраста каждый из них зависит от своей матери всю свою жизнь. В этой зависимости не бывает перерывов даже если человеку исполнилось шестьдесят лет от роду а такое во Франции не редкость, мужчина всегда зависит от своей матери, и значит француз всегда мужчина потому что между жизнью мальчика и жизнью мужчины во Франции нет принципиального различия, сын всегда сын потому что он всегда зависит от матери во всем что касается его силы, его морали, его надежды и его отчаяния, его будущего и его прошлого. Когда мать умирает француз всегда выходит из строя, хорошо если в его жизни есть другая женщина которая станет ему матерью.

А сейчас снова август и сентябрь и снова кризис и снова фермеры славные фермеры рассуждают о жизни как она есть. Один из самых славных как-то раз сказал мне. Мы привыкли думать, да и не только мы а все привыкли думать что короли были такие честолюбивые такие жадные и что это из-за них люди были несчастны и не могли им сопротивляться. Но теперь демократия показала нам что зло от этих grosses têtes, важных шишек, и все важные шишки рвутся до денег и власти, и они честолюбивы потому-то они и важные шишки и возглавляют правительства а в результате люди несчастны. И говорят о том как снести головы этим grosses têtes но теперь мы знаем что появятся новые grosses têtes точно такие как прежние. Он печально покачал головой и вернулся к уборке урожая.

И значит незачем суетиться а просто на смену одному лету приходит другое и вместе с временами года меняется мода.

Если вы любите моду вы не могли не устать от кризисов а французы любят моду и поэтому не любят кризисы но те возникают сами собой и порой способствуют моде, случайный кризис может поспособствовать, но не череда кризисов нет, один кризис за другим мешают моде и один знакомый рабочий так и сказал мне вчера: хватит с нас того к чему нас принуждают мы устали от кризисов. И он прав, времена года а с ними и мода которая меняется со временами года это то чем живет Франция, на земле меняются времена года и людям живущим на этой земле нужна мода и все тут.

Мода так естественна, мы собрались все вместе в доме тут в деревне и кто-то сказал что-то об отце мадам Пьерло, каким он был. О-о, последовал ответ, мадам Пьерло восемьдесят шесть и все кому меньше естественно ничего не знают о ее отце, но кто-то отозвался о-о когда мы поднимаемся на чердак и роемся в костюмах чтобы нарядиться мы всегда натыкаемся на клочок горностая и на этом горностае значится имя отца мадам Пьерло. А как выглядит этот клочок горностая поинтересовался кто-то он выглядит так-то, а-а, последовал ответ, тогда это горностай судьи апелляционного суда. Есть мода которая меняется и мода которая не меняется и мода которая меняется медленно но мода есть всегда. Однако как сказал рабочий мода не может существовать в условиях внешнего давления, с отдельным кризисом справиться можно но не с их чередой.

Вот почему американец женатый на француженке заметил моя сестра-американка удивительно разбогатела благодаря кризису но моя жена-француженка очень боится как бы он не разразился снова.

Сюда примешивается и другое обстоятельство, как-то довольно давно пронесся слух, будто летом произойдет землетрясение и служанка нашей подруги жившей на авеню Виктора Гюго сказала у нас в Париже вот-вот должно произойти землетрясение но с чего это вдруг с раздражением сказала подруга, о-о мадам потому что право же мы должны suivre le movement — следовать моде.

Но не стоит забывать что французы ощущают разницу между модой и тем что случается с неизбежностью когда мода ни при чем некоторые люди следуют любым веяньям но у французов тонкий нюх они понимают что связано с модой а что нет, и просто следовать по определенному пути как делают некоторые нации это не значит следовать моде и конечно же они не желают испытывать чувство подчинения или зависимости, подчинение и зависимость это смерть моды поэтому как сказал тот рабочий довольно с нас давления извне.

Так что все это может быть просто учебная пожарная тревога, под всем этим я имею в виду войну и мысли о войне, французы говорят если на вашей памяти прошли три поколения военных этого достаточно, вы помните вашего отца который в 70-е ел в войну лошадиные головы, вы помните вашего мужа которого убили в 17-м и вашего брата который попал в плен в Швейцарии, это стало в ту еще сумму, и вашего сына который только что отбывал отпуск дома но из отпуска его отозвали телеграммой с приказом незамедлительно вернуться в полк, подобное произошло и с вашей дочерью школьной учительницей которая всего пять месяцев как замужем но ее вызвали для эвакуации школьников всего этого довольно чтобы голова пошла кругом.

И все же это может быть лишь учебная пожарная тревога, это может быть только для отвода глаз, любой француз знает что на самом деле ему не положено знать что по-настоящему опасно а что нет.

Однажды я плыла на корабле в Америку. Там был и аббат Димне и все говорили о тренировочной эвакуации при пожаротушении, у них была такая эвакуация всем пришлось надеть спасательные жилеты спустили на воду шлюпку но в шлюпку никто не сел, аббат Димне был вне себя от возмущения и сказал мне, нужно было посадить людей в шлюпку, скажите это капитану предложила я, и скажу, заявил он, пошел и вернулся, что же сказал капитан, спросила я, он сказал ответил он гневно, он сказал что опасно спускаться в шлюпку пока не заглушат мотор но заглушать мотор слишком дорого и отнимает слишком много времени. Аббат Димне был возмущен и сказал ну да вот так они готовятся, готовятся но никогда не знают умеют ли они делать то к чему готовились.