Ольга Мирошниченко - В сторону южную
- Название:В сторону южную
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Советский писатель
- Год:1976
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ольга Мирошниченко - В сторону южную краткое содержание
Повесть «В сторону южную» поднимает нравственные проблемы. Два женских образа противопоставлены друг другу, и читателю предлагается сделать выводы из жизненных радостей и огорчений героинь.
В повести «Мед для всех» рассказывается о девочке, которая стала в госпитале своим человеком — пела для раненых, помогала санитаркам… Это единственное произведение сборника, посвященное прошлому — суровому военному времени.
В сторону южную - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Он шел впереди с автоматом в руках,
Матрос Черноморского флота.
— Помню, помню, — я аккуратно разломила палочку посередине, — я пошла… На, — протянула я половинку палочки Петьке, — попробуй.
— Я не люблю это, — сказал Петька и сглотнул слюну. — Скажи, а у них есть патроны?
— У них все есть, даже автоматы, — соврала я, — мне Маркел Митрофаныч стрелять давал из автомата.
— А мне можно к ним прийти? — спросил Петька.
— Ты же ничего не умеешь делать — ни петь, ни плясать, ни ухаживать за ранеными, я вот все это умею, меня главный доктор знает.
— Я автомат чистить могу, — сказал Петька. Он забежал вперед и заглянул мне в лицо: — Возьми меня с собой.
— Ешь, — я протянула ему кусочек шоколада, — ешь, а то тает.
— Лучше маленьким отдать, Ванечке или Сашке, — сказал Петька и отвел глаза от шоколада.
— Ванечке я дам, я оставила, а ты Сашке оставь, — согласилась я.
— Возьми меня с собой, — попросил снова Петька, — я… что хочешь буду делать, хочешь — петь научусь?
— Не научишься, — уверенно сказала я, — у тебя зубов не хватает. Выпали, что ли?
— Враги уничтожили, — загадочно сказал Петька и засунул крошечный кусочек шоколада в рот, другой крошечный кусочек он протянул мне: — Отдашь Сашке.
В школе я нашла Галю в пустом классе. Она лежала на полу возле белого листа бумаги и ножичком скребла кончик карандаша. На бумаге рос маленький холмик красной пыли.
— Галя, — окликнула я.
— Отойдите, у вас ноги грязные, — сказала, не поднимая головы, Галя и ваткой растерла пыль по листу. Получилось очень красиво, бумага стала розовой.
— Галя, — попросила я, — зашей майку.
— Отстань, — сказала Галя и начала строгать синий карандаш.
Когда получилась горка синей пыли, Галя попробовала растереть и ее ваткой, но ватка была уже красной, и получилось не очень красиво.
Галя сокрушенно посмотрела на крошечный розово-голубой комочек и вдруг вспомнила про нас.
— Маша, принеси мне из госпиталя кусочек ваты, — сказала она ласково, — мне для стенгазеты нужно.
— А ты майку зашьешь Пете, — тут же сообразила я.
— Ты корыстная, — огорчилась Галя, поднимаясь с пола, — тебе будет очень трудно жить, такая ты корыстная.
Я не знала, что такое «корыстная», наверное что-то плохое, но спорить не стала, пускай Галя зашьет сначала майку, а потом я ей скажу, что она сама в сто раз корыстнее меня.
Я знала, что лучше Гали никто на всем свете не зашьет майки, даже мама. Галя все умела очень хорошо делать. Мы с Петей хотели побродить по школе, пока она зашьет майку, но Галя не разрешила, сказав, что это нам не игрушки, здесь люди учатся. И мы тихонько сели за парту и стали ждать. А потом прибежал мальчик, такой же взрослый, как Галя, и спросил у Гали, хочет ли она послушать новую песню.
— Глупость, наверное, какая-нибудь, — не отрываясь от работы, строго ответила Галя.
— Между прочим, песня по химии, — сказал мальчик и начал, подпрыгивая и хлопая себя руками по пяткам, петь:
Сапоги мои шевро,
Чумча́ра, чумчара́,
Пропускают аш два о,
Куку-ага!
— Я же говорила, что глупость, — перебила его Галя и аккуратно откусила нитку.
Но нам с Петькой песня очень понравилась, и мы, весело подпрыгивая и напевая «Чумча́ра-чумчара́», помчались к детскому саду. Галя очень хорошо зашила майку, так хорошо, что и не видно было, где она порвана, и настроение от этого у нас стало прекрасным. Мы бежали через рынок. Яшка уже ушел, но зола в потушенных костериках киргизов была мягкой и теплой. Я пообещала Петьке взять его с собой на базар, посмотреть Яшку, поесть вкусного плова, а Петька за это обещал мне принести поиграть мячик. На площади перед заводом мы взобрались на трибуну, и Петька научил меня, как не бояться спускаться вниз по ступенькам, — надо просто смотреть вперед, а не на ступеньки и двумя ногами становиться на каждую, а не по очереди, как это делают взрослые. У калитки детского сада нас ждал Ванечка, мы дали ему шоколада и спросили, вкуснее ли он меда. Ванечка сказал, что мед вкуснее, и тогда мы решили готовиться к походу в горы за медом.
Горы были очень хорошо видны. Их белые вершины казались совсем близкими, если стать на крыльцо детского сада; правда, такими же близкими они казались и из степи, куда я ходила за кизяками, а степь была далеко от детского сада, но я не стала говорить об этом Ванечке и Петьке.
Теперь каждый день за завтраком, обедом и ужином кто-нибудь из нас оставлял свой кусочек хлеба, а Ванечка еще приносил макуху из дома. Все это мы прятали в чулане, где когда-то запер нас Петька. Правда, очень трудно было удержаться, чтобы не съесть макуху, мы по нескольку раз в день вспоминали о душистых крепких кусочках, лежащих в газете, в углу за старым корытом, и часто обсуждали, понравится ли макуха стрекозам, которые должны показать нам, где мед. Больше всех говорил об этом Саша. Он приехал из Ленинграда, и моя мама один раз сказала мне, чтобы я ни в коем случае никогда не обижала его. Она сказала, что в Ленинграде из-за фашистов совсем нечего было есть и люди так голодали, что даже умирали от голода и Саша тоже голодал. Но Петька даже Саше не разрешал говорить про макуху, он сказал, что, если кто еще раз про нее вспомнит, в горы за медом не пойдет. И мы перестали говорить про эту макуху, но однажды Петька пошел в чулан прятать хлеб и увидел, что макухи нет. Еще вчера утром она была, а сегодня уже нет. Мы собрались в канаве за домом, чтобы обсудить это чрезвычайное происшествие, и тут заметили, что нет Ванечки и Саши.
— Они ушли без нас в горы, — сказал один мальчик, — я видел, как они лезли в дырку.
За домом под забором мы прорыли лаз, чтобы можно было незаметно убегать и незаметно возвращаться, так что воспитательницы даже и не знали, что кто-то уходил с территории. В эту дырку в погоню за предателями и полезли мы все. Вел нас Петька, он был в ужасном гневе, всю дорогу, пока мы тащились по жаре пыльными безлюдными улицами, он говорил, что никогда не доверял Саше и что у Ванечки дома, наверное, припрятано столько макухи, что им с Сашей хватит накормить всех стрекоз в горах. Это была неправда, у Ванечки дома не было макухи, мать приносила ему по маленькому кусочку, а утром Ванечка относил этот кусочек в детский сад. Я сказала об этом Петьке, но Петька закричал, что это, наверное, я сама съедала всю макуху по дороге в сад, поэтому мы всегда так мало приносили.
— А ты вообще ничего не приносишь, — ответила я Петьке на это. — Я тебе давала шоколад? Давала. А ты мне что давал? Мячиком твоим играть нельзя, он лопнутый.
— Ты сама, рыжая, скоро лопнешь, — пообещал Петька. — Смотри, какое у тебя здоровое пузо, это оттого, что макухи много ешь и в госпитале побираешься.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: