Ольга Мирошниченко - В сторону южную
- Название:В сторону южную
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Советский писатель
- Год:1976
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ольга Мирошниченко - В сторону южную краткое содержание
Повесть «В сторону южную» поднимает нравственные проблемы. Два женских образа противопоставлены друг другу, и читателю предлагается сделать выводы из жизненных радостей и огорчений героинь.
В повести «Мед для всех» рассказывается о девочке, которая стала в госпитале своим человеком — пела для раненых, помогала санитаркам… Это единственное произведение сборника, посвященное прошлому — суровому военному времени.
В сторону южную - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Но все же хорошо, все хорошо, завтра он будет здоровенький!
Мама отшлепала меня еще перед приходом соседей, и теперь никто не обращал на меня внимания, но когда одна женщина сказала, что Галя молодец — не растерялась и спасла Ванечку, и что доктор боялся, нет ли у нее во рту ранки, и, чтоб она не умерла сама, на всякий случай сделал и ей укол, Галя посмотрела на потолок и громко объяснила:
— Все случилось из-за того, что некоторые дети совершенно не имеют понятия, что такое дисциплина, и не слушаются старших, а сами даже не знают, что мед добывают не стрекозы, а пчелы.
И тогда все посмотрели на меня, а я притворилась, что сплю.
Ванечка скоро выздоровел и снова пришел в детский сад. Мы теперь играли всегда вместе: я, Петька, Саша, Ванечка и двое тихих мальчиков из средней группы; и никогда больше не ссорились.
Потом прошло много лет, я стала взрослой и однажды в Москве, на бульваре, увидела мужчину. Он гулял с маленьким мальчиком, мальчик был беленький, с большими голубыми глазами, которые смотрели очень спокойно и ласково.
Я подошла к ним и спросила у мужчины, не кусала ли его в детстве змея.
— Да, — сказал мужчина и засмеялся, — кусала. Мы пошли с одной рыжей девочкой в горы за медом, и там меня нечаянно укусила змея.
И тогда мы втроем пошли в магазин и купили много меда и хлеба. Мы сидели на лавочке на бульваре, ели хлеб с медом и вспоминали Петьку, Сашу и молчаливых мальчиков из средней группы. Прохожие смотрели на нас и улыбались; тихо сидел рядом ребенок с головкой, покрытой золотистым пухом, и облака на небе были похожи на белые вершины гор, к которым мы так и не дошли.
В СТОРОНУ ЮЖНУЮ
Смешную эту особу приметила Галина еще в Мирном.
Примчалась на такси за пять минут до посадки. Командовала шофером, когда вытаскивал из багажника многочисленные чемоданы. И так велика была ее уверенность в необходимости и естественности подчинения ей, что, к удивлению пассажиров, толпившихся в узеньком, огороженном железными перилами коридорчике, ведущем на летное поле, шофер — огромный детина с львиным светлоглазым лицом — покорно потащил багаж в деревянный барак, к весам.
Догнала уже у трапа. Сквозь густой слой пудры, под загар, рдел ярко румянец спешки — бежала через все поле. Клетчатая куртка с капюшоном распахнулась, но женщина словно не чувствовала ледяного ветра еще не окончившейся в этих краях зимы. Быстрым взглядом густо подведенных синих глаз окинула дисциплинированную очередь и сразу же стала проталкиваться вперед, к трапу.
Мужики, все в одинаковых дорогих пальто — появились в январе в магазинах, — в длинноворсных переливчатых мохеровых шарфах и пышных ондатровых шапках, разволновались, загудели возмущенно.
Многие из них знали ее.
— Ты что это, Бессемейная, лезешь? — говорили, глядя сверху вниз на щуплую мальчишечью фигурку. — Опоздала — стань в край.
И плотнее сдвигались ратиновыми плечами-реглан. Галина знала, что летят они по профсоюзным путевкам в Югославию, — двое были из ее поселка, — и, видно, сознание своего особого, заграничного отдыха возвышало их над обычными крымскими путевочниками. А те, словно чувствовали это, и в дорогу оделись поскромнее, и стояли чуть в стороне, к трапу не спешили. Среди них была и Галина. Но Бессемейная совершенно не хотела понять ситуацию, а может, и сама летела в Югославию.
— Да ладно! — презрительно оборвала самого несговорчивого. — Вы вон билеты еще не приготовили, а мне что, мерзнуть? — и нырнула куда-то под его руку и уже через минуту бежала вверх по трапу, не обращая внимания на крик стюардессы.
— Посадочный, посадочный ваш!
— Нет у меня посадочного, — крикнула, обернувшись у самого входа, — не успела! — и скрылась в овальной темной дыре.
Галина вошла последней, когда все места, казалось, уже были заняты. Прошла вперед. Бессемейная сидела у самой кабины. На соседнем кресле лежал ее огромный баул из черного кожзаменителя. Будто не замечая озирающую растерянно салон Галину, отвернулась к иллюминатору. Капюшон упал на спину, и были видны темно-рыжие блестящие волосы.
— Сашка, — сказал мужчина, сидящий сзади, — дай человеку сесть.
— А что, мест, что ли, больше нету? — откликнулась, не оборачиваясь от иллюминатора.
— Снимите вашу сумку, — сухо приказала бортпроводница, остановившись рядом с Галиной.
— Что? — Бессемейная обернулась и, словно только что увидев Галину, сдернула с кресла баул. — Пожалуйста.
В полете она вертелась, толкая Галину локтем, без конца откидывала спинку, снова садилась очень прямо и так надоела этим пассажиру сзади, что он, не выдержав, взорвался:
— Вот, блин косой, ты уймешься наконец?!
Она затихла, но ненадолго. Посидела, глядя перед собой на светящуюся надпись «Курить запрещается. Застегнуть ремни», усмехнулась чему-то и полезла в баул. В хлорвиниловом пакете, что положила себе на колени, оказалось множество тюбиков с кремами и бутылочек с лосьонами, большой растрепанный кусок ваты.
Не обращая внимания на пассажиров, оторвала клочок ваты, смочила миндальным молоком и привычным движением стерла с лица грим. Сразу стало видно, что немолода уже: две резкие морщинки пролегли от крыльев носа к углам губ, заметно обозначилась портившая нежную, плавную линию длинной шеи дрябло отвисшая кожа под подбородком. И все же маленькое большеглазое лицо с высокими округлыми скулами было еще красиво.
Держа в одной руке зеркало, подушечкой указательного пальца, измазанной кремом, начала наносить на лоб, щеки, глаза ряды белых точечек и сразу стала похожа на разукрашенную ритуальную маску вождя африканского племени. Легкими, осторожными похлопываниями размазала крем, сунула тюбик назад в хлорвиниловый пакет, повозилась немного, устраиваясь поудобнее, и, приняв неподвижно-окаменелое выражение лица, откинулась на спинку кресла, закрыла глаза.
От приторно-жирных парфюмерных запахов ее снадобий, от присутствия там, под ногами, страшной пустоты, в которую неожиданно ухала напряженно гудящая тонкая скорлупка — самолет, Галину начало мутить. Сердце сжималось томительно, как в детстве на качелях, и где-то внизу живота росла и поднималась к горлу душная, тяжелая волна.
Галина старалась не прислушиваться к муторным ощущениям, искала мыслей и воспоминаний приятных, чтоб помогли не думать о том, что лететь еще десять часов до Москвы и от Москвы — два, помогли забыть о топях и бескрайней тайге там, внизу, не слышать ароматов, наплывающих при каждом, даже самом слабом движении соседки слева.
Вспомнила, как прощалась с Петькой и Мариной, как стояли они терпеливо на деревянном крылечке интернатовского дома и смотрели в сторону на друзей своих, окруживших крошечного медвежонка. Медвежонок, усевшись тощим задом на кучу песка, сосал молоко, зажав бутылку в передних кривоватых лапах.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: