Дэвид Эберсхоф - Девушка из Дании

Эйнар ожидал, что свет рентгеновского луча будет золотым и испещренным, но он был невидимым, и Эйнар ничего не почувствовал. Сначала Эйнар подумал, что машина не работает. Он почти сел и спросил:

- Что-то не так?

Затем рентгеновский аппарат переключился на более высокую передачу, и жужжание поднялось на октаву. Помятый зеленый металлический корпус загремел сильнее. Тогда Эйнару показалось, что он почувствовал что-то в своем желудке, но он не был в этом уверен. Онподумал о живом животе с червями, которые гнездились в болотах Блютус. Он задался вопросом: ощущает ли он теплое шипучее чувство, или это только его воображение? Он приподнялся на локтях, чтобы посмотреть, но на его сером в полутьме животе ничего не изменилось.

- Пожалуйста, успокойтесь, - сказал доктор Хекслер через воронку, - ложитесь.

Но ничего не происходило, или то, что казалось Эйнару, было ни на что не похоже. Машина громыхала, и в его животе появилось чувство пустоты. Он не мог сказать, чувствовал ли он что-то горячее, или нет. Затем ему показалоь, что он почувствовал ожог, но когда он снова посмотрел, то увидел, что его живот такой же, как раньше.

- Лежите, мистер Вегенер, - снова загремел голос Хекслера, - это серьезная процедура.

Эйнар не мог понять, как долго работала машина. Прошло две минуты, или двадцать? И когда это закончится? Комната потемнела еще больше. Теперь она была почти черной, и вокруг серого качалось желтое кольцо света. Эйнару было скучно, а затем внезапно захотелось спать. Он закрыл глаза, и ему показалось, что его тело становится тяжелым. В последний раз он подумал о том, чтобы снова посмотреть на живот, но его руки не двигались, и он не смог подняться на них. Как же он так устал? Его голова была похожа на свинцовый шар, прикрепленный к шее. Эйнар почувствовал в горле свой утренний кофе.

- Постарайтесь уснуть, мистер Вегенер, - сказал Хекслер. Машина взревела еще громче, и Эйнар почувствовал, как что-то горячее прижимается к его животу. Тогда Эйнар понял, что что-то не так. Он приоткрыл глаза на достаточное время, чтобы увидеть, как кто-то прижался лбом к черному стеклянному окну, расплывавшемся от тепла. «Если бы Герда была здесь», подумал мечтательно Эйнар, «она бы отстегнула меня и отвезла домой. Она бы пинала зеленую машину, пока она не остановится».

Грохот металла потряс комнату, но Эйнар не мог открыть глаза, чтобы увидеть, что происходило. Если бы Герда была здесь, она кричала бы на Хекслера, чтобы он выключил чертову машину. Если бы Герда была здесь… Но Эйнар не мог закончить мысль, потому что он спал… Нет, он был вне сна.

Глава 12

Рентгеновский аппарат доктора Хекслера продолжал звенеть, и Герда прижалась лбом к черному стеклянному окну. Возможно, она ошибалась, возможно, ее мужу не нужно было обращаться к врачу. Она задумалась: стоит ли ей слушать свои протесты? По другую сторону стекла Эйнар лежал, привязанный к каталке. С закрытыми глазами он выглядел прекрасным, а сквозь стекло его кожа казалась мягкой и серой.

- Вы уверены, что ему удобно? - спросила Герда доктора Хекслера.

По большей части, она боялась, что Эйнар ускользнет от нее. Ей иногда доставляло беспокойство, что Эйнар никогда не ревновал, если какой-нибудь мужчина на улице пробегал глазами по ее груди. Единственный раз, когда он прокомментировал это, был, когда он оделся как Лили, а затем он добавил: «Как тебе повезло».

В своей консультации за неделю до этого доктор Хекслер сказал, что существует вероятность опухоли в тазобедренном суставе, которая может вызывать как бесплодие, так и запутанное состояние мужественности Эйнара.

- Я никогда ее не видел, но читал об этом. Она может оставаться необнаруженной, и проявляется лишь в странном поведении.

Часть Герды желала, чтобы эта теория имела смысл. Вторая ее часть хотела верить, что маленький скальпель, искривленный, как коса, сможет рассечь эту опухоль, ее кроваво-оранжевую и тугую, как хурма, кожуру, - и Эйнар вернется к их браку.

Из-за другой стороны темного окошка послышался металлический удар, но доктор Хекслер сказал:

- Все в порядке.

Эйнар корчился на каталке, ноги прижимались ремнями. Ремни были так натянуты, что Герда думала, что они могут порваться, и тело Эйнара отбросит через всю комнату.

- Когда вы закончите? - спросила она Хекслера, - вы уверены, что все идет хорошо?

Она погладила кончики волос, думая о том, как ненавидит свою грубость, и что если с Эйнаром что-нибудь случится, она не будет знать, что делать.

- Рентген требует времени, - ответил Владемар.

- Это причиняет ему боль? Похоже, ему больно.

- Не совсем, - сказал доктор Хекслер, - может быть небольшой поверхностный ожог, но не более того.

- Он почувствует небольшую боль в животе, - добавил Владемар.

- Это принесет пользу, - продолжил доктор Хекслер. Он был спокоен, с короткими черными ресницами, вьющимися вокруг глаз. Он проговаривал каждый слог, каждое предложение, а его голос был низким и властным. В конце-концов, машина привлекала самых богатых людей Дании, - мужчин с животами, которые в своем волнении за производство резиновых ботинок, минеральных красителей, суперфосфатов и портландцемента потеряли контроль над всем, что висело ниже пояса.

- И если это дьявол в вашем муже, - добавил Владемар, - я его уничтожу.

- В этом красота рентгена, - сказал Хекслер, - он сжигает плохое и оставляет хорошее. Не будет преувеличением назвать это чудом, - оба мужчины улыбнулись, и когда их зубы отразились в черном стекле, Герда почувствовала маленькое сожаление в груди. Когда процедура закончилась, Владемар перевел Эйнара в комнату с двумя маленькими окнами и складной ширмой на колесиках.

Он спал, пока Герда рисовала. Она рисовала Лили, спящую на кровати в институте. Если рентгеновский луч обнаружил опухоль, и доктор Хекслер удалил ее, что тогда произойдет? Неужели она больше никогда не увидит Лили на лице Эйнара, на его губах, в бледных зеленых венах, которые бежали по его запястьям, как реки на карте? Она связалась с доктором Хекслером в первую очередь чтобы успокоить Эйнара… Или это могло успокоить ее тоже? Нет. Она позвонила Хекслеру из маленькой будки на почте, потому что знала - она должна что-то сделать для Эйнара. Разве это не ее обязанность - удостовериться, что он получил надлежащее внимание? Если она пообещала себе что-нибудь, то никогда не позволила бы своему мужу ускользнуть. Не после Тедди Кросса. Герда подумала о крови, растекающейся из носа Эйнара и просачивающейся через платье Лили.

Эйнар повернулся. Он побледнел, и Герда положила на его лоб теплую ткань. Часть ее надеялась, что Хекслер даст указания Эйнару жить свободно под личиной Лили, чтобы она могла устроиться продавцом за стеклянным прилавком универмага Фоннесбех. Часть Герды желала быть замужем за самым скандальным человеком в мире. Ее всегда раздражало, что люди считали, будто выйдя замуж, она станет искать спокойной жизни.