Павел Калебин - Настоящие деньги

Валька покачал головой.

— Ничего мне не ясно, дядь Борь. Из-за каких-то талончиков такие предосторожности? Да и пришли бы бандиты эти за клише, ну и отдали бы мы его… Подумаешь!

— Хе, подумаешь! — передразнил его Кранц. — На таких мелких заказах правила-то и вырабатываются, вьюноша. Ну да ладно, дело сделано. Теперь время подумать о следующей работе.

— О Меркьюри? — радостно воскликнул Валька.

Борис Аркадьевич удивленно посмотрел на него:

— Чего-о? Какой еще Меркурий?

— Меркьюри. Фредди Меркьюри, дядь Борь! — напомнил тому Валентин. — Вы что, забыли о портретах на футболках?

— А, Фредя! — усмехнулся старик. — Отчего же забыл? Помню-помню. Именно об этих футболочках, так сказать, я и хочу с тобой сейчас потолковать. Наконец-таки появился у меня на примете один кооперативный цех, где занимаются пошивом таких вот модных вещичек. Правда, кооператоры эти все больше норовят какие-нибудь фирменные знаки на свои маечки забубенить, но, думаю, все ж таки можно попробовать предложить им что-нибудь пооригинальнее. Как думаешь, заинтересует этих футболочников наше предложение?

— Да еще как, дядь Борь! — чуть ли не воскликнул Валька. — «Квин» — это нечто! У Фредди Меркьюри, о котором я вам говорил, такой голосище…

Валька пропел, как сумел:

Кранца же Валькино пение развеселило.

— Что еще за Сизиков? — спросил он, пытаясь добавить своему голосу ноток озабоченности.

— Не Сизиков, а… — Валька, хохоча, махнул рукой и не стал ничего более говорить на эту тему.

Борис Аркадьевич тоже успокоился.

— Ну, и что, Валюх, сможешь раздобыть фотографию этого Сизикова?

— Конечно, дядь Борь. Я уже разговаривал на эту тему с чуваком, у которого можно на денек взять журнал с нормальной фотографией Фредди.

Старик хмыкнул:

— Денечек! Этот ваш Федя-Фредя будто Пророк какой, не меньше!

— Просто журнал импортный, — пожав плечами, пояснил Валька, — не перепечатка какая-нибудь. Завтра возьму, покажу вам.

— Ну, тогда завтра делом и займемся. Только уговор — дома мы с тобой не должны показывать виду, что связывает нас нечто большее, чем соседство. Договорились?

— Не вопрос, дядь Борь.

— Родителям не проболтался?

— Могила! — заверил Валька старика, приложив к губам указательный палец. — Только… — он осекся.

Кранц настороженно посмотрел ему в глаза:

— Что, только?

— Только не знаю, как про военкомат им сказать. Предки уже к проводам готовятся, а я им тут скажу, как снег на голову… Может, мне лучше не нести туда вашу справку, а?

— Как?! — вскричал старик. — Ты все еще не ходил в военкомат?

— Да говорю ж, не решусь никак.

— Я ничего не понимаю, Валюх. Твои умные сверстники полжизни, так сказать, отдать готовы, чтобы в армию не идти, тебе же такой шанс предоставляется, а ты…

— А вдруг… завернут там эту справку? — нерешительно произнес Валька, озвучив, наконец, терзавшие его сомнения по поводу подлинности этого документа.

— Ах вот оно что-о… — протянул старик, после чего с улыбкой осведомился: — Так ты, вьюноша, полагаешь, что дядя Боря подсунул тебе такой же липовый документ, как и эти вот талончики?

Валька насторожился.

— Липовые талончики? — переспросил он. — Так все же, дядь Борь: Минтрансавто или липовые?

Кранц всплеснул руками и ударил себя по коленям:

— Ну, что ты к словам придираешься, в самом деле! Липовые, не липовые… Для самые что ни на есть настоящие, а для меня — так все, что мимо государственной типографии прошло, — липовое. И липовее не бывает. Ясно тебе? Ну, а что касается справки для военкомата, тут не сомневайся. Ты ведь что думаешь, нарисовал справку и гуляй себе? А хрен тебе! Должны быть соответствующие записи во всяких больничных журналах, лабораториях. А записи эти, вьюноша ты мой бледный, никакая цинкография тебе сделать не поможет. Понял?

— И что, эти записи по поводу меня в больничных журналах на самом деле имеются? — боялся поверить Валька словам старика.

— Разумеется, — заверил его тот. — Можешь проверить, коль мне не веришь.

— Да не, верю я вам, конечно…

— Тогда за чем дело встало? Завтра же после занятий, перед тем, ко мне сюда ехать, обязательно заскочи в военкомат. Слышишь?

— Ладно, дядь Борь.

— И не забудь захватить своего Сизикова! — напомнил Кранц.

Валька улыбнулся.

— Не забуду, дядь Борь!

— И смотри не перепутай: военкомату — справку, старику — Сизикова, — намеренно ворчливым голосом, пряча улыбку, предостерег его Борис Аркадьевич, подражая известной реплике Андрея Миронова из «Брильянтовой руки»: «Бабе — цветы, детям — мороженое!».

Валька не перепутал.

В военкомате его встретили на следующий день так, словно ждали. Прапорщик на КПП, выслушав Вальку, направил его в корпус, где располагалась военно-врачебная комиссия. Едва он переступил порог, оказавшись в длинном пустом коридоре, так сразу же привлек к себе внимание одной толстой медички в белом халате, которая, степенно выплыв из одного кабинета, направилась было к двери другого.

— Чего тебе? — деловито осведомилась она, задержав шаг.

— Справку вот… принес… — срывающимся голосом сказал Невежин, все еще ожидая от этой бумаги какого-то подвоха.

— Это к председателю, вон, — кивнула она на одну из дверей, после чего повернулась к юноше своей танкерной кормой и поплыла дальше.

Валька приблизился к двери указанного кабинета и несмело постучал. Услышав зычное «Да!», толкнул ее.

— Здрасте… — прямо с порога неуверенно поздоровался он с толстым лысым человечком в военной форме, который сидел за столом возле окна и шелестел какими-то бумагами, ловя их отражение стеклами массивных очков.

Конечно, Валька прекрасно знал, что это председатель ВВК. Еще весной, на общей комиссии, он стоял перед ним голый, стыдливо сложив в паху руки, под любопытными взглядами двух докториц, сидевших по обе руки от этого вершителя юношеских судеб. Ну, а сам «вершитель» тогда, даже не удостоив призывника Невежина взглядом, устало бросил, будто и не зная иных слов: «Годен! Следующий…»

Но сейчас Валька удостоился-таки его взгляда.

— Здрасьте, — насмешливо передразнив, поздоровался он с посетителем, после чего осведомился, вольно или невольно каламбуря: — Кто таков? Видать, нездоров?

— Нездоров вот, — с наигранной печалью вздохнул Валька.

Председатель с ехидцей улыбался.

— И справка у тебя есть?

— И справка у меня есть, — послушно ответил Валентин, протягивая ее хозяину кабинета: — Вот.

— Так-так, — быстро прочитав то, что было написано в справке, произнес председатель, — стало быть, в армию идти не хотим, да?