Павел Калебин - Настоящие деньги

И бывший вице-премьер, вняв высокому совету, решил нанести Близнецам ответный удар.

Да, он непременно нанесет его! — зрела в душе бывшего вице-премьера уверенность. И при этом он был абсолютно уверен, что в общую воронку мясорубки его не вовлекут… Не на того напали!

Предчувствие больших перемен пришло к Чеботаревскому еще весной этого злополучного 2013 года. Тогда в интернете вдруг начали появляться разоблачительные материалы по поводу неправедно нажитой собственности того или иного российского чиновника. Теперь же, осенью, после выборов Собянина мэром Москвы, опять посыпались отставки… Глава Роспотребнадзора, клоун, вот тоже слетел. Под Якунина [18] Якунин В.И. — на 2013 г. президент ОАО «Российские железные дороги». недавно копали… руками еще одного клоуна, вившегося, как моль, над его шубохранилищем. Неспроста, видать, копали! Без сомнений, намечались очередные перестановки в эшелонах власти, и Чеботаревский не хотел оставаться в стороне, поэтому предусмотрительно избавился от всей недвижимости за рубежом, а высвободившиеся деньги раскидал по семи заграничным банкам, дабы не хранить «все яйца в одной корзине». Ну, а чтобы обезопасить эти счета от каких-нибудь гипотетических арестов, оформил их на подставное лицо. Вернее, этим лицом был он сам, но только звали его иначе: Иванов Андрей Николаевич. Документы на имя этого человека, но, разумеется, с фотографией бывшего вице-премьера, были «сделаны» загодя и вполне официально. Таким образом, российский политик Чеботаревский в любой момент мог бы превратиться в никому неизвестного Андрея Иванова, простого русского миллионера. Пока его, не дай бог, вычислят, он уже успеет стать каким-нибудь Сэмом Джонсом — владельцем собственного зеленого острова…

Таким образом, ощущая, что тыл его надежно прикрыт, Валентин Петрович вдруг начал принимать необыкновенно смелые решения…

— Эй, — обратился он с заднего сиденья к сидевшему впереди водителю, — разворачивайся, едем обратно, в центр.

— Как скажете, Валентин Петрович, — послушно отозвался шофер, плавно нажимая педаль тормоза, после чего резко вывернул руль. — А куда именно?

Но Валентин Петрович уже не слушал его. Прижав к уху “Vertu” [19] “Vertu” — марка дорогого мобильного телефона ручной сборки. , он с напряженным выражением лица ждал ответа. Ожидание, правда, не затянулось.

— Алле? — прокричал он в трубку. — Санта? Как сам? — неведомый Санта, судя по последовавшему потом комментарию Чеботаревского, чувствовал себя вполне ничего: — Ну и чудненько, — отметил Валентин Петрович. — Слушай задачу…

Доведя до Санты свой созревший спонтанно, но как всегда гениальный план, Чеботаревский улыбнулся краешком губ и с удовлетворением откинулся на спинку сиденья. Но долго пребывать в столь благодушной позе он не стал. Уже спустя полминуты в руке его появился другой мобильник, не менее крутой, но все же не “Vertu”. Бывший вице-премьер был уверен: эта «труба» прослушивается людьми Близнецов! Поэтому и говорил он громко и внятно, в расчете, что его слова незамедлительно станут известны Сергею Ашотовичу и его компаньону. А звонил он своему преданному помощнику.

— Андрюша, завтра без десяти шесть — в семнадцать пятьдесят, стало быть, — в Домодедово пребывает рейс из Цюриха. Номер LX 1326. Нужно встретить наших людей прямо в аэропорту, с ними девочка. Она будет зарегистрирована под именем Наташи Воробьевой.

— Ого! — услышал Чеботаревский (и не только он!) в трубке изумленный голос своего помощника. — А что это они ее так… скоропостижно-то?

— Так надо, Андрюша, так надо. Скоро мы должны будем передать ее папаше, так вот не хочется, чтобы по дороге до города с ней что-то случилось. Хочу, чтобы ты встретил ее и все проконтролировал. Враг не дремлет, Андрюша, враг не спит…

— Хорошо, Петрович. Я встречу.

— Еще кого-нибудь прихвати с собой.

— Опаньки! — с задором воскликнул Андрюша. — Чувствую, жареным пахнет. Так, Петрович? Хе-хе. Вспомним молодость!

— Береженого бог бережет, Пахом! — впервые за несколько лет Чеботаревский назвал своего помощника по старой, забытой кличке. И того это сразу же насторожило.

— Я возьму твоего Вадима, — лаконично ответил Пахом, после чего отключился.

Лицо Валентина Петровича тут же приняло еще более сосредоточенное выражение. Отыскав в этом же — «засвеченном» — мобильнике еще чей-то номер, он нажал кнопку вызова. Когда бывшему вице-премьеру ответили, лицо его приняло совершенно иное выражение: тонкие губки растянулись в улыбочке, глазки сузились, а голосок зазвучал не то чтобы заискивающе, но как-то хитро, по-лисьи:

— Роберт Янович? Чеботаревский беспокоит. Это хорошо, что узнали. Вот по какому вопросу я звоню вам… Впрочем, вопрос вам хорошо известный. Как вы должны понимать, все тот же. Ага… Ага… Если вы все подготовили, то я предлагаю вам взять все бумаги и подъехать завтра вечерком куда-нибудь на нейтральную территорию… Я со своей стороны тоже буду полностью готов к осуществлению наших с вами договоренностей. Надеюсь, вы обойдетесь без фокусов… Место? Ну… А чего далеко ходить! Хи-хи. На том же месте, как говорится, в тот же час…

Закончив телефонную беседу, Вакарис положил мобильник на стол и, наконец, отвел глаза от физиономии бывшего вице-премьера, запечатленной на первой полосе свежего номера «Московского комсомольца». Да, это было несколько оригинально: во время телефонной беседы иметь перед глазами снимок того, с кем говоришь. На протяжении всего разговора управляющий «ОКО-банком» смотрел на это лицо, испытывая довольно противоречивые чувства. Еще утром, как только до него дошла новость о выбросе в СМИ компромата на господина Чеботаревского, он возликовал — поделом! Но эйфория, казалось, быстро спала. Причем не просто спала, а, если судить по выражению лица Вакариса, уступила место унынию. «Действительно, — мог подумать человек, посвященный в проблемы управляющего «ОКО-банком» весьма поверхностно, — чему радоваться, если единственное звено, связывающее того с похитителями дочери, в ближайшее время может оказаться или в тюрьме, или, от греха подальше, за границей. Разумеется, в любом случае, вряд ли Чеботаревскому будет дело до его посреднической миссии!»

Однако этот звонок бывшего вице-премьера должен был вселить в Вакариса некоторый оптимизм. Раз политик не потерял интерес к делу, стало быть, его не сильно трогает раздутый газетчиками скандал в отношении него. А раз так, нужно срочно готовиться к встрече с ним!

И Вакарис начал действовать тут же. Правда, стороннему наблюдателю дальнейшие действия банкира могли бы показаться несколько странными.

Он дотронулся до одной из кнопок на компьютерной клавиатуре и произнес: «Антон, меня нет. Ни для кого!», после чего резко встал из-за стола и, обернувшись к глухой стене, махнул в ее сторону рукой с зажатым в ней миниатюрным пультом. Со стороны этот жест походил на магический пасс. Несведущий человек, без сомнений, просто ахнул бы, увидев, как после этого стена разверзлась, будто пещера Алладина. Да и сам банкир каждый раз, когда открывал подобным образом потайной проход в подвал, сдержанно улыбался, ловя себя на подобной мысли.