Любен Каравелов - Повести и рассказы

Заметив юношу, который задирает нос, тогда как в животе у него играет цыганский оркестр, он поет:

А при виде пожилого холостяка, не желающего и думать о женитьбе, затянет, подсвистывая, знаменитую холостяцкую песню:

Но иногда шутки его имеют совсем безобидный характер. Например, встретив хорошенькую женщину или миленькую девушку, он кашлянет, а при встрече с монахиней закрутит правый ус.

Бай Петр — человек семейный; у него две пары ребят: два мальчика и две девочки. Но прежде чем перейти к главному действующему лицу нашего повествования, я должен познакомить вас с супругой бая Петра. Существуют в отечестве нашем женщины, заставляющие думать, что рассудок и разум внедряются в человеческие головы под действием какой-то сверхъестественной силы, которая для одних — ласковая мать, а для других — мачеха. Жена бая Петра, когда-то носившая имя Нена, а теперь величаемая Петровицей Бамней, — женщина до того разумная, что вызывает удивление даже у казанлыкских учителей Христовых; а женщины всех возрастов — и молодки и старухи — ходят к ней за всякими советами, которые она дает с величайшей готовностью. Разумеется, и в Казанлыке, как во всех остальных городах поднебесной, существуют зависть, ненависть и другие скверные свойства, появившиеся у людей еще во времена господина Каина и особенно часто свивающие себе гнездо в женских сердцах. Одно из этих сердец, желавшее блистать в Казанлыке, но затемняемое славой Петровицы, сказало однажды, что у добрых и умных родителей бывают непутевые дети.

— Увидим, — ответила Петровица.

И она не спускала глаз с четверых своих голубчиков. Старшую девочку звали Пенкой. Как жаль, что я не художник: я нарисовал бы вам ее невинное личико, ее ясные, лучистые глаза, ее бело-розовые щеки, ее алые губы, ее красиво изогнутые брови, ее высокую грудь, ее белую шею, ее стройный стан. Но Пенка обладала еще одним достоинством, не стареющим и создающим добрую славу, которая сохраняется даже после смерти. Она была добра, умна и так прилежна, как бывают только чистые, невинные создания. Ее нежный голос, ее веселые песни раздавались на весь околоток, а работала она так, что о ней отзывались с похвалой лучшие казанлыкские хозяйки. Если б вы видели ее полотно, ее вышивки, выпеченные ею булки, когда она несет их на плече из пекарни, вы согласились бы со мной, что болгарка — лучшая женщина во вселенной.

— Кому эта девушка женой станет, тот как в раю всю жизнь проживет, — говорили даже те старушки, которые не любят о людях добро говорить.

— В мать пошла, — толковали мужчины, вздыхая при этом так, что их женушки задавали им перцу.

Что же касается молодых парней, которые глядят больше на лицо и фигуру, чем на мозговой аппарат, управляющий человеком, то и они не могли не вздыхать и не думать о Пенке, так как в ней соединялось все, что заслуживает похвал и любви. Но было сердце, бившееся при встрече с Пенкой и при виде ее милых, ясных глазок сильнее других. Сердце это принадлежало Стояну Тончеву, слывшему в городе добрым, честным и способным парнем. Единственное, что мешало Тончеву фигурировать в первом ряду казанлыкских граждан, — это бедность его родителей да еще то, что мать его была известная всему городу сплетница. Все это не могло нравиться казанлыкским патрициям, всегда стремившимся отделять пшеницу от плевел.

— Хороший парень! — говорил один казанлыкский старикан. — Только вот — мать; а про самого слова худого не скажешь: и работящий, и деньжат успел сколотить.

— У него все спорится, — отвечал один из тех старцев, для которых хорош только тот, кто сделал им что-нибудь полезное. — Поручил я ему тут работу одну, отлично справился.

— Надо его школьным попечителем выбрать, — заметил Ганчо Попов, обычно высказывавшийся лишь после того, как вопрос решат чорбаджии.

— Нет, нет… Этого никак нельзя… Чтобы захаралийцы нас на смех подняли?.. Мать целый день по городу шатается, а сына в попечители! — возразил первый.

Из этого незначительного разговора вы можете заключить, что Стоян привлекал к себе не только внимание казанлыкских граждан вообще, но, в частности, также внимание отцов, имевших счастье вырастить черноглазых козочек и теперь ищущих им покупателя. А что думал о Стояне бай Петр, у которого тоже была дочь на выданье?

«Стоян — хороший парень, — думал он, перебирая четки. — Мать его, говорят, не того… А что в ней плохого? Женщина как женщина. Расхаживает, мол, по городу, словно лудильщица какая… Так что ж из этого? Все ходят. Меня целый день дома не бывает… Да и дочь свою я ведь не за мать, а за сына выдать хочу… Какая мать, значит такой и сын, говорят. Ну и пускай говорят. А ты на парня, на парня смотри! Три дня тому назад приходил он ко мне, сказать что-то хотел, да Константин Мыгла пришел — помешал. Ежели Стоян посватается, выдам за него. Лучше синицу в руке, чем журавль в небе».

Мать, — как уже сказано, женщина умная, — тоже, конечно, соглашалась выдать дочь за этого юношу, наделенного всеми качествами порядочного человека.

«А мой-то отец разве из лучшей семьи? — задавала она себе вопрос, размышляя о человеческой глупости. — Свекор с разбойниками ходил, народ грабил, а муж мой, говорят, хорошего роду. Пойди разберись тут, чего людям надо. Я только знаю, что лучшего зятя, чем Стоян, нам не найти. Свекровь говорила: когда вола покупаешь, на шею да на копыта гляди, а батрака нанимаешь — гляди, как он одет да как бич держит. «Кто носит грубые поршни, тот может и туфли носить, — говорила она, — а кто — красные карловские башмаки, тот не может носить поршней… Да знаешь ли, невестка, что ни одни красные башмаки отцу своему доброй славы не принесли?» Вот какая была моя старуха свекровь! Но люди толкуют, что мать у Стояна непутевая, а сын слушается ее и почитает. Так что же тут дурного? Хороший сын должен почитать даже плохих отца с матерью за то, что они родили его и вырастили. Чти отца своего и матерь свою! «Почитает мать!..» А что ж ему делать?.. Убить ее, что ли? Плохая ли, хорошая ли — все мать».

Теперь посмотрим, что думала о Стояне сама Пенка, чьей судьбой были озабочены добрые люди. Но кто может поведать нам тайны женского, а тем более девичьего сердца, в котором столько переходов, темных закоулков, извилин и пр.? Кто может поведать нам мысли, что кружатся в голове невинного молодого существа, только начинающего жить, любить, ненавидеть, думать о будущем и критиковать общественное устройство? Наконец, кто может поведать нам, какие сны снятся живым, подвижным, деятельным натурам, в которых уже проснулось стремление к новой жизни, к разнообразным наслаждениям, к удовлетворению своих нравственных потребностей? Не знаю, как другие, а я желал бы, чтобы все шестнадцатилетние девушки видели во сне меня…