Ольга Токарчук - Веди свой плуг над костями мертвых

— Помоги мне, — прохрипел он. — Отвези домой.

Его слова прозвучали печально. Мне стало его жалко.

Конечно, надо забрать его домой, он прав. Освободить его от него самого, от этой испорченной, жестокой жизни, которую он вел.

Это был Знак, я сразу его поняла.

— Подождите минутку, я сейчас вернусь.

Я пошла к машине и вытащила из холодильника сумку со льдом. Случайный свидетель подумал бы, что я собираюсь сделать кому-то компресс от мигрени. Но никаких свидетелей не было. Большинство машин уже отъехало. Какие-то мужчины выкрикивали что-то у дверей; раздавались возбужденные голоса.

У меня в кармане была Боросова бутылочка, которую я украла.

Когда я вернулась, Председатель сидел, откинувшись назад, и плакал.

— Если вы и дальше так будете пить, у вас когда-нибудь случится инфаркт, — сказала я. — Пойдем.

Взяла его под мышки и потянула вверх, чтобы он встал.

— Почему ты плачешь? — спросила я.

— Вы такая добрая…

— Я знаю.

— А вы? Почему вы плачете?

Этого я не знала.

Мы зашли в лес, я подталкивала его, и мы двигались все дальше, и только когда не было уже видно света в клубе, я его отпустила.

— Попробуй срыгнуть, сразу станет лучше, — посоветовала я. — И тогда я отправлю тебя домой.

Он посмотрел на меня отсутствующим взглядом.

— Как это «отправишь»?

Я успокаивающе похлопала его по спине:

— Ну, давай, рыгай.

Председатель оперся о дерево и наклонился. Изо рта потекла струйка слюны.

— Ты хочешь меня убить, правда? — прохрипел он.

Начал кашлять и давиться, но потом действительно что-то забулькало, и Председателя вырвало.

— О, — только и сказал он, пристыженный.

Тогда я протянула ему в крышечке от бутылки немного Боросовых феромонов, и приказала выпить.

— Тебе сразу станет лучше.

Он выпил это и зарыдал.

— Ты отравила меня?

— Да, — ответила я.

И тогда я поняла, что его час пробил. Обкрутила ручки сумки вокруг ладони, приняла позу, чтобы лучше размахнуться. Ударила. Попала в спину и затылок, он был значительно выше меня, но сильный удар заставил его упасть на колени. И я снова подумала, что все складывается именно так, как и должно быть. Ударила второй раз, на этот раз точно. Что-то хрустнуло, он застонал и упал на землю. У меня было такое ощущение, словно он благодарен мне за это. В темноте я уложила его голову так, чтобы он открыл рот. Тогда вылила остаток феромонов на шею и одежду. По дороге выбросила лед возле клуба, а сумку спрятала в карман.

Вот, как это произошло.

Все сидели, не шелохнувшись. Горчичный суп давно остыл. Никто и слова не сказал, поэтому я накинула на себя куртку, вышла из дома и направилась в сторону Перевала.

Где со стороны села слышался вой сирен, и их жалобный протяжный звук летел с ветром над Плоскогорьем. Потом все затихло, я успела увидеть, как удаляются фары Дизевого автомобиля.

Наверное, Дизь заехал утром, когда я еще спала, наглотавшись своих таблеток. Разве после такого можно было заснуть без снотворного? И я не услышала, как он стучал. Мне и не хотелось ничего слышать. Почему он не остался дольше, не постучал в окно? Без сомнения, Дизь хотел сообщить что-то важное. Спешил.

Я растерянно стояла на крыльце, но заметила только на коврике под дверью томик Блейка, тот самый, что мы купили в Чехии. Зачем Дизь оставил его здесь? Что хотел мне сказать? Я открыла книгу и начала листать, но из нее не выпала ни одна записка, не было видно ни одного сообщения.

День был темный и мокрый. Я с трудом волокла ноги. Поплелась заварить себе крепкого чая, и только тогда увидела, что одна страница в книге заложена травинкой.

Я прочитала то, над чем мы до сих пор не работали, отрывок из письма Блейка Ричарду Филипсу, слегка выделенный карандашом (Дизь ужасно не любил делать пометок в книгах):

«… я узнал из статьи „Пророчество и истинные бриты“ от 13 октября 1807 p., Что, — и тут Дизь дописал карандашом „Пан Black Coat“ [11] Господин Черное Пальто (англ.). — хладнокровный, как Робеспьер, хирург привел к тому, что Полиция обыскала Жилье и Имущество определенного Астролога, чтобы упечь его в тюрьму. Людей, которые умеют Читать по Звездам, часто преследует их влияние, не меньше, чем Ньютонистов, которые этого не читают и читать не умеют, преследуемые зато собственными размышлениями и экспериментами. Все мы — объект блужданий; мог бы кто-то сказать, что все мы не Преступники?».

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять написанное, а потом вдруг стало нехорошо. Печень отозвалась тупой, растущей болью.

Я начала складывать в рюкзак свои вещи и ноутбук, но тут услышала двигатель автомобиля, нет, по крайней мере двух. Не было времени на раздумья, я схватила все это и побежала вниз, в котельную. На мгновение показалось, что меня там снова ждут Мама и Бабушка. И Девочки. Может, это был бы для меня лучший выход — присоединиться к ним. Но там никого не было.

Между котельной и гаражом есть маленький закуток для водяных счетчиков, кабелей и швабр. Такой закоулок должен быть в каждом доме на случай Преследований и Войн. В каждом доме. Туда я и залезла с рюкзаком и лэптопом под мышкой, в пижаме и тапочках. Живот у меня болел все сильнее.

Сначала послышался стук, потом скрип двери и шаги в сенях. Я слышала, как они шли по лестнице и открывали все двери. Слышала голос Черного Пальто и того молодого полицейского, который работал с Комендантом и потом допрашивал меня. Но были и другие, этих я не знала. Они разошлись по всему дому. Звали меня:

— Гражданка Душейко! Пани Янина! — собственно, хотя бы поэтому я не отозвалась.

Поднялись наверх, видимо, нанесли грязи, побывали во всех комнатах. Потом один из них начал спускаться вниз, и через минуту дверь в котельную открылась. Кто-то вошел и пристально осматривался вокруг, заглянул в кладовую, а потом направился к гаражу.

Я чувствовала движение воздуха, потому что он был на расстоянии каких-то десятков сантиметров.

Я затаила дыхание.

— Адам, ты где? — послышалось сверху.

— Здесь! — отозвался он почти у моего уха. — Здесь никого нет.

Наверху кто-то выругался. Грязно.

— Бр-р-р, неприятное место, — сказал себе тот, что в котельной, и отправился вверх. Свет не потушил.

Я слышала, как они разговаривали, стоя в сенях. Совещались.

— Она, видимо, просто убралась из дома…

— Но машину оставила. Удивительно, да? Пешком пошла?

Тогда к ним присоединился голос Матоги, запыхавшийся, будто сосед прибежал сюда вслед за Полицией: