Коллектив авторов - Из плена восточной сказки. Жизнь после гарема

О ДУБАЕ

Сначала о мужской одежде, о женской разговор впереди.

Основа костюма — длинная белая рубашка, называемая кхандурой, а иностранцами обычно дишдашей. Дишдаша должна быть белой, длинной (чтобы при ходьбе не мелькали тонкие или, наоборот, отекшие щиколотки) и обязательно чистой!

Носят и цветные дишдаши — бежевые, песочные и даже бледно-оливковые, но НИКОГДА с рисунком, голубые или черные.

По мнению арабов, разноцветная одежда годится только для рабов или женщин. Не мешало бы усвоить туристам, рядящимся в бермуды с пальмами и морским пейзажем на пикантном месте, купленные во время предыдущего отпуска в Таиланде.

Голубой — цвет траура, не хотите, чтобы выражали соболезнования — спрячьте свои небесно-голубые рубашки и футболки подальше в чемодан до возвращения на родину. Конечно, локалы делают скидку на туристическую неосведомленность и не станут предлагать вам платок, чтобы вытереть слезы, заметив цвет рубашки, но все же запомните.

Все другие цвета, кроме белого, означают, что человек считает температуру слишком низкой, это зимние варианты, возможно даже из фланели. Бывает и свитерок сверху!

И впрямь, как же без утепления при 18–20 градусах тепла?! Околеть недолго. Но все познается в сравнении, после полугода при плюс 50 в тени организм категорически отказывается понимать, что 20 градусов — это тепло.

Мне с моего места было плохо видно, что творится внизу у воды, но по крикам редких людей на набережной стало понятно, что она… бросилась в воду! Не просто бросилась — попала под подходивший кораблик.

Все, кто были в кафе, выскочили наружу. Я тоже.

Дико без остановки выезжала какая-то женщина, галдели другие свидетели ужасного происшествия. Капитан судна просто не имел возможности отвернуть, слишком все быстро произошло, по мутной зеленоватой воде расплывалось красное пятно, и чуть дальше плыл кусок зеленой абаи… Я стояла, прижимая платок к губам и чувствуя, как накатывает дурнота. В голове набатом звучало: Раиса утопилась… Утопилась… У меня на глазах… Почему?!

Чувствуя, что вот-вот впаду в истерику, поспешно вернулась в кафе, трясущимися пальцами зачем-то набрала номер Анны. Только услышав её приветливый голос, поняла, насколько испугана сама. Мне с трудом удалось сообщить, что я уже освободилась и сижу в «Террасе».

— Буду через пару минут!

Анна и Барри жили совсем рядом в одном из аккуратных домиков на улице Мейель. Не самый фешенебельный район столицы ЕС, но и мои друзья не самые состоятельные бельгийцы. Мы пару раз бывали с Анной и Барри в «Террасе», потому я знала этот адрес.

Я залпом выпила остывший кофе и некоторое время сидела, тупо уставившись прямо перед собой. Но все же краем глаза заметила, как в кафе вошел жандарм и стал беседовать с барменом. Бармен кивнул на меня — явно сообщил, что я кого-то жду, а погибшая стояла перед входом и смотрела на меня, прежде чем броситься с пристани.

Так и есть, жандарм подошел:

— Мадам, вы кого-то ждете? Вы говорите по-французски?

— Да, немного. — Я ответила на второй вопрос, игнорируя первый.

— Вы видели, что произошло?

— Отсюда ничего не видно.

В эту минуту в кафе вошла Анна.

— Привет. Там что-то случилось…

Проводив взглядом мою подругу, отправившуюся узнавать новости у бармена, жандарм все же уточнил:

— Вы её ждали?

— Да.

— Так вы ничего не видели? — продолжил настаивать служитель порядка.

Я пожала плечами:

— Женщина постояла, словно не решаясь войти, а потом вдруг побежала к спуску. Дальше я только слышала крики.

Анна уже вернулась с круглыми от ужаса глазами.

О ДУБАЕ

Дишдаша должна быть не просто белой, она ослепительно белая, отменно выглаженная и приятно пахнущая.

Достигается это просто — переодеваниями и химчисткой. В гардеробе локала среднего достатка (хм…) не меньше полусотни дишдашей. Локалы их не стирают, а отдают в химчистку, так удобней.

В машине всегда есть запас белоснежных, отутюженных дишдашей.

Все они немного сужены книзу, чтобы подчеркивать ширину плеч обладателя, а вот вороты разные, и по форме воротника и выреза нередко можно определить, откуда обладатель.

Дубайцы предпочитают вообще без воротников.

Бывают дишдаши со стойками и даже отложными воротниками, как у европейских рубашек.

Если дишдаша без воротника, то к вырезу горловины изнутри можно прикрепить и откинуть наружу узкий «галстучек». Вот его-то и пропитывают духами. Рубашку можно сменить, а «галстучек» пристегнуть к следующей, тогда (при чистоте всего остального) мужчина будет весь день отменно пахнуть.

— Бенни говорит, что какая-то женщина попыталась прыгнуть с пристани на отошедший катер и погибла.

— Как она была одета? — снова прицепился ко мне жандарм.

— В абаю и хиджаб, но без никаба. — Я решила, что лучше ничего не скрывать. Ведь если найдут телефон Раисы, там обнаружится мой номер, придется объяснять, почему скрыла знакомство с ней.

— Во что?

— Это одежда мусульманских женщин. Глухое верхнее платье называется абая, платок на голове — хиджаб. А никаб, это темный платок, который скрывает лицо, оставляя только глаза.

Кажется, произвело впечатление, но вызвало новые вопросы.

— Вам так хорошо знакома эта одежда?

Анне надоел устроенный мне допрос, она фыркнула:

— Мне тоже, офицер. Мы с Анной жили в Эмиратах и работали в системе помощи женщинам.

— Эта женщина была арабкой? — ткнул офицер пальцем в сторону канала.

— Возможно, — пожала я плечами. — Здесь много мусульманок, в том числе и из арабских стран. У меня у «Писающего мальчика» должна была состояться встреча тоже с мусульманкой.

— Состоялась?

Жандарм старательно делал вид, что занят исключительно занесением каких-то данных в свой блокнот, и мое сообщение его нисколько не интересует. Но охотничья стойка выдавала бдительного детектива с головой.

Я спокойно покачала головой:

— Нет, она не пришла.

— Кто? — сунула нос Анна.

— Раиса.

— Это была она? — снова вмешался сыщик, кивнув в сторону набережной.

Черт возьми! Ну у него и нюх. Выручила Анна:

— Вы что?! Раиса всегда в черном с головы до ног! — Глаза Анны были готовы вылезти из орбит. Казалось, она в шоке от нелепости, произнесенной офицером. Того такая реакция не смутила, но удивила.

Пришлось спешно пояснять:

— Просто у Раисы изуродована нижняя часть лица, а операцию делать боялась, вот и закрывала все, кроме глаз. Мы её действительно никогда с открытым лицом не видели.

— А почему она не пришла?

— Не знаю. Я не очень хочу возрождать старые знакомства из Дубая, офицер. Не пришла, и ладно.

— Странное для арабки имя — Раиса, вы не находите?

— Не нахожу, — усмехнулась я, откидываясь на спинку стула. Из-за его настойчивости появилось желание хамить, хотя я понимала, что это опасно. — Раиса по-арабски значит «начальница». Она командовала служанками.