Исаак Фридберг - Арена: Пять новелл о человеческих странностях

Тут можно читать онлайн Исаак Фридберг - Арена: Пять новелл о человеческих странностях - бесплатно полную версию книги (целиком) без сокращений. Жанр: prose, издательство Вага (Vaga), год 1985. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
  • Название:
    Арена: Пять новелл о человеческих странностях
  • Автор:
  • Жанр:
  • Издательство:
    Вага (Vaga)
  • Год:
    1985
  • Город:
    Вильнюс
  • ISBN:
    нет данных
  • Рейтинг:
    5/5. Голосов: 21
  • Избранное:
    Добавить в избранное
  • Отзывы:
  • Ваша оценка:
    • 100
    • 1
    • 2
    • 3
    • 4
    • 5

Исаак Фридберг - Арена: Пять новелл о человеческих странностях краткое содержание

Арена: Пять новелл о человеческих странностях - описание и краткое содержание, автор Исаак Фридберг, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Пять новелл живущего в Советской Литве писателя И. Фридберга, повествующих о нашем современнике, в непростых жизненных коллизиях утверждающего идеалы гуманизма и человечности. Новеллы написаны с юмором, доброй иронией, сюжетные ситуации часто парадоксальны, что даёт автору возможность выписать человеческие характеры.

Арена: Пять новелл о человеческих странностях - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Арена: Пять новелл о человеческих странностях - читать книгу онлайн бесплатно, автор Исаак Фридберг
Тёмная тема
Сбросить

Интервал:

Закладка:

Сделать

— Я долго был несчастлив в любви. Есть такая форма несчастья, которая очень похожа на счастье. Когда человек счастлив своим невежеством. Незнанием своим счастлив. Наверно не было бы нужды разбираться во всём этом — в конце концов, кому какое дело, что примиряет человека с жизнью, знание или заблуждение — если бы коварное счастье этого рода не было похоже на мину замедленного действия: рано или поздно наступает взрыв, осколки былого спокойствия взлетают в воздух, окружённые облаком разлетающихся мыслей, их замедленный беззвучный полёт потрясает тебя, сбивает с ног, оглушает — при этом ты остаёшься жив, но ты контужен, трепетные каналы, по которым ты общался с миром — блокированы, ты искалечен, ты находишь в себе силы и поднимаешься на ноги, но это уже не те ноги, к которым ты привык — лёгкие и послушные, — это протезы, скрипучие неловкие протезы, имя которым тоска и обида. Говорить об этом стыдно, ты молчишь, делаешь вид, будто всё в порядке — всё действительно в полном порядке, жизнь владеет своим ремеслом — протезы сработаны на славу, в них можно танцевать и играть в футбол, бегать от инфаркта, лазить по горам и путешествовать — вот только глухая тоска, что делать с ней? Она ищет тебя и находит всюду, куда бы ни умчали тебя путешествия, танцы и игры. Ты становишься нервен и суетлив, завистлив и злобен — мелко, беспомощно злобен — а тоска безжалостна, она пытает тебя с ленивым постоянством… Тоска по истинному, настоящему. Тоска по нежности… Весь ужас в том, что поставить диагноз самому себе невозможно, диагноз ставят люди, окружающие тебя. Диагноз всегда фальшив, потому что мины твоего несчастья взрываются бесшумно, незаметно для других — а значит все несправедливы к тебе, ты отвечаешь им ненавистью, скрытой, тоже несправедливой, и оттого ещё более мучительной. И только мать знает всё про тебя, твои невидимые войны понятны ей, она несёт тебе свою, материнскую, нежность — другой ведь нет — но нельзя заменить того, что нельзя заменить…

Я стал преступником. Я стал уничтожать всё живое вокруг себя. Дня не проходило без убийства. Я убивал искренность, доброту, веру в торжество справедливости, я убивал в других людях всё, во что не верил сам — и наслаждался этим. Жизнь бессмысленна. Она бессмысленна по своим целям, методам и результатам — я понял это и бросал своё знание в мир пригоршнями отравленных зёрен. Люди вокруг меня умирали, и, умирая, становились подобными мне. Я наслаждался их бессилием и бесконечной властью своего знания.

Живописная деталь. Которую наверно нужно припомнить для полноты картины. Они все очень трудно умирали. Они умирали, мучаясь и проклиная меня. И делали это потому, что не хотели моего знания. Они теряли заблуждение болезненно и гневно, как невинность, и даже вздоха благодарности мне не довелось услышать.

Во всём этом была смертельная опасность для меня самого — но я не замечал её, влекомый энергией заблуждения. В чём опасность, спросите вы? Она проста, как варёная луковица. Жизнь бросила мне эту луковицу в лицо и в очередной раз рассмеялась. Потому что первый же человек, сказавший мне слова благодарности за всё это, оказался сильнее меня и обрёк меня на рабство.

Смешно? Да, вы правы, это была женщина. Она, единственная, шла на смерть со счастливым лицом, потому что верила мне, и эта вера была ей дороже и нужней, чем жизнь в счастливом пространстве заблуждения.

Я украл её. Я выкрал её у самого себя и спас ей жизнь. Я растоптал свою мантию и чёрную велюровую шляпу, в провинциальном универмаге я купил костюм с жилеткой и пижаму в голубую полоску, я попросил прощения у всех, кого заставил страдать — меня никто не простил, — но я не отчаялся, потому что знал, что буду упрям в своём терпении и добродетели.

Именно тогда я во второй раз стал преступником. Ибо всё мёртвое в нашей с ней жизни было законным, а всё живое — стояло вне закона. Я был женат, и она была замужем, и были дети, зачатые во лжи, и было мгновение истины, которое осветило всю нашу прежнюю жизнь — её и мою — и оправдало всё, ибо такова была цена… И мы, восставшие против лжи, вдруг оказались погружёнными в эту ложь по самые уши… Ибо не так-то просто преступить Закон.

Наступили времена «подполья», иносказаний, паролей и явочных квартир. Жизнь преисполнилась тайных радостей, они составили её смысл и существо. Нас опьяняло безумство риска, мы отдавались власти страха и наслаждения одновременно, ощущение опасности обрамляло наши встречи, как вуаль — лицо незнакомки — её обманчивая тень возбуждала воображение, наделяла тайным смыслом черты обыденности — и жажда, воспалённая жажда свободы снилась нам по ночам…

Вот тогда мы и задумали побег! Романтика чёрных плащей и верёвочных лестниц будоражила умы разнообразными планами, один фантастичнее другого — пока, наконец, наиболее простой и доступный не был осуществлён, и мы умчались из города в отдалённую глухую деревню. Название её звучало как боевой клич, как магический шифр к долгожданным вратам рая. Мы повторяли его на разные лады, как песню, как заклинание, пока машина мчалась по загородному шоссе навстречу судьбе.

Потом была чаша стыда, огромная, полновесная, заполненная до краёв, которую пришлось испить, пока мы шатались по деревне, в поисках жилья. Деревня была зажиточная, холёная, светящаяся своим кирпично-черепичным самодовольством, хитроглазые хозяева в меховых жилетках долго смотрели нам в глаза, ничего не спрашивая и всё о нас зная. Мы краснели от унижения, многократно, десятки раз излагая нашу просьбу, и всюду натыкались на осторожный вежливый отказ. Это был солнечный, пыльный, счастливый мир откормленных поросят, сонных индюков, довольства и благоразумия — и не было в нём ничего противоестественнее нас и наших верёвочных лестниц, спрятанных в командировочных чемоданах. Не знаю, за кого нас принимали: за американских шпионов или ревизоров ОБХСС, но только они отторгали нас, как чужеродную ткань — эти черепичные крыши, яркие своей праздничной новизной.

Мы устали; болели ноги в модельной обуви, не приученные к пешей ходьбе; день клонился к вечеру; хотелось пить и плакать — два взрослых человека, молодых, здоровых, красивых, с европейскими взглядами на мораль сидели на кладке почерневших досок и искренне мечтали, как о пределе всех желаний, о третьеразрядной гостинице без удобств, где поселяют, не спрашивая паспортов.

Потом кто-то сжалился над нами и посоветовал сходить на Татарский Хутор, там, по слухам, в огромном пустом доме, жил одинокий старик-отшельник. Это далеко, на другой стороне озера, сказали нам, там, где к озеру вплотную подступил девственный сосновый бор, но старик чудной, а дом огромный — отчего не попытать счастья? И мы поплелись по просёлочной дороге берегом озера.

Читать дальше
Тёмная тема
Сбросить

Интервал:

Закладка:

Сделать


Исаак Фридберг читать все книги автора по порядку

Исаак Фридберг - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки LibKing.




Арена: Пять новелл о человеческих странностях отзывы


Отзывы читателей о книге Арена: Пять новелл о человеческих странностях, автор: Исаак Фридберг. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв или расскажите друзьям

Напишите свой комментарий
x