Сахиб Джамал - Темнокожий мальчик в поисках счастья

«Бедняжка! Все тоскует о матери», — подумала Сакина и вздохнула:

— Ох, люди, люди! Погубили отца, потом мать, а теперь принялись за сына… — Она обняла мальчика. — Но ты не горюй, сынок, аллах все видит! Пойдем, я покажу тебе, где что лежит. Имей в виду, хозяйский сын Махмуд любит озорничать. Лучше с ним не связывайся, занимайся своим делом. А о еде не беспокойся: я о тебе позабочусь.

Солнце было в зените, когда Мухтар, закончив мелкие дела, стал подметать двор. К нему подошел сын Джавадбека — Махмуд. Мальчики не успели друг другу сказать и слова, как из раскрытого окна послышался грозный оклик хозяйки:

— Махмуд, иди-ка сюда!

Махмуд неохотно вернулся в дом. Оттуда донесся резкий женский голос:

— Тебе говорили — не сметь подходить к нему! Этот бродяга тебе не пара и ничему хорошему тебя не научит. Понял?

Мухтар пожалел, что у него есть уши. От обиды он выпустил метлу из рук.

В это время во двор спустилась служанка Набавия. Заметив мальчика, она крикнула:

— Что стоишь без дела! Иди на конюшню, собери навоз да отнеси его садовнику.

Мухтар отправился на конюшню и принялся за работу. Не успел он ее закончить, как раздался голос старшей жены Джавадбека:

— Мухтар, где ты там пропал! Сбегай к роднику за водой.

Первые дни работы в доме Джавадбека были особенно тяжелы для Мухтара. Уставал он здесь не меньше, чем в мастерской Саид Казима.

Три раза в день он наполнял водой объемистый глиняный сосуд. В остальное время бегал с отдельными поручениями на базар, таскал на реку белье, чистил ковры, колол дрова и мыл огромные казаны, в которых кипятили воду, приготовляли пищу и варили сладости. Мухтар молчаливо и безропотно исполнял все, что ему приказывали. И только ночью, когда удавалось наконец забиться в свой угол, он, с головой укрывшись одеялом, давал волю своему отчаянию и все думал о том, как бы избавиться от этой каторги.

Шла вторая неделя жизни Мухтара в доме Джавадбека. Набегавшись с утра по различным делам, Мухтар помогал садовнику подвязывать ветки розового кустарника. Острые шипы впивались в пальцы, раня их до крови, но бросить работу нельзя: садовник торопился привести сад в порядок — так наказал Джавадбек. У ворот послышался неторопливый стук молоточка. Мухтар побежал открывать. Каковы же были его удивление и радость, когда он увидел перед собой Шейх-Саида.

— Абу! — воскликнул он и прижался к старику.

Шейх-Саид поцеловал мальчика в лоб и сказал:

— Я пришел к тете Ходидже, чтобы повидать тебя. А ты, оказывается, теперь здесь. Как тебе живется, мой мальчик?

Мухтар грустно опустил голову.

— Я пришел проститься с тобой, — сказал старик. — Мне нужно сейчас покинуть Багдад. — Заметив, как тревожно встрепенулся Мухтар, старик успокаивающе потрепал его по плечу: — Через месяц я обязательно вернусь. Не унывай и будь терпелив! Жемчуг со дна моря добывают с великим трудом, а счастье добыть еще труднее, но я верю, ты добудешь его.

Прощаясь, Шейх-Саид протянул Мухтару небольшой сверток:

— Это тебе. Здесь рубашка, пара сандалий и несколько книжек… Так смотри же не падай духом. Мы с тобой скоро снова встретимся.

С тяжелым сердцем расстался Шейх-Саид со своим маленьким другом. А о Мухтаре и говорить нечего. У него будто все оборвалось внутри. С этого дня тоска еще больше овладела им. Мальчик таял на глазах, как свеча.

Добросердечная Сакина старалась хоть чем-нибудь скрасить горькую жизнь Мухтара — то даст ему лишний кусочек сахара, то украдкой от хозяйки покормит чем-нибудь вкусным. Но все это мало утешало мальчика. Он чахнул от тоски и непосильной работы.

Только в книгах, подаренных Шейх-Саидом, находил Мухтар краткие минуты забвения. Он читал их украдкой, таясь от хозяев, но и читать не было сил. Усталость валила с ног, смежала глаза.

Кончался месяц рамадана. В семье Джавадбека не очень строго блюли религиозные правила. Но во время рамадана — месяца великого поста — здесь, как и во всех мусульманских домах, жизнь начиналась только после захода солнца и длилась до его восхода: ели, пили, курили только ночью.

В одну из таких ночей Джавадбеку после жирной еды захотелось утолить жажду родниковой водой. В доме ее не оказалось.

— А откуда она возьмется, родниковая вода? — возразила на упрек Джавадбека его старшая жена. — Ты ведь сам отправил Али на плантацию, а этот мальчишка не любит работать, только свои книги почитывает.

Взбешенный Джавадбек спустился вниз. Мухтар крепко спал.

— Дрыхнешь, щенок! — заорал Джавадбек.

Ничего не понимая, сонный Мухтар поднялся с постели, и тут же его щеку обожгло от удара.

— За что? — вскричал он, закрывая лицо руками и дрожа всем телом.

Крик мальчика привел Джавадбека в еще большую ярость. Этот негодяй, вместо того чтобы упасть к его ногам, осмеливается еще спрашивать «За что?».

— Полюбуйтесь на этого бездельника, которого я даром пою и кормлю, — бушевал Джавадбек. — Посмотрите на этого неблагодарного щенка, который заставляет своего благодетеля мучиться от жажды.

Мухтар почувствовал, как все в нем закипает от обиды.

— Я не бездельник! — воскликнул он. — Я работаю с рассвета до поздней ночи. А со мной обращаются хуже, чем с собакой, будто я купленный раб…

У Джавадбека от ярости перехватило дыхание. Ему, перед которым всегда трепетали домашние и слуги, осмелился возражать какой-то оборванец, сын его батрака Хусейна.

— Разъелся! — завопил он на весь дом. — Забыл, что я из милости кормил твою нищенку-мать, забыл про отцовский долг.

— Я не забыл. Я отработаю долг и уйду от вас. Лучше умереть с голоду, чем есть ваш хлеб.

— Ну и уходи!.. Уходи сейчас, сию минуту! — закричал купец и в ярости пнул ногой жалкую подстилку, на которой спал Мухтар. Край подстилки отвернулся.

Джавадбек увидел спрятанную под ней книгу.

— Ах, вот почему тебе некогда принести хозяину воду? — Он нагнулся и схватил книгу.

— Не трогайте! — вскричал Мухтар и вне себя бросился к хозяину.

Громадный, жирный Джавадбек схватил своей тяжелой пятерней Мухтара за плечо и стал хлестать его книгой по лицу. Порванные листы разлетелись по комнате.

Мухтар вывернулся из рук хозяина и бросился к дверям. Он нечаянно опрокинул стоявший в углу глиняный кувшин, и тот покатился под ноги Джавадбеку.

— Будь ты проклят, кровожадный паук! — крикнул Мухтар, пронесся через двор, рванул щеколду калитки и выбежал на улицу.

Обычно пустынная в ночную пору улица встретила Мухтара многоголосым шумом. Толпа нищих, медленно двигаясь от дома к дому, громко пела песню, сопровождая ее игрой на рожках и ударами бубна. Время от времени песня прерывалась возгласами: «Вставайте, правоверные! Близок рассвет, звезды тускнеют!» или «Торопитесь вскипятить чай и согреть пищу до начала поста!»