Сахиб Джамал - Темнокожий мальчик в поисках счастья

— Как?

— Зачем ты подбросил индусам этот рисунок? Ведь ты же знаешь, что корова у них священное животное?

Банитаир растерялся. Он боялся Мухтара.

— Ну, отвечай, — строго потребовал Мухтар. — А то хуже будет! Ты ведь знаешь, ребята очень злы на тебя…

Банитаир пугливо озирался, как попавший в капкан волчонок. Но видя, что выхода нет, он умоляюще взглянул на Мухтара:

— Поклянись именем пророка, что ты не выдашь меня!

— Я клянусь именем покойной матери, — ответил Мухтар. И, пригнувшись к уху Банитаира, сказал: — Говори только правду, понятно?

— Понятно! — прошептал в страхе Банитаир. — Меня научили сестра-монахиня Грирсон и Кумри. Только не выдавай меня, а то ты знаешь, как они поступят со мной.

— А ты не врешь? — спросил Мухтар.

— Истинный…

— Оставь свой истинный… — резко оборвал его Мухтар. — А они не говорили тебе, зачем им все это нужно?

— Они сказали, что мы должны учиться подчиняться не раздумывая. А больше я ничего не знаю.

— Ну ладно, иди!

Ни о чем не раздумывать, только подчиняться, сносить ложь и несправедливость! Разве этому учил Мухтара добрый Хашим-эфенди! В последнее время вдобавок ко всему и тоска по родному Багдаду, по свободе, по своим старым друзьям все мучительней одолевала Мухтара. Характер его изменился, он стал замкнут и неразговорчив. Даже Фахран, единственный человек в этом доме, к которой Мухтар испытывал доверие, почувствовала в мальчике какую-то отчужденность. И она решила вызвать его на откровенный разговор.

— О чем ты так пригорюнился? — спросила она его как-то, уловив удобное время для душевного разговора. — Может быть, о своей родине затосковал? А? Не терзай себя понапрасну. Всему придет свое время. А пока — терпи и учись. Я вот получила письмо от Низама, он в Дамаске, шлет тебе привет.

Мухтар при имени Низама встрепенулся.

— Вы, тетя Фахран, правду говорите?

— Разве когда-нибудь я тебя обманывала? — ответила она спокойно. — Низам спрашивает, как ты себя чувствуешь, нравится ли тебе здесь? — И, как бы испытывая мальчика, сказала: — Я хочу ответить ему, что здесь ты как в раю. Учишься хорошо и доволен своей судьбой.

Лицо Мухтара побагровело, слезы подступили к горлу, и он неожиданно для себя заявил:

— О, тетя Фахран, напишите ему, что я хочу уйти отсюда… вернуться в Багдад.

— Как, уйти?! — воскликнула Фахран.

— Да-да, уйти!

— Куда же ты уйдешь? — вполголоса спросила Фахран. — Разве Мэри Шолтон отпустит тебя?

— Я знаю, что не отпустит, но я не буду ее спрашивать. Я убегу! Меня они не поймают… уйду в горы… А голода я не боюсь… я найду работу…

Фахран охватил страх за мальчика.

— Родной мой, там жизнь не слаще, чем здесь, в этом доме. Ты пропадешь, сынок! — сказала она, а про себя подумала: «Да, лучше смерть в лапах тигра, чем ласка шакала».

— У вас доброе сердце, тетя Фахран. Объясните мне, почему нашим ребятам они не велят играть вместе с индийцами или китайцами? Почему нам не разрешают дружить?

Фахран испуганно прикрыла Мухтару рот ладонью. Она вышла из комнаты и, убедившись, что в коридоре никого нет, вернулась к нему.

— Ты спрашиваешь, почему они не разрешают вам играть всем вместе, дружить? Вначале я и сама не понимала этого, пока Низам не растолковал мне эту истину: им, богачам-англичанам, так выгодно. Если бы индусы, мусульмане, сикхи и все обездоленные жили в дружбе, то богачи давно перестали бы здесь хозяйничать. Но тебе еще рано думать обо всем этом. Тебе нужно учиться. Вот скоро будет Дивали — большой праздник в честь богини Лакшми. Я слыхала, что матушка возьмет с собой на празднество несколько ребят. Постарайся и ты заслужить, чтобы тебя взяли. А все свои мысли пока оставь. Помни, тебе сейчас учиться надо, учиться, если хочешь стать таким, как Низам…

Внешне с первого дня жизни в приюте Мухтар вел себя безупречно. Отлично учился, был послушен и скромен, в классе поддерживал образцовый порядок. А между тем мысль о побеге все сильней овладевала им. И что бы он ни делал, он все связывал с этой мыслью. Он без конца читал. Читал утром, до подъема, после обеда, вечером. Все свободное время уходило на чтение и изучение языков. Прочитав книгу по астрономии, он часто выходил ночью во дворик и глядел на небо, отыскивая там Юпитер, Марс, Полярную звезду. Он проявлял особый интерес к урокам географии, внимательно рассматривал географические карты, изучая путь, который должен был привести его в Карачи, повторял про себя названия городов, через которые приехал в Лахор.

Так бежали его дни — безрадостные, полные тревоги. Наступил праздник Дивали. Это было в последних числах октября.

Утром, еще до прихода учителей, в класс неожиданно вошла Мэри Шолтон. Увидев ее, мальчики растерялись, а Мухтар поднялся и скомандовал:

— Встать!

Миссис Шолтон прошла между партами и, видимо оставшись довольной, остановилась подле Мухтара и улыбаясь сказала:

— Мой маленький друг, меня радует такая дисциплина. Молодец!

У Мухтара и у ребят отлегло от сердца. Неожиданное появление начальницы в классе обычно не предвещало ничего доброго.

— Так вот, — продолжала Мэри Шолтон, — в награду за это ты посетишь вместе с мальчиками Золотой храм. — Она положила руку на плечо Мухтара и, чуть прищурив глаза, спросила: — Ну, что скажешь?

Мухтар еле слышно ответил:

— Спасибо вам, матушка!

Амритсар — Мекка сикхов [12] Сикхи — название членов религиозной общины, возникшей в Северной Индии (Пенджабе) в XVI веке. Сикхизм провозглашает равенство людей, не признает кастовых различий, отрицает аскетизм и монашество. . В нем нет Каабы. Здесь ее заменяет Золотой храм, построенный более трехсот лет назад на деньги, пожертвованные императором Акбаром из династии Великих Моголов. По своей величавости, богатству и красоте он во много раз превосходит мечеть Каабы. Храм поднимается из огромного бассейна, носящего поэтическое название «Океан нектара».

Не одна тысяча искусных каменотесов, чеканщиков, граверов, художников Индии трудилась над созданием его ажурных мраморных барельефов, перил и лестниц. Мухтара больше всего поразили купола, венчающие белоснежную громаду мрамора. Они были сплошь покрыты серебряными и золотыми плитами.

Особенно торжественно и пышно храм выглядел сегодня, в день праздника Огней — Дивали, устраиваемого сикхами в честь богини Лакшми. Зеленый парк с красивыми аллеями, тысячи разноцветных фонариков, ленточек и флажков заворожили Мухтара.

Но это не мешало ему помнить о том, что он сын правоверного мусульманина. В ушах звучали предостерегающие слова Фахран, сказанные ему накануне отъезда из Лахора в Амритсар: «Будь осторожен, мальчик мой, ни единым словом, ни единым жестом не показывай, что ты мусульманин. Помни, что ворота Золотого храма раскрыты для всех, кроме правоверных. Если узнают, что ты мусульманин, к тому же ходжа, тебя растерзают на куски. Никто тебя не спасет, даже сама госпожа Шолтон».