Сахиб Джамал - Темнокожий мальчик в поисках счастья

Стиснув зубы, мальчик напряженно всматривался в густую тьму, но не мог ничего разглядеть, однако шорох не прекращался. Мальчику чудилось что-то невообразимо страшное, но он мужественно подбадривал себя: «Не бойся, Мухтар, лучше умереть, чем заживо сгнить!» Снова протяжный звук раздался за его спиной. Мухтар вскочил.

Какой-то зверек, так сильно напугавший мальчика, метнулся в сторону и пустился наутек. Мухтар услышал, как зашуршали листья и затрещали сухие ветки. Затем снова воцарилась тишина. Мальчик не сразу пришел в себя, вспомнились слова тети Фахран: «Россия далеко, ты не дойдешь до нее, поживи еще немного здесь, в приюте, ты окрепнешь, подрастешь!»

Сердце Мухтара громко билось, мысли путались.

«Что же делать, что же делать? — спрашивал он себя, глядя затуманенными от слез глазами на далекие звезды. — Вернуться в приют? Ни за что! Остаться здесь, в Индии? Но зачем? Ведь у меня есть друзья, товарищи, тетя Ходиджа… Там могила моей матери… Но на родине жизнь не слаще, чем здесь, в Индии. Нет! Мое спасение только в России… только там, у Ленина…» — Мухтар старался успокоить себя и подбодрить.

Сейчас он больше всего страшился тех, кто многие месяцы заботился о нем — кормил, одевал, учил. «Заботился! — Губы мальчика презрительно скривились. — Заботился, как о щенке, который со временем станет верным псом!»

Эта бесконечная ночь укрыла мальчика под своим черным шатром от чужих глаз, но принесла страх и неизвестность. Бежать, скорей бежать, как можно дальше от Лахора и от приюта, так недавно заменявшего ему «родительский дом»!

Мухтар не жалел о постели, в которой он нежился еще вчера; не жаль ему было и столик, за которым он готовил уроки, но его угнетало горькое чувство одиночества. Нет рядом маленького пенджабца Мати, с которым не раз строили они план бегства из ненавистного приюта, нет и тети Фахран, друга и советчика, заменившей ему в этом доме мать.

Так, терзаемый страхом, тревогами, мальчик всю ночь не сомкнул глаз, и только совсем под утро усталость взяла свое, и он задремал. Но лишь теплые, ласковые, как материнские руки, лучи восходящего солнца коснулись его лица, он раскрыл глаза, увидел далеко в вышине голубое небо и стаю диких уток. Ровный треугольник медленно двигался в одном направлении, потом почему-то свернул в сторону и растаял в голубом мареве.

«Эх, почему у меня нет крыльев?» — с тоской подумал Мухтар. И тут же вскочил, точно ужаленный: мозг его пронзила мысль о погоне. Но вокруг было светло и радостно. Ветви деревьев, ночью так пугавшие мальчика, теперь были наполнены Птичьим гомоном. В листве играли солнечные зайчики; над мягкой шелковистой травой порхали огромные разноцветные бабочки: желтые, белые и даже совсем черные. Мухтар хотел было поймать одну, но взглянул на свой костюм, и его снова охватил страх: что же делать с униформой? Нельзя же идти в одежде, которая сразу выдаст его! Мухтар твердо решил избавиться от приютской одежды. Но как? Этого он пока не знал. Можно выменять на лепешки, продать или бросить. А в чем он тогда останется? Не мог он решить и другого вопроса, какой ему выбрать путь: идти по шоссе или окольными путями?

Да, трудная задача стояла перед мальчиком! Словно птенец, лишившийся теплого гнезда, он должен был теперь сам постоять за себя. Он жил в мире, где каждый заботился лишь о себе. Своим детским умом мальчик уже начинал постигать эту суровую истину.

Поглощенный печальными думами, Мухтар полез на дерево — взглянуть, далеко ли шоссе. Он быстро и ловко взобрался по гибким ветвям на вершину. Дорога оказалась совсем рядом, в какой-нибудь сотне шагов.

Мухтар увидел медленно двигающийся караван верблюдов, нагруженных ящиками и тюками. Они ритмично покачивали головами, украшенными яркими помпонами, колокольчики, разной величины, висевшие на шеях животных, мелодично позвякивали. Сердце Мухтара защемило от острой тоски. Он вспомнил такой же караваи верблюдов, с которым год назад отправился в Мекку.

Со смешанным чувством горечи и любопытства смотрел мальчик на дорогу. Рядом с караваном бежали огромные волкодавы — падежная охрана. Тяжело переступая и оставляя в желтой пыли глубокие следы, медленно шагали буйволы. Навьюченные тяжелыми корзинами с овощами, они то и дело били себя хвостами по впалым бонам, стремясь избавиться от назойливых мух и слепней. И только ослики, семеня своими маленькими ножками, старались уйти вперед и обогнать караваи.

По обочинам дороги торопливо шагали крестьяне и мелкие торговцы: город, базар торопили.

Время шло, а Мухтар все раздумывал; выйти ли на шоссейную дорогу или отойти подальше. Одно он знал — нужно добраться до портового города Карачи. Там много кораблей… Они идут во все концы земли и к берегам его родины — Ирака. А может, и к берегам России?

Так думал Мухтар, не зная, как далек его путь до Карачи и сколько ему еще понадобится сил и твердости духа, чтобы преодолеть его.

Он бросил последний взгляд на дорогу, где становилось все многолюднее и шумнее, и стал быстро спускаться с дерева. Спрыгнув на мягкую траву, он перекувырнулся, но, встав на ноги, вдруг сделался серьезным. Сложил ладони вместе, щуря глаза от яркого солнца, поднял лицо к небу и зашептал:

— О аллах! Я твой раб, воззри на меня и помоги мне добраться до России!.. Там меня не будут заставлять целовать крест, не будут натравливать на меня господских собак… Я верю в слова доброй Фахран!

Но стоило ему выйти на дорогу и оказаться в гуще людей, как чувство страха и растерянности снова овладело им. Второй раз в жизни он переживал такое чувство: первый раз в Багдаде, когда ночью бежал из дома купца Джавадбека, и вот сейчас. Мальчик каждую минуту ждал, что кто-нибудь схватит его. Но на него никто не обращал внимания, никому до него не было дела.

Мухтар старался держаться подальше от пешеходов, не спрашивал, куда ведет дорога и далеко ли до Карачи. Он верил, что каждый шаг приближал его к намеченной цели.

Наступили сумерки. На горизонте сгущалась вечерняя мгла, пылающие вершины гор окрасились в оранжевый цвет, а потом в густо-фиолетовый. Мухтар шел не останавливаясь. Об отдыхе он и подумать не смел: надо было как можно дальше уйти от Лахора, от жестокой Мэри Шолтон, одна мысль о которой приводила мальчика в ужас и неудержимо гнала вперед!

Приближалась ночь. Едва волоча ноги, Мухтар добрался до окраины какой-то деревушки. Проситься на ночлег он не решался: вдруг его схватят люди Шолтон, и он снова потеряет свободу, теперь уже навсегда.

Мальчик остановился и огляделся вокруг. Никого… Он свернул с дороги и по узкой каменистой тропинке спустился в небольшой овражек. На противоположном склоне виднелся шалаш. «Если он пустой, там я и заночую!» — решил Мухтар, взбираясь наверх.