Сахиб Джамал - Темнокожий мальчик в поисках счастья

Докеры переглянулись. Мадам Жаннет пристально смотрела на Мухтара.

— Это очень трогательно… это прекрасно… — проговорил Мирза в растерянности, переводя взгляд с одного на другого.

Все молчали.

Профессор, видя такое замешательство, продолжал ровным, холодным тоном:

— Мы с доктором, — тут он посмотрел на жену, — сделали все от нас зависящее, чтобы как можно скорее поставить мальчика на ноги… Мухтар, ты сегодня уже вольная птица… — Тут профессор сделал небольшую паузу, словно подыскивая слова. — Мадам хочет взять тебя на время в наш дом… Но я должен собственными ушами услышать, хочешь ли ты этого… Я враг всякого насилия, а тем более насилия над личностью!

Мухтар далеко не все понял в речи профессора, но главное ему было ясно. Опустив голову, он глядел на носки своих сандалий. Сердце его разрывалось на части: Россия и Ленин или Индия и мадам Жаннет?

Все ждали, что скажет Мухтар, а он молчал, но как красноречиво было это молчание! «Я поеду к Ленину… там меня никто не обидит. Буду работать, учиться, — теснились мысли в голове мальчика. — В России в рабочих не стреляют… Ведь говорил же мне саиб Мирза: «Мухтар, Россия — это страна счастья, это надежда человечества, надежда всех угнетенных людей земли»… Только туда…»

Подняв голову, Мухтар твердо сказал:

— Я поеду в страну счастья, к Ленину…

Докеры радостно рассмеялись, а мадам Жаннет побагровела от негодования. Она смотрела на мужа в полной растерянности. Профессор положил свою руку на ее и тихо сказал:

— Успокойся, дорогая, господь всегда сам управляет нашими поступками… Так и сейчас.

— Может быть, может быть… — повторила жена, стараясь успокоиться, — по господь вряд ли желает, чтобы мальчик попал в страну, где отвергают его всемогущество…

— Не так-то просто добраться до русской земли, — заметил один из товарищей Мирзы, — впереди океан, моря, высокие горы и бескрайние пустыни… Мало ли какие детские фантазии лезли нам в голову, когда мы были вот такими.

Профессор Пореш поднял указательный палец правой руки и погрозил им:

— Эй… эй… не говорите так… Для людей одержимых, — он указал на Мухтара, — все возможно, все достижимо… Я сам в юности был заражен всякими идеями, день и ночь думал лишь о том, как убежать из Индии в богатую Америку…

Он повернулся к Мухтару:

— Ну что ж, сын мой, ищи свое счастье в неведомых краях. — И, извинившись, профессор Пореш наклонился к жене и что-то шепнул ей на ухо.

Мадам Жаннет улыбнулась, кивнула в знак согласия и вышла. Через несколько минут она вернулась со свертком и передала его мужу.

Когда профессор Пореш развернул сверток, изумленный Мухтар увидел свою рубашку с большим кровавым пятном. Мальчик отшатнулся. Широко раскрыв глаза, он замер на месте, не сводя взгляда с рубашки.

— Вот, мой мальчик, — сказал профессор, — пусть эта вещь всегда напоминает тебе, что твоя жизнь висела на волоске. И чтобы ты никогда так глупо больше не рисковал ею…

Но Мухтар уже овладел собой. Ему вспомнились учитель Хашим-эфенди, Багдад, раннее утро, длинный караван верблюдов, толпа паломников… Вспомнил он и завет учителя: «Мухтар, за правду голову сложи, перед злом никогда не отступай».

Мысли его перебил внезапный спор между профессором и Мирзой.

— Нет, профессор, — говорил Мирза, — от полицейской дубинки молитвой да сладкой речью не спасешься. Народ никогда не сможет завоевать свободу и избавиться от рабства капитала мирным путем… Вы думаете, бомбейские текстильщики могли бы сломить локаут фабрикантов без жестокой борьбы?.. Или взять, к примеру, Россию…

Но профессор не дал ему договорить.

— Нет, нет, о Ленине я даже слушать не хочу. Там настоящий красный террор, мир еще не знал такого насилия, какое творится у них… Бог знает, до чего это может дойти!

— Ленин объявил войну голоду. Надо спасать от голода детей, стариков, женщин… рабочих, а страну от врагов… — горячо возразил Мирза.

Мадам Жаннет, заметив, с каким интересом слушает Мухтар, шепнула ему на ухо:

— Слушай сам, что говорят о России.

Мухтар опустил глаза. «Зачем они в этот радостный день, когда я выхожу на волю, так терзают мою душу». Его пухлые губы задрожали. Это не ускользнуло от внимания Жаннет, и она воскликнула:

— Полно, полно, хватит вам спорить!.. Любите жизнь, ее красоту, ведь она так прекрасна, как это чудо природы. — И она показала на павлина, который, выйдя из-за куста сирени и распустив сверкающий всеми цветами радуги хвост, важно прохаживался по дорожке, посыпанной ярко-оранжевым толченым кирпичом. Все залюбовались птицей, а павлин, точно поняв это, остановился и повернул к ним свою маленькую головку с хохолком.

— Мадам Пореш, нужда так истомила нас, что мы уже не в состоянии видеть красоту; мы думаем, как бы найти работу, как уберечь наших детей от болезней и голодной смерти… Когда этой заботы не будет, мы будем любоваться всем прекрасным, что окружает нас!.. — парировал Мирза.

«Пожалуй, он прав!» — подумал профессор и, желая прекратить этот малоприятный спор, положил руки на плечи Мухтара:

— Сын мой, я половину своей жизни провел в Париже, но родина моя здесь, в Индии. И самое захудалое ее местечко я не променяю на целую Францию. На прощание хочу сказать тебе вот что: ты родился в Багдаде и должен быть верным сыном своей родины. — Он протянул мальчику руку. — Ну что ж, будь, здоров, не забывай супругов Пореш… а если хочешь… — профессор выразительно посмотрел на жену, — оставайся у нас!..

Слова мужа подбодрили мадам Жаннет, и она решила во что бы то ни стало отговорить Мухтара от его затеи.

— Я думаю, несколько дней мальчик может пожить у нас, — предложила она Мирзе. — Я, как врач, считаю, что он еще нуждается в покое и отдыхе.

— Мадам, вы врач, и вам воля решать. — Мирза развел руками и посмотрел на Мухтара: — Ну что, брат, доктора надо слушаться…

Ободряюще похлопав мальчика по плечу, докер тихо добавил:

— Скоро увидимся.

Они расстались.

Вскоре в порту закипела обычная жизнь. Пароходы снова уходили в далекие гавани мира. Оживились набережные. На лебедках покачивались тяжелые ящики с грузами. Над гаванью висел черный дым. Всюду слышались крики, брань, разноязыкая речь.

Мухтар иногда целые дни проводил у моря, хотя это и не очень нравилось мадам Жаннет. Улучив удобный момент, он бежал на пристань и старался тут же найти себе посильную работенку: то подносил вещи, то доставлял на пароходы газеты. Цель у него была одна: заработать деньги. Из анн складывались рупии; Мухтар берег их, как истый скупец. Ведь они нужны были ему на дорогу в Россию… Оставшись наедине с самим собой, он часто развязывал заветный платок и, достав оттуда портрет Ильича, подолгу смотрел на него, утирая слезы. Но теперь мальчик как-то замкнулся в себе, он больше ни с кем не говорил о своих планах: даже Мирза разделял мнение профессора Пореша — мальчик должен вернуться в Багдад.