Сахиб Джамал - Темнокожий мальчик в поисках счастья

Несколько раз докер хотел отправить Мухтара на родину с матросами, уплывающими в Басру, но каждый раз мальчик исчезал из барака именно в тот момент, когда пароход отчаливал. Да и сама мадам Жаннет советовала Мирзе не торопиться. Таким образом, лахорский беглец выигрывал время, готовясь к новому бегству. С жадностью набрасывался он на каждую строчку в газетах, где писалось о России.

Слушая тревожные рассказы Мирзы и его друзей об этой далекой стране, Мухтар жаждал одного: скорее попасть туда. Он даже мечтал, как он там будет воевать с англичанами, французами, американцами…

Пользуясь тем, что в доме профессора Пореша был большой атлас, мальчик подробно изучал карту России, стараясь запомнить названия портов, откуда легче попасть в заветную страну.

Мадам Жаннет с грустью наблюдала за своим питомцем. Она терпеливо делала все, чтобы завладеть его сердцем, но душа мальчика рвалась на волю.

Как истая француженка, она восторженно рассказывала о Париже. Но мадам Жаннет и не предполагала, что для Мухтара существовала лишь одна цель в жизни и воля его непреклонна. Мухтар всегда помнил слова своей матери: «Сынок, знай, что бесцеремонность вызывает презрение». Боясь вызвать такое чувство к себе со стороны супругов Пореш, Мухтар всячески старался быть хоть чем-нибудь полезным в их доме, с радостью выполнял любое поручение и любую просьбу. С каждым днем чета Пореш все больше привязывалась к мальчику.

Однажды в жаркий июльский вечер, когда Мухтар вернулся домой после очередного визита к своим портовым друзьям, служанка попросила его зайти к мадам Жаннет.

— Госпожа Жаннет просила тебя подождать в кабинете, она скоро придет. А пока займись чем-нибудь.

Мухтар остался один. Он подошел к письменному столу хозяйки и с увлечением стал рассматривать открытки. Среди различных видов Парижа его привлекла открытка с изображением взятия Бастилии. Мальчик долго рассматривал ее. За этим занятием и застала его мадам Жаннет. Вместо приветствия она запела хриплым голосом:

Услышав знакомую мелодию, Мухтар закричал:

— Я тоже знаю этот марш, он есть и на арабском языке… Мы, мальчишки, пели его на улицах Багдада, когда прогнали султанские войска… — И он запел на весь дом.

Мадам Жаннет и сама была не рада своему порыву.

— Да что это с тобой сегодня? Чего ты так разошелся? Успокойся же наконец, — рассердилась она.

Сконфуженный Мухтар умолк.

— Ты ужинал?

— Я сыт.

— Я знаю, ты всегда сыт. — Она ласково обняла мальчика за плечи и подтолкнула к двери. — Пойдем вместо поужинаем, а то мне одной тоскливо…

Во время ужина мадам Жаннет стала рассказывать о России всякие ужасы. Большевики творят бог знает какие зверства, ее долг предупредить мальчика: он просто ничего не понимает… Она протянула ему свежую газету на английском языке.

Мухтар не проронил ни слова. «Все это — враки! — думал он. — Не может у Ленина быть плохо!»

Ночь Мухтар провел беспокойно. В голове у него царил полный хаос. Рассказы мадам Жаннет, все пережитое за последние месяцы перемешалось и повергало в смятение. «Что же мне делать? Как быть?» — настойчиво спрашивал он себя и не находил ответа.

Но вот стенные часы пробили пять раз. С волнением слушал он каждый удар. Пора! И, спрыгнув с постели, мальчик подбежал к раскрытому окну. Сад был пуст. Ни садовника, ни больных. Одни павлины. Солнце только всходило. «В порту, наверное, уже работают, — подумал Мухтар. — Скорей туда, в порт, к морю и пароходам!» Уверенность и решимость снова вернулись к нему. Он быстро оделся и убрал постель, а затем, вырвав листок из тетради, лежавшей на маленьком столике, огрызком карандаша торопливо написал:

«Умма Жаннет, не сердитесь на меня… Я не могу у вас больше жить. Я ушел в порт. Всегда буду помнить вас, саиба и то добро, которое вы сделали для меня. Тысячи лет вам жизни и низкий поклон. Целую ваши руки. Прощайте. Мухтар».

Оставив записку на постели, Мухтар бесшумно сбежал по лестнице. В доме все спали. Мухтар выскользнул на улицу. Она уже шумела, вбирая в себя пеструю массу рабочего люда. Звонки тонги [19] Тонги — двуколка (урду) . тонули в густых бархатных гудках пароходов.

Сердце мальчика захлестнула волна радости. Свободен! Свободен! Скорее в порт!

Радужные краски просыпающегося Карачи не радовали Мухтара. Он не замечал ни длинного каравана верблюдов, ни криков пестрых попугаев и черных куропаток, ни воркования белых, коричневых или иссиня-черных голубей, которых ради забавы держали в плетеных корзинах.

Шумный, оживленный Карачи дышал полной грудью. Кое-где уже открылись магазины и пекарни. В харчевнях, чайханах и кафе редкие посетители пили чай, потягивали из маленьких чашечек ароматный кофе. Перед раскрытыми дверями лавок, у самого тротуара, горели переносные жаровни, на которых в больших медных подносах жарилось мясо молодых барашков или такой деликатес, как куски бараньей печени, требухи и кишок, приправленных луком, перцем и всякими специями. Цирюльники в ожидании клиентов облачались в белые фартуки. Многочисленные рикши предлагали свои услуги.

Мальчик шел сквозь всю эту суету, ничего не видя перед собой. Одно желание владело им — скорей попасть в Бейрут… Только в Бейрут. Он хотел как можно быстрее пробраться в порт и рассказать Мирзе о вчерашнем разговоре с мадам Жаннет.

Вспотевший, еле переводя дыхание, Мухтар вошел в барак и, остановившись на пороге, поискал глазами своего друга.

— Смотрите, да ведь это Мухтар! — сказал кто-то. Все обернулись, и Мухтар увидел Мирзу, который сидел на обычном своем месте у окна. Даже не поздоровавшись, Мухтар бросился к Мирзе и неожиданно для себя расплакался.

— Я не хочу больше возвращаться в дом госпожи Жаннет! — тихо сказал он наконец.

Мирза посадил его рядом с собой.

— Успокойся и расскажи толком, что случилось? Чем они обидели тебя?

— Мадам Жаннет все время уговаривает меня… Она хочет послать меня учиться во Францию и говорит неправду о России. А я хочу сейчас же ехать в Бейрут. — У Мухтара перехватило дыхание, и, с трудом взяв себя в руки, он посмотрел на Мирзу. — Саиб Мирза, помогите мне добраться до Бейрута!

Под пытливым взглядом Мирзы мальчик опустил голову и, глядя на серый земляной пол барака, думал: «Аллах, смягчи душу Мирзы… Пусть он поможет мне!»

— Братец, к сожалению, мадам Жаннет говорит правду. Жизнь в России сейчас не сладка, там война и голод… И еще очень трудно приходится рабочим.