Ирина Меркина - Клон в пальто

Юлька требовала срочной поездки в магазин за летними вещами для Крыма. Аля не отважилась ей возразить, что в санатории все ходят в шлепанцах и пляжных халатах. Во-первых, она не была в этом уверена, а во-вторых, Юля, услышав про такой ужас, никуда не поедет. Вместо споров Аля легла в постель и сказала, что очень плохо себя чувствует. После звонка Максима и ночных размышлений о Лешкиной шпионской сущности она действительно не могла прийти в себя.

Ребенок перепугался: «Ты, наверное, от меня заразилась» — и до конца дня носил маме чай с лимоном и встревоженно заглядывал в приоткрытую дверь.

Назавтра они все-таки собрались в магазин — чем еще развлекаться летом в городе. По дороге Аля рассчитывала заехать за билетами и путевками. Они с Юлей уже стояли одетые в коридоре, когда в дверь позвонили.

— Папа? — удивленно-радостно подскочила Юлька.

Но на пороге стоял Максим.

— Здравствуй, Аля. Я привез бумаги из турагентства, ты можешь за ними не ездить.

— А-а… — неуверенно начала Аля.

— А нам все равно надо за покупками, — напористо закончила Юлька.

— Покупки придется отложить, — деловито сказал Максим, и Юля — вот чудо! — переварив это сообщение, с несколько очумелым, но спокойным видом отправилась в свою комнату. Неужели именно так выглядит английское воспитание?

— Мне нужно с тобой поговорить, — Максим посмотрел на захлопнувшуюся Юлькину дверь. — Где это лучше сделать?

— В кухне. Не бойся, она не будет подслушивать. Ей наши отстойные дела глубоко неинтересны.

— От-стойные? Это жаргон?

— Да. Молодежный. Это означает — скучные, старомодные.

— Спасибо, что ты меня учишь современному языку. Я мало бываю в России и за ним не успеваю. Позавчера ты мне тоже сказала интересное слово — «замо-рачиваться». Я нашел его только в третьем словаре русского сленга.

— А это не сленг, просто разговорное слово, — мимоходом заметила Аля. Беседа на филологические темы казалась ей отстойной. Она провела Максима на кухню и включила чайник.

Аля любила свою кухню. Для нее это вообще было главное место в доме. Еще со времен детства, когда папа (оказавшийся родным отцом, а не шпионом) обклеил их типовую кухоньку обоями под темное дерево — и стены, и потолок — и получилась не то избушка, не то шкатулка. По стенам он развесил расписные доски и жостовские черные подносы с цветами, а табуретки обил веселенькой клеенкой. Но Аля предпочитала сидеть на лавке, которая была одновременно кладовой для банок с консервами, картошки и мясорубки. Нет, замечательная была кухня, и Алины друзья любили на ней бывать, пить чай и лакомиться мамиными пирогами с вареньем.

Сейчас кухня у нее еще лучше, а главное — больше. Тоже все в темном дереве — Аля так захотела. Стол — не раскладная «книжка» из пластмассы, а солидный, дубовый, с керамикой и разлапистыми чугунными ногами. Вместо табуреток — красивые стулья, на стенах — экзотические сувениры из разных стран и картина с видом Венеции. Подруга Вера, правда, что-то ворчала себе под нос, что, мол, слишком все нагромождено и вообще довольно безвкусно, но это просто от зависти. Всем остальным кухня нравилась, и Терехина с мамой, Ирина, Гнус, а порой даже сиятельные Нарышкины часами распивали там чаи и кофеи, развлекаясь Алиными рассказами.

— Алексей привезет деньги, — сообщил Максим.

— А? — Аля чуть не забыла о нем, увлеченная собственными мыслями. — Какие деньги? Тебе чай или кофе?

— Алекс, приди в себя, — укоризненно заметил англичанин. — Во-первых, ты уже вскипятила чайник — так какой же тут кофе? Во-вторых, кофе я не пью, ты должна это помнить. Забыла?

— Забыла, — спокойно призналась Аля. Может, он думал, что я до конца жизни буду помнить его привычки? Слишком самонадеянно с вашей стороны, сэр.

Максим улыбнулся, и знакомые лучики разбежались по его загорелому лицу. Впрочем, сейчас оно казалось скорее потемневшим и очень усталым.

— Надо тренировать внимание, учиться замечать малейшие детали, — сказал он.

— Зачем? Я не собираюсь становиться разведчиком.

— Ну и зря.

— Мне уже поздно.

— Александра, Александра! Не зарекайся. Так говорят по-русски? Не помню только, для чего.

— Не для чего, а от чего. От сумы и от тюрьмы.

— Что такое сума?

— Сумка.

— Не понимаю.

Аля объяснила.

Максим подлил себе в чай молоко — это она все-таки помнила, но не как его привычку, а как известный английский обычай. Удовлетворенно кивнул:

— Теперь понимаю. Так вот, не зарекайся от шпионской сумы. Ты не попьешь со мной?

Аля присела к столу, машинально сунула в рот кусочек рахат-лукума. У нее была счастливая особенность — при манере грызть сладости в нервных ситуациях она совершенно не поправлялась.

— Я приехал специально, чтобы поговорить с тобой, потому что опасаюсь, как бы это сказать? Неадекватной реакции, которая может все испортить.

— Боже мой, да говори уже! — не выдержала Аля. — Ты раз пятнадцать повторил, что хочешь поговорить. Даже до меня дошло.

— Не пятнадцать, а два, — невозмутимо возразил британец.

Интересно, Джеймс Бонд в быту был таким же занудой?

И Максим наконец начал говорить.

Брэд, тот агент-аристократ, что пропал в Австралии, был специалистом по исламскому радикализму. Несколько лет он работал под прикрытием в одном из тренировочных лагерей на юге Ливана. В отличие от других разведчиков Эм-Ай-Сикс…

— Разведчиков чего? — не поняла Аля.

— Ну, по-вашему это будет МИ-6 — британская внешняя разведка. Не знаешь? Какая ты все-таки необразованная, Александра. Ты что, кино не смотришь? Это же все дети знают. Америка — ЦРУ, Израиль — «Мосад», Великобритания — МИ-6, Россия — СВР…

— …Смерть неизбежна, — не удержавшись, добавила Аля.

— Смерть? О чем ты?

— Так, неважно.

Никогда ему не узнать и не понять, этому англичанину, какая сила заключена в словах из учебника русской грамматики: «Россия — наше отечество. Смерть неизбежна». Это был эпиграф, который любимый Верочкин писатель Набоков поставил к своему роману «Дар». Что-то ведь и Аля когда-то читала, хоть она не смотрит кино про британскую разведку.

— Если неважно, то не перебивай меня. Тема трудная. Мне приходится и так дозировать информацию, чтобы ты все поняла, но не узнала лишнего.

Так вот, в отличие от своих коллег, Брэд знал многих террористов в лицо. Это очень важно. Даже при том, что в базе данных существуют их портреты, личное знакомство дает неоспоримые преимущества. Можно изменить внешность так, чтобы стать непохожим на свою фотографию, но гораздо труднее обмануть того, кто тебя знает лично.

«А можно быть чьей-то полной генетической копией, но того, кто знает тебя лично, не обманешь», — подумала Аля о своем, о девичьем.