Ирина Меркина - Клон в пальто

— Аля, где Света?!

Алеша стоял у раскрытой двери с промасленными пакетами в руках и смотрел на нее, беспомощно хлопая глазами. Аля удивленно обернулась. На заднем сиденье было пусто.

— Я же запер двери! Ты не открывала?

Аля помотала головой.

— Может, она ушла в туалет?

Антонов метнулся к кабинке сбоку от заправки. Боже мой, этот сумасшедший будет извлекать ее из сортира! А как она, в самом деле, могла выбраться из закрытой машины, да так, что Аля не слышала?

Лешка вернулся и сказал, что в кабинке никого нет. На его лице было написано отчаяние. Он уже обежал все окрестности, включая кафешку и магазинчик. Где она?

Аля молчала, понимая, что надо просто переждать эту гормональную бурю.

Прошло полчаса, прежде чем Антонов сел за руль и они поехали дальше. И еще час, прежде чем он заговорил.

— Гроза будет, наверное.

— Похоже.

Аля видела всю внутреннюю борьбу, которая происходила с ним в эти минуты. Джентльмен и отец семейства боролся с влюбленным мальчишкой. Да, влюбленным. Антонов влюбился остро и внезапно. Наверное, его натура оборотня откликнулась на родственную душу. Страшно подумать, чтобы было бы, окажись эта рыжая стерва у них дома. Но ее не прельстил ни любимец женщин Леша, ни обещанная сберкнижка. Хорошо хоть, он не успел дать ей денег.

— Успел, — сказал он тусклым голосом. — В том-то и дело. Это была моя ошибка. Она иначе не верила, что мы желаем ей добра.

Правильно не верила. Лично Аля ей никакого добра не желала.

— Много дал?

— Для меня — немного.

Ответ настоящего мужчины.

— Леш, а что такое сто пятая статья?

— Предумышленное убийство.

— И ты…

— Я сам не знал. Вчера через мобильник вошел в Интернет и выяснил. А потом Света сама призналась. Она убила отчима.

— Который к ней приставал?

— Не приставал он к ней. Воспитывал, денег на дискотеки и выпивку не давал. Она его и грохнула с дружками, а деньга оказались все на сберкнижке, и она даже не наследник.

— И ты ей пообещал собственную сберкнижку?

— Ну, а как я мог ее удержать? Она бы опять с бандитами связалась.

«Мы еще легко отделались, — подумала Аля. — Может, написать роман „Сберегательная книжка оборотня“? Писать-то, конечно, нет, но рассказать можно…»

— Это ты ей вынес одеяло в беседку? — спросила она.

— Да. И еду оставил.

— А как ты понял, что это девчонка, а не похмельный бомж? Ведь ты же понял?

— Понял. Наверное, по конфетам.

— По-твоему, бомжи не едят конфет?

— Не знаю, Аля. Почувствовал.

Он почувствовал и подманивал ее. Они оба охотились друг на друга. Аля вдруг осознала, что к ее жизни снова прикоснулось что-то очень хитрое и опасное, похожее на грязно-желтое брюхо акулы. Но теперь все уже позади. Идеальный муж Антонов создан с бесконечным запасом прочности. Он в воде не тонет и в огне не горит, его даже акула съела не до конца.

Когда они вернулись, в Лондоне произошли новые взрывы, новые аресты и полицейская стрельба по невинному человеку — все, как говорил Брэд. Аля ждала, что Лешку снова позовут ловить террористов, но английская разведка молчала.

А потом ей на мобильник пришло сообщение. Номер был незнакомый, и Аля сначала не решалась его открыть, опасаясь, что все вокруг взорвется, как это должно было случиться во Франции. Но потом решила, что исламским экстремистам вряд ли нужно взрывать ее кухню, и все-таки прочла.

«Он вернулся», — только и было написано по-английски.

Как ни странно, она все поняла. Суперагент Брэд, аристократ и родственник августейшего семейства, вернулся к своей работе. Профессиональная совесть не позволила ему оставить человечество в трудную минуту. Если так, то за человечество можно было не беспокоиться. И за Антонова тоже — одной программой в нем стало меньше. Но что делать с остальными? С диетическим мальчиком из пальчика и благородным джентльменом Джейн Остин? А главное — где там среди них настоящий Лешка?

Юлька вернулась из Крыма, и они неделю носились по магазинам с капризничающей девочкой, покупая платья, джинсы, дневники, ластики, тетрадки, пеналы к началу учебного года. Ну почему, почему надо все откладывать на последний момент!

— Потому что я тебе говорила, а ты отвечала: потом, потом! — назидательно сказала Юля. За лето она вытянулась, загорела и стала гораздо придирчивее относиться к своей одежде. Теперь стиль ей диктовал не подростковый «Elle Girl», а заносчивый «Cosmopolitan».

— Юля, тебе ведь десять лет! Десять, а не пятнадцать! Есть какие-то границы! — взмолилась Аля, когда они мерили в «Бенеттоне» восьмую кофточку.

Ей было жалко не столько денег, сколько времени и сил. В половине магазинов не работали кондиционеры, и она просто задыхалась. Сама Аля любила шопинг, но всегда точно знала, что ей нужно. А Юлька была в бабушку — приходила за джинсами и тут же западала на юбки, куртки, свитера, бейсболки и все, что видела вокруг. И все она мерила, причем понравившиеся вещи, из которых надо было выбирать, по несколько раз. А Аля даже не могла отойти и приглядеть что-нибудь для себя, потому что Юля каждую минуту ее дергала:

— Мам, посмотри! Мам, ну как?

На упоминание о возрасте девочка обиделась:

— Это в твое время в десять лет ходили в галошах и рейтузах. А я хочу следить за модой. Не нравится — дай мне деньги, я сама все куплю.

— Еще не хватало! — возмутилась Аля. Пример с рейтузами и галошами ее рассмешил. Тут явно сказались бабушкины воспоминания, а может, детские книжки, написанные в шестидесятые годы. Аля не помнила, носила ли она в десять лет рейтузы, возможно, что да — еще ведь была школьная форма, и в холодные зимы приходилось утепляться. Но калоши «в ее время» надевали только двухлетним детям на валенки, да и то не всем. Что касается свободного выдавания денег, то до этого юная модница еще никак не доросла — ни по возрасту, ни по сознательности.

— А папа говорит, что доросла! Он мне скоро заведет карточку, и я смогу сама делать покупки! — азартно заявила дочка и, бросив на прилавок два очень похожих джемпера, с вызовом добавила: — Хочу оба.

— Нет уж, выбирай один, — Аля тоже пошла на принцип. — И не говори глупостей. Никто такой соплюшке по карточке продавать ничего не будет.

— А вот и будет! Есть специальный детский банк!

— Его закрыли.

— Зато открыли другой!

— И его закроют. Потому что деньги надо сначала научиться зарабатывать, потом тратить.

— Тебе жалко денег? Так и скажи. Я возьму у папы.

— Мне жалко тебя. Деньги, как ты знаешь, у нас есть, но должен быть какой-то порядок. Ты выбрала?

— Оба!

— Тогда ни одного.

Аля развернулась и пошла к выходу. Юлька, задохнувшись от возмущения, ринулась за ней. Продавщицы, которые следили за перепалкой, кисло улыбаясь, состроили им вслед презрительные гримасы: они перетаскали полмагазина Юльке в примерочную и теперь жалели о потраченных усилиях.